Прислужники Гитлера. Немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы на территории Белоруссии в 1941–1944 гг.
Шрифт:
18 января 1944 г. была подготовлена шифротелеграмма наркома госбезопасности Л. Цанавы, в которой он сообщает о деятельности в Бресте «шпионско-террористической организации» «Русское объединение», которая готовила агентуру для засылки в партизанские соединения и тыл Красной армии. Цанава поручает сориентировать партизанское командование на поимку и разоблачение этих шпионов [112] (напомним, документ датирован 18 января 1944 г. – Авт.). А вот, что говорят нам «партизанские документы»: в августе 1943 г. были разоблачены два агента этой организации, попытавшиеся внедриться в один из партизанских отрядов. В ходе допросов и очных ставок были получены установочные данные на 2/3 членов «Русского объединения», установлено руководство организации. Один засланный агент был расстрелян, второй – перевербован и направлен обратно в Брест с заданием внедриться в организацию, но уже как советский шпион. Там он был разоблачен и в конце сентября 1943 г. убит на конспиративной квартире. 9 сентября 1943 г. БШПД отчитался об этой организации в разведывательной сводке БШПД № 52 [113] . Таким образом, к моменту подготовки Цанавой шифротелеграммы, о деятельности «Русского объединения» было хорошо известно по «партизанской линии». Вместе с тем в некоторых исследованиях первенство в разоблачении организации присваивается Цанаве и органам госбезопасности, что формирует у читателей ошибочное представление о действительности [114] .
112
Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне… – Т. 5. Кн. 1. – С. 51.
113
НАРБ. – Ф. 1401. Оп. 1. Д. 203. Л. 191; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 54. Л. 116–134; Ф. 1450.
114
Например: Иоффе, Э. Г. Лаврентий Цанава: его называли «Белорусский Берия»… – С. 244.
В отношении одной из школ в Минске также можно привести несколько примеров. Так, в докладной записке НКГБ БССР в НКГБ СССР, составленной не позднее 4 февраля 1944 г., говорится о дислокации школы разведки напротив Дома Правительства [115] . Однако эта же информация использовалась в БШПД уже в октябре – ноябре 1943 г [116] . 1 июня 1944 г. в сообщении 4-го управления НКГБ № 4/8-4142 в НКГБ СССР сообщались данные о деятельности в Минске по ул. Шорной разведывательной школы противника, прибывшей из Борисова [117] . Аналогичные сведения были переданы начальнику Особого отдела группы № 13 майору С. Жукову от начальника особого отдела партизанской бригады им. Рокоссовского [118] , то есть «по партизанской линии», еще 25 мая 1944 г. Аналогичные примеры можно привести и по некоторым другим школам. Ни в коем случае не преуменьшая и не ставя под сомнение масштабы работы советских чекистов, укажем на то, что роль партизан и значение их контрразведывательной деятельности объективно недооценено.
115
Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне… – Т. 5. Кн. 1. – С. 134.
116
Имеются ввиду справки, подготовленные старшим помощником начальника разведывательного отдела БШПД капитаном Н. Косым в начале ноября 1943 г. (См.: НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 48–49), а также данные разведсводки за период с 15.10 по 31.10.1943 г. (См.: НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 30. Л. 98).
117
Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне… – Т. 5. Кн. 1. – С. 496.
118
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 55. Л. 192–193.
Поскольку документы партизанских формирований и их руководящих органов до настоящего времени недостаточно опубликованы и введены в научный оборот, обратимся в первую очередь именно к ним. Согласно классификации И. Д. Ковальченко, документальные источники по разведывательной и контрразведывательной деятельности партизан можно отнести к письменным, а основу комплекса материалов БШПД и подчиненных ему формирований составляют документы делопроизводства. Представляется корректным использование функциональной классификации делопроизводственных документов по данной проблеме, когда можно выделить следующие основные виды документов: организационно-распорядительные (приказы, указания и рекомендации по ведению разведки, инструкции), планово-отчетные (отчеты, разведывательные и оперативные сводки, донесения, опросные листы, разведданные и др.), судебно-следственные (протоколы допросов, следственные дела) и справочно-информационные (справки, обзоры, аналитические и докладные записки).
Видовое разнообразие источников, их объем, содержание, а также возможность привлечения иных документов (органов НКВД – НКГБ, партийных организаций и др.) позволяют говорить о высокой степени репрезентативности и богатом информативном потенциале, отражающем практически все важнейшие аспекты деятельности немецких спецслужб по организации разведывательно-диверсионных школ на территории Белоруссии.
Организационно-распорядительная документация по обозначенной проблеме представлена различного рода приказами, директивами, указаниями и распоряжениями, которые касались вопросов выявления спецшкол и разоблачения агентуры противника, использования различных групп населения в качестве шпионов, деятельности немецких спецслужб, подготовки кадров для борьбы с партизанским движением в Белоруссии и на сопредельных территориях [119] . Например, в декабре 1943 г. в указаниях, поступивших из ЦШПД, сообщалось, что «из партизанских отрядов поступают агентурные данные и показания разоблаченных агентов гестапо, что немцы усиленно вербуют и обучают в школах большое количество своей агентуры с целью засылки в наши тылы, проникновения в части Красной Армии и внедрения в партизанские отряды для ведения разведки, совершения диверсий на коммуникациях и террористических актов… Для успешного розыска вражеских разведчиков, переброшенных в наши тылы и партизанские отряды, просим дать указания командирам вверенных вам партизанских отрядов… добиваться получения на переброшенную агентуру, или внедренную в партизанские отряды подробных сведений с указанием: а) полных установочных данных; б) характеризующих данные агента и его предметы; в) район предполагаемой деятельности агента и его связи» [120] .
119
В первую очередь имеются ввиду документы руководящих органов партизанского движения по линии их разведотделов и руководителей ЦШПД – БШПД – представительства штабов на фронтах, а также их координация работы с органами НКВД/НКГБ. (Например: НАРБ. – Ф. 1350. Оп. 1. Д. 35. Л. 81–82; Ф. 1350. Оп. 1. Д. 29. Л. 140; Ф. 1405. Оп. 2, Д. 192. Л. 9; Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1313. Л. 23; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 15. Л. 341; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 22; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 4–5, 7; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 54; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 281. Л. 13). Огранизационно-распорядительная документация по теме представлена также на «низовом» уровне, то есть сформированная в партизанских соединениях, оперативно-чекистских группах и др. (Например: НАРБ. – Ф. 1350. Оп. 1. Д. 29. Л. 125-125об.; Ф. 1399. Оп. 1. Д. 10. Л. 130–131; Ф. 1406. Оп. 1. Д. 64. Л. 2-2об.; Ф. 1407. Оп. 1. Д. 92. Л. 19; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 66. Л. 426-427об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1308. Л. 26; Ф. 1450. Оп. 4. Д. 220. Л. 124).
120
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 886. Л. 52.
О степени важности вопроса выявления немецких спецшкол говорит тот факт, что 10 января 1943 г. приказом начальника БШПД № 11 (86) П. Калинина партизанским соединениям ставилась задача «в Горках разгромить школу полицейских. А также истребить преподавательский состав…» [121] . Для организации более качественной работы особых отделов (далее – ОО) партизанских формирований по разоблачению вражеской агентуры разрабатывались различного рода инструкции и указания. В апреле 1943 г. оперуполномоченным ОО была разослана Инструкция о правах и обязанностях оперуполномоченного особого отдела при партизанском отряде [122] , а также Инструкция об ограждении отрядов от проникновения шпионов и агентурной разведке [123] . В августе этого же года всем начальникам особых отделов партизанских соединений были отправлены указания по контрразведывательной работе, в которых рекомендовалось «заиметь в отрядах вторых гласных оперработников, исключительно занимающихся контрразведывательной работой. Для чего через командование бригады и партийные организации отрядов подберите надежных лиц, соответствующих на эту работу… Провести вербовку внутри отрядов и местных жителей надежной агентуры, направив ее на выявление агентуры противника. Подготовить надежных агентов для внедрения в органы и школы разведки противника, с задачей выявления их агентуры, сигналов и кодов…» [124] . С целью получения более полных разведывательных данных от разоблаченной агентуры противника всем секретарям РККП(б)Б и начальникам особых отделов бригад и отрядов Борисовской зоны были разосланы рекомендации по ведению допроса [125] .
