Прислужники Гитлера. Немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы на территории Белоруссии в 1941–1944 гг.
Шрифт:
Важные сведения о деятельности немецких спецшкол содержатся в опросных листах и беседах участников (в том числе командиров, комиссаров и разведчиков) партизанского движения, которые по различным причинам попадали на «большую землю», где сообщали известные им разведывательные данные. Например, командир партизанского спецотряда Г. Архипец в конце ноября 1942 г. в Москве сообщил о деятельности разведывательно-диверсионных школ для подростков в Борисове и Могилеве [145] . В ходе бесед с вышедшими из тыла были получены сведения об учебных центрах в Бобруйске [146] , Борисове [147] , Витебске [148] , Горках [149] , Минске [150] , Могилеве [151] , Молодечно [152] , Осиповичах [153] , Слуцке [154] .
145
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 4. Д. 138. Л. 32.
146
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1300. Л. 36; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1301. Л. 9-13.
147
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1296. Л. 10-10об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1298. Л. 65, 109об.
148
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 887. Л. 155–156.
149
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1301. Л. 76–79.
150
НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 78. Л. 177; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1297. Л. 78об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1298. Л. 7, 44–46; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1300. Л. 69.
151
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1300. Л. 151.
152
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1285. Л. 16–19; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1298.
153
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1301. Л. 9-13.
154
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1301. Л. 9-13.
Наиболее информативными источниками о по данной проблеме являются протоколы допросов и следственные дела на разоблаченных агентов [155] . Являясь непосредственным и участниками событий, выявленные шпионы и диверсанты сообщали подробные сведения о работе учебных центров, в которых готовились курсанты: дислокацию, преподавательский состав, изучаемые дисциплины, установочные данные на курсантов, их задания, способ засылки. В протоколах допросов и следственных делах выявленных шпионов и захваченных сотрудников немецких спецслужб сообщаются подробные данные о деятельности немецких разведывательно-диверсионных и полицейских школ и курсов в Березино [156] , Блоне [157] , Бобруйске [158] , Борисове [159] , Витебске [160] , Ганцевичах [161] , Гомеле [162] , Колдычеве [163] , Лошнице [164] , Минске [165] , Могилеве [166] , Молодечно [167] , Осинторфе [168] , Слуцке [169] , Соснах [170] , Тростенце [171] , Холопеничах [172] и др.
155
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1337; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 131,141,186, 269; Ф. 1450. Оп. 22. Д. 1–3, 15, 20, 23–25, 33, 67, 73, 95, 104.
156
НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1979. Л. 49–51; Ф. 1450. Оп. 22. Д. 114. Л. 222–225.
157
НАРБ. – Ф. 1450. Оп 21. Д. 171. Л. 144.
158
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 41-41об.; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 12. Л. 144об.
159
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 88–89, 95–96, 229-232об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1335. Л. 1-3об., 10–13; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 31. Л. 21–24, 51об.
– 52; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 38. Л. 50-50об.; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 75. Л. 22–27, 30–31, 38–39; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 150. Л. 1-60; Ф. 1450. Оп. 21.Д. 214. Л. 1—2об.
160
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 854а. Л. 5об.
– 7, 19.
161
НАРБ. – Ф. 1400. Оп. 1. Д. 52. Л. 5об.
– 8; Ф. 1405. Оп. 1. Д. 401. Л. 160- 160об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 541–542.
162
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 270–275, 286–297; Ф. 1450. Оп. 2.Д. 1294. Л. 27-3106.
163
НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 1. Д. 401. Л. 160- 160об.
164
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 22. Д. 114. Л. 298–301.
165
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 55. Л. 49–51; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 47. Л. 174–180.
166
НАРБ. – Ф. 1350. Оп. 1. Д. 56. Л. 9-11об.
167
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 173. Л. 1, 5–6.
168
НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1979. Л. 49–51.
169
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 17–20; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 12. Л. 233об.
– 234, 333–338; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 284. Л. 91–92.
170
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 12. Л. 220об.
– 221; Ф. 1450. Оп. 22. Д. 116. Л. 135–137.
171
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 130–135.
172
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 942. Л. 187- 187об.
Рассмотрим также еще несколько важных, на наш взгляд, групп источников. Безусловно, изучение данной темы невозможно без привлечения документов органов государственной безопасности. Чекисты вели большую работу по выявлению и разоблачению агентов, их вербовке и перевербовке, ведению радиоигр, внедрению в немецкие спецшколы. Причем эта деятельность велась как в тылу СССР и частях Красной армии, так и на оккупированных советских территориях. К сожалению, приходится констатировать, что доступ к документальным источникам архивов КГБ и МВД на сегодняшний день практически невозможен. Вместе с этим отметим, что значительный корпус документов НКВД/НКГБ имеется на хранении в Национальном архиве Республики Беларусь (фонды 4п, 1450, объединенные архивные партизанские фонды). Выделим «Разведсводки НКВД БССР об органах германской разведки, контрразведки, погранполиции, контрреволюционных формированиях, дислокации воинских частей и мероприятиях немцев на территории генерал-губернаторства против пограничного участка БССР», которые составлялись накануне начала немецкого нападения и показывают значительную активность спецслужб противника по заброске своей агентуры на советскую территорию [173] .
173
НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 16851, 16852, 16853, 18372.
Значительный интерес представляют спецсводки народного комиссара внутренних дел [174] , отчеты, рапорты и докладные записки работников НКГБ и НКВД о положении в оккупированных районах и их работе в тылу врага, протоколы опроса лиц, вышедших из плена и окружения, отчеты о работе спецгрупп [175] . Наиболее информативным источником по данной проблеме являются спецсообщения наркома государственной безопасности Л. Цанавы на имя Первого секретаря ЦККП(б)Б П. Пономаренко, которые он регулярно посылал в 1942–1943 гг. Эти спецсобщения фактически аккумулировали в себе все разведданные от областных оперативно-чекистких спецгрупп НКГБ [176] . «Низовые» документы органов госбезопасности представлены различными запросами, докладными записками, приказами, информациями, сообщениями руководителей и сотрудников оперативно-чекистских спецгрупп НКГБ, действовавших при областных комитетах КП(б)Б, следственными делами, которые они вели, агентурными спецсообщениями и сводками [177] . Исходя из написанного выше, можно говорить о том, что при создании данного научного исследования был привлечен значительный корпус документов органов государственной безопасности, отличающихся видовым разнообразием и информативностью.
174
НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 22.
175
НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 62, 63; Ф. 1440. Оп. 3. Д. 786–788; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 108; Ф. 1450. Оп. 4. Д. 241, 411.
176
НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 151, 400.
177
НАРБ. – Ф.4п. Оп. 33а. Д. 63. Л. 109,111; Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 388. Л. 9-11; Ф. 1350. Оп. 1.Д.35.Л. 15об.,24; Ф. 1350. Оп. 1.Д.56.Л. 13; Ф. 1399. Оп. 1. Д. 8. Л. 18; Ф. 1406. Оп. 1. Д. 64. Л. 5-5об.; Ф. 1407. Оп. 1. Д. 92. Л. 7—7об., 9; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 56-56об.; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 150; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 61. Л. 69 и др.
Еще один информативный корпус документов по проблеме представлен в материалах переписки БШПД с союзными, республиканскими и территориальными советскими органами госбезопасности НКВД/НКГБ, а также с органами военной контрразведки Смерