Прислужник

Сонмониус

Ларм, которого все еще потряхивало от силы, решил не уточнять что еда не совсем обычная. Вместо этого он сказал.

— К тебе довольно сложно добраться. Все пространство вокруг домена, заполнено огромным количеством грёз астрала, и обойти их нет никакой возможности. К тому же они навязывают проходящему сквозь них определенную роль. Никогда не видел такого прежде.

Форгстольд кивнул каким-то своим мыслям, и задал вопрос.

— Ты ведь знаешь, что видения показывают прошлое и вероятности будущего?

— И настоящее, — добавил Ларм.

— Нет, — возразил собеседник, — настоящее

они не показывают.

— Я лично видел, как грёзы показывают настоящее, — все же не согласился молодой лугас.

— Ты просто не понял, что именно видел. Настоящее, это настолько эфемерный момент, что даже те слова, которые ты сейчас слышишь, доходя до тебя, уже являются прошлым. Ведь им потребовалось время, чтобы преодолеть разделяющее нас расстояние.

— Я понял, что ты хочешь сказать, — перебил Ларм, — Грёзы могут показывать настоящее с небольшим опережением, либо отставанием. Но в тех случаях, когда отставание слишком мало, со стороны оно становится незаметным.

— Именно, — степенно кивнул Форгстольд, от чего по его белой шевелюре пробежала новая волна разноцветных искорок.

— Это занимательная информация, но она не отвечает на вопрос, почему все эти грёзы собрались вокруг твоей обители?

Форгстольд налил себе еще вина, и крутил бокал в руке, пытаясь подобрать подходящие слова. Долгое отсутствие практики в разговорной речи все еще давало о себе знать. И Ларм понимая это, не торопил собеседника. Наконец древний произнес.

— Это имеет решающее значение, — и после недолгой заминки продолжил, — Видения хотят стать реальностью. И чувствуя, что я могу их воплотить, стекаются к моему дому. Тот эффект, про который ты говорил — что они навязывали тебе определенную роль, говорит о том, что я непроизвольно питаю грёзы своей излучаемой в пространство силой. Это делает вероятность того, что показанное в них произойдет в реальности — значительно выше, а прописанные в них события менее уступчивыми к изменениям. Как-то так.

Ларм хмыкнул.

— Ты говоришь о грёзах, как о живых существах, у которых есть разум.

— Скорее не разум, а набор инстинктов, — поправил Форгстольд, — И да, в какой-то степени они живы.

— С вероятностями будущего все понятно, — произнес молодой лугас, — но как быть с прошлым? Оно ведь уже прошло, и не может произойти еще раз.

— Вполне может, — не согласился Форгстольд. И видя непонимание в глазах собеседника, добавил, — и довольно часто прошлому с успехом удается прорваться в настоящее. Подобные примеры можно увидеть, просмотрев историю любого сколь-нибудь взрослого мира — многие события в ней, имеют свойство повторяться. Меняются участники и декорации, но события происходят все те же.

— Звучит сложно, — признал молодой лугас.

— Ничего сложного. Просто нужно какое-то время походить с этой мыслью в голове, и ты ее примешь. А если не примешь сейчас, все равно осознаешь, когда это действительно будет нужно.

— Возможно, — задумчиво сказал Ларм, и словно стряхнув с себя наваждение, уже обычным тоном сказал, — но мы отклонились от цели визита. Ты ведь звал меня сюда не для того, чтобы обсудить грёзы, и выпить вина в приятной компании?

— Обсуждение интересной темы,

и распитие вина в приятной компании, тоже лишним не будет. Но я действительно позвал тебя не за этим, — Форгстольд с сожалением посмотрел на бокал в руке, и поставил его на стол, — Боги покидают нашу вселенную.

Вино, которое Ларм как раз сейчас решился еще немного отпить, пошло не в то горло, и он закашлялся, заляпав свой серый спортивный костюм красными каплями. Пятна от вина, выглядели как кровь, но лугас был настолько ошеломлен новостью, что даже не заметил испачканной одежды.

— Куда? — прохрипел он, еще не прочистив как следует дыхательные пути от попавшей в них жидкости.

— В Великий Хаос, создавать новую вселенную, — во взгляде Форгстольда смешались сожаление и предвкушение нового.

— Разве боги не привязаны к породившей их вселенной? — спросил приведший себя в порядок Ларм.

— Нет. Более того, теперешние боги не первые для нашего мироздания. До них было уже три поколения. Может и больше, но мне известно только о трех, — открыл неизвестную его более молодым коллегам тайну древний лугас.

— Откуда ты это узнал?

— Древнейшие из лугасов способны общаться с богами напрямую. Наш бог рассказал мне об этом, — ответил Форгстольд, мимоходом подтвердив очередную легенду, ходящую среди молодого поколения прислужников, но до этого момента считавшуюся недостоверной.

Древние не участвовали в делах других лугасов, и за все время существования Ларма в качестве прислужника, вмешивались в дела «молодежи» всего несколько раз, все остальное время занимаясь какими-то своими загадочными делами.

— Это… скверно, — сказал Ларм, пытаясь собрать мысли в кучу. Получалось не очень, — Почему ты рассказываешь об этом мне? Я не самый сильный, и уж точно не самый мудрый из лугасов.

— Все так, — кивнул Форгстольд, — но это еще не все новости.

Услышав подобную затравку, у Ларма появилось ощущение, что дальнейшие новости так же вряд ли его обрадуют. И предчувствия оправдались.

— Вместе с собой, Боги заберут так же сильнейших прислужников для помощи в создании новой вселенной.

— Охренеть, — не сдержавшись, выдохнул сквозь зубы Ларм, — Ладно еще Боги уходят, этого возможно, даже не заметит никто поначалу. Но исчезновение самых опытных из нас, точно не останется без внимания. А потом, когда станет ясно что вы не вернетесь, начнется тотальный передел власти у всех со всеми…

Форгстольд спокойно смотрел за перемещениями сородича, нервно расхаживающего по комнате.

— Поэтому я и говорю с тобой. В условиях анархии, умение плести многоходовые интриги рассчитанные на тысячи лет часто уступает в полезности грубой силе. В своем поколении, ты один из сильнейших по этой части.

— Сила это хорошо, хотя даже тут я далеко не на первых местах. Но силой нужно еще уметь правильно распоряжаться, а это явно не самая сильная моя сторона.

— Знаю, — кивнул древний, — поэтому предупрежден будешь не только ты. Ты лишь один из многих. Уходящие не хотят оставлять после себя разрушенные из-за недопонимания миры, поэтому большая часть тех, кто может как-то повлиять на ситуацию в целом, будет оповещена заранее.