121
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 17. Д. 5. Л. 4. Это единственный случай за 1942–1944 гг., когда решение об уничтожении школы было санкционировано напрямую через приказ начальника БШПД. – Авт.
122
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1308. Л. 26.
123
НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1183. Л. 4.
124
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 281. Л. 12–13.
125
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 66. Л. 426–428.
Таким образом, организационно-распорядительная документация регулировала и направляла деятельность партизанских структур и формирований по вопросу выявления немецких спецшкол и разоблачения агентуры противника. Важной функцией данного вида документов была консультативная, которая осуществлялась посредством издания рекомендаций и инструкций для уточнения
Наиболее массовыми и информативными источниками по истории деятельности немецких разведывательно-диверсионных школ являются планово-отчетные документы партизанских формирований и их руководящих органов [126] . Среди этой группы документов, в первую очередь, необходимо отметить отчеты по разведывательной работе (далее – разведотчет. – Авт.) и отчеты 00. Обязательной частью разведотчета были представляемые данные о проделанной контрразведывательной работе (количество разоблаченного антисоветского элемента, в том числе засланной немецкой агентуры, выявленные спецшколы противника и др.). Подобные отчеты составлялись на всех уровнях: отряда [127] , бригады [128] , партизанских соединений области [129] , чекистских спецгрупп [130] и БШПД [131] .
126
В данном случае также можно провести условное разделение документов на «нижнее звено» (агентурные сводки, разведывательные отчеты особых отделов партизанских соединений, и чекистских спецгрупп, донесения и разведданные) и «верхнее» (итоговые отчеты и разведывательные сводки БШПД и ЦШПД, планы развития партизанского движения в БССР, опросные листы и др.). – Авт.
127
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 4. Д. 254. Л. 34–35.
128
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1311. Л. 64–67.
129
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 27. Л. 5–7.
130
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 4. Д. 414. Л. 83.
131
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 36. Л. 58–59.
Так, в подготовленном 22 июля 1943 г. отчете БШПД, который был направлен в ЦШПД, приводились данные о том, что только на протяжении (1942-го), – июля 1943 г. партизанами было разоблачено и расстреляно 944 немецких агента [132] . Там же указывалось, что «партизанской разведкой добыты данные о наличии на временно оккупированной территории БССР ряда школ гестапо», в том числе приводилась информация об учебных заведениях в Бобруйске, Борисове, Бресте, Витебске, Гомеле, Горках, Минске, Могилеве, Слуцке [133] . Во втором томе итогового «Отчета о разведывательной работе Белорусских партизан за годы Великой Отечественной войны», который был подготовлен сотрудниками БШПД, указывалось: «Борьба с немецкими шпионами, диверсантами и террористами на пути развития партизанского движения в Белоруссии являлась одной из главных задач… Уже к концу 1942 и началу 1943 годов немецкая разведка взяла курс на массовость своей агентуры, выбрасываемой против партизан. Этой же установки они придерживались до полного их изгнания с территории Белоруссии… Только одних школ, подготавливавших немецких шпионов, диверсантов и террористов на оккупированной территории БССР, партизанами было выявлено – 25» [134] .
132
Эти данные несколько занижены. В них не включены сведения о выявленной агентуре в Белостокской и Пинских областях. Кроме того, система учета и документационного обеспечения процесса разоблачения и осуждения шпионов в 1942 г. часто велась упрощенно, либо не велась вовсе. – Авт.
133
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 18–19. Укажем также на то, что в г. Горки действовала не разведывательно-диверсионная школа, а полицейская – по подготовке командного состава для военно-полицейских формирований коллаборантов (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 19. Л. 68; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1301. Л. 76–79; Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). – Ф. 69. Оп. 1.Д. 848. Л. 19).
134
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 3. Д. 115. Л. 24–27. Данные этого отчета о 25 выявленных разведшколах противника составляют источниковую базу большинства исследований.
