Пришествие Зверя. Том 3
Шрифт:
Каваланера и три ее Сестры, которые еще могли сражаться, быстро догнали топающего вперед Боэмунда. Позади взревели Олуг и Брокк. Женщины легко проскочили мимо огринов, словно алые и черные потоки плазмы под непостоянным воздействием многокомпонентного магнитного поля, но вожак не обратил внимания на выпады их силовых клинков, будто его всего лишь кусали насекомые. Олуг влетел в грудь исполинского ксеноса и отскочил, а тот просто прошел по нему, сломав бедро огрина, ударом сапога, затем презрительно отшвырнул Брокка в сторону краем латной перчатки. Каваланера продолжала нападать. Прим-орк рыкнул и развел перчатки, между ними полыхнул
Курланд услышал, что направление болтерного огня сменилось. Бойцы... промахивались? Снаряды с хрустом били в стену у него над головой. Он заметил, как один болт попал в скобу, металлическая пластина отлетела, и опора смялась. Последняя, на которой держалась галерея.
Вся конструкция обрушилась со стены с треском ломающегося камня.
Боэмунд резко подобрался. Асгер, подходивший с другой стороны, тоже.
Прим-орк поднял голову, и упавшая галерея разломилась надвое о его шлем. Вспыхнуло психосиловое поле, запахло озоном, и вожак осел под тяжестью нескольких тонн камня, железа и мертвых зеленокожих. Курланд увидел, как грозная фигура, замаскированная, но похожая на человека, пробежала половину галереи и вскочила на плечо исполина.
«Круль».
Авточувства Курланда не работали, и если даже с их помощью он не мог уследить за ассасином, то сейчас не стоило и пытаться.
Кажется, Круль держал в руке длинный клинок, то воплощавшийся в материальной реальности, то исчезавший. Бесшумно и ловко ассасин погрузил меч в шею прим-орка. Фазовое оружие прошло сквозь броню, словно той и не было, но остановилось. Оно или оказалось недостаточно длинным, чтобы пробить горло зеленокожего, или плоть стала для него неодолимым препятствием.
Вожак поднялся, обломки посыпались с его плеч со страшным грохотом. Его покрывал слой пыли. Болт снаряды истребительной команды высекали искры из неприкрытой щитами брони Зверя.
Он резко дернул головой и сбросил Круля.
Ассасин извернулся в полете, как воздушный акробат, упал, перекатился по полу, достал пистолет «Палач» и, еще не остановившись, выпустил несколько болтов. Впрочем, они возымели не больше действия, чем выстрелы Караульных Смерти.
Зверь был неуязвим и неостановим, и он продвигался в сторону Курланда и своего побежденного собрата, как бронепоезд.
— Сгинь в свете Императора, нечисть! — вскричал Боэмунд, тяжелыми шагами выходя навстречу вожаку.
Тактический дредноутский доспех весил несколько тонн, и атакующий космодесантник, облаченный в него, обладал ударной силой разогнавшегося танка, но прим-орк отшвырнул его, словно броня состояла из полых пробных отливок.
Асгер Боевой Кулак нанес удар по тыльной стороне орочьих ног, но так же безуспешно. Гигант двинул назад шипастым сапогом, и волчий лорд свалился на спину.
Последний из Имперских Кулаков гордо выпрямился. Одна его нога была в полной броне, на другой остались только коленное сочленение и сабатон, присоединенные к бедру шлангами гидравлики. В кирасе не хватало многих пластин, горжет смялся и выглядел как гримаса измученного адамантия. Штормболтер лежал в стороне; впрочем, рука, которой Курланд жал бы на спуск, все равно не действовала.
— Стена Дневного Света стоит вечно.
Он попытался достать мечом пах орка. Расщепляющее поле дрожало — генератор сбоил от постоянного применения,
Удовлетворенно фыркнув, чужак отшвырнул последний кусок, поставил сапог Имперскому Кулаку на грудь и толкнул его на пол.
Под тяжестью чудовища упрочненные реберные пластины Курланда треснули, перед глазами поплыли черные точки, но слух оставался острым.
Голос Зверя прозвучал, словно смертоносный удар с орбиты:
— Я — Резня.
Кьярвик прорубил себе путь по нескольким лестничным пролетам и уже добрался до широкого коридора, выложенного каменными блоками, когда восстановилась вокс-связь с истребительной командой «Ловчий». Они были близко. Фенрисиец понял это, поскольку контакт с Клермонтом, флотом или Тейном все еще отсутствовал. Сначала на его резкие требования новых сведений отвечал рокот перебиваемых помехами голосов. Потом — истошные крики, выражавшие то ли горе, то ли боль, то ли все вместе. Кьярвик догадался, что они проиграли.
По вполне очевидным причинам.
Орки особенно крупного подвида блокировали рывок «Умбры», встав в широком арочном проеме в конце коридора. Они были в громоздкой черно-белой броне и снаряжены для битвы в городских условиях боевыми моторизованными пилами, огнеметами и высокомощными стабберами.
При других обстоятельствах Кьярвик усомнился бы, что они сумеют пробиться через столь многочисленных великанов, но сейчас пряхи судьбы — в кои-то веки — улыбнулись Ворону Бури. Чужаки сами шли в ворота под аркой и встали так плотно, что не могли толком повернуться и сражаться с тем, кто ударил им в спину.
Ударом силового кулака Кьярвик разнес вожака в «мегаброне» от талии до шеи. Очередь, опустошившая магазин со снарядами «Мщение», повалила другого. Вся борода фенрисийца была в крови, косы прилипли к голове. Эвисцератор Зарраэля почти непрерывно кромсал мясо, какофонический визг зубьев перекрывал рев, вой и грохот тяжелого огнестрельного оружия. За мечом Бальдариха тянулись длинные полосы и брызги крови. Бор истреблял орков десятками — плазмой и пламенем. Щит Фареоса стал липким от крови, его болтер все еще стрелял. Железный Змей наступал, пригнувшись, за ним шагал Атериас и вел огонь поверх его головы из болтера и сервосбруи. Вспышки выстрелов озаряли блестящие лилово-золотые пластины его брони. Штурмовики Инквизиции вносили свой вклад — меткие залпы лазлучей закрывали неизбежные бреши, остававшиеся там, где яростно прошли Бальдарих и Зарраэль. Разник следовал за ними, прикрывая инквизитора Виенанд своим телом, и секретные нейроулучшения позволяли ему изумительно метко стрелять из пистолетов с двух рук.
И эта великолепная картина бойни с полной ясностью говорила Кьярвику: они проиграли.
Псайкер-бомба не сработал.
Он застонал, как волк, ищущий хозяина, и вой льдом обжег ему горло. Он не удивился, когда те, кто был рядом, издали скорбные крики.
— Прорываемся в тронный зал, — поторопила Виенанд, прикрывая вокс-бусину одной рукой и стреляя из лазпистолета. — Что-то пошло не так. Мне нужно посмотреть.
Кьярвику не требовалось «смотреть». Он уже чуял запах красного снега.