Значительный объем информации о деятельности немецких разведывательно-диверсионных школ и курсов содержится в разведывательных сводках БШПД. Прежде чем попасть в сводку, материал тщательно анализировался и перепроверялся несколькими источниками, что значительно повышает степень его достоверности [135] . На страницах разведсводок ЦШПД, БШПД и их представительств сообщалось о наличии спецшкол и курсов в Барановичах, Борисове, Бресте, Вилейке, Витебске, Глубоком, Гомеле, Копыле, Лиде, Минске, Могилеве, Молодечно, Орше, Петрикове, Полоцке, Попарное, Сенно, Слуцке, Столбцах, Шумилино [136] . Аналогичные сведения о деятельности немецких спецслужб можно встретить и в отчетных документах по линии советских органов госбезопасности, в том числе в спецсообщениях, подписанных Л. Цанавой на имя начальника ЦШПД генерал-лейтенанта П. Пономаренко [137] .
135
Например, помещенные в разведскодку БШПД № 50 от 28 августа 1943 г. сведения о том, что в Минске в бывшем здании Мединститута организована школа разведчиков СД (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 4. Л. 282), подтверждались несколькими разведдонесениями от различных источников (НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 78. Л. 177; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 30. Л. 98; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 42,48,49,128–129; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1297. Л. 7, 78об., 138; РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 738. Л. 2).
136
НАРБ. – Ф. 1399. Оп. 1. Д. 10. Л. 82; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 4. Л. 13, 89, 113,147,172,214, 219,250, 316; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 5. Л. 123; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 887. Л. 59; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 30. Л. 59, 77об., 83, 540; РГАСПИ.
– Ф. 69. Оп. 1. Д. 848. Л. 7–8; РГАСПИ. – Ф. 69. Оп. 1. Д. 848–852.
137
НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 1. Д. 16851-16853; Ф. 4п. Оп. 33. Д. 62–63, 151,400.
Для улучшения качества контрразведывательной работы, а также систематизации и обобщения полученных данных штабами партизанского движения составлялись различного рода справки, аналитические записки и обзоры. В них, как правило, в сжатой форме содержались обобщающие результаты по какому-либо вопросу: сведения об органах германской разведки и контрразведки [138] , о деятельности школ и курсов [139] , категории вербуемых [140] и данные на отдельных шпионов [141] , количество разоблаченных и вывезенных агентов [142] и др. Справочно-аналитическая документация предназначалась как для внутреннего пользования, так и для ориентирования партизанских формирований.
138
НАРБ. – Ф. 1440. Оп. 3. Д. 788. Л. 4–5.
139
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 14, 46, 48, 86, 117.
140
НАРБ. – Ф. 1350. Оп. 1. Д. 38. Л. 22; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 65; Ф. 1450. Оп. 4.Д. 268. Л. 40.
141
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 67; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1326. Л. 93–94; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 12. Л. 319.
142
НАРБ. – Ф. 1399. Оп. 1. Д. 9. Л. 23–27; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 392.
В качестве примера можно привести справку «О засланной и разоблаченной агентуре гестапо в партизанских отрядах Минской и Брестской областей БССР и о школах гестапо», которую подготовил старший помощник начальника разведотдела БШПД Н. Косой. В ней сообщалось, что «по неполным и сугубо ориентированным данным заслано в партизанские отряды и бригады агентов по Минской области – 900, из них разоблачено – 296». Далее приводились данные о деятельности немецких спецшкол в Минске, Борисове, Слуцке и Бресте, а также кратких разведывательных курсов в Семежево, Уречье, Любани и Старых Дорогах [143] . Схожими по своей сути и содержанию являются обзоры, докладные и аналитические записки. Отдельно необходимо отметить такой вид документа, как списки агентуры, которые составлялись на основании поступившей информации и рассылались в партизанские формирования в качестве ориентировок на выпущенных шпионов и полицейских [144] .
143
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 58. Л. 66.
144
НАРБ. – Ф. 1403. Оп. 1. Д. 450. Л. 1; Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1313. Л. 26; Ф. 1406. Оп. 1. Д. 64. Л. 4; Ф. 1406. Оп. 1. Д. 320. Л. 79-79об.; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 89. Л. 122–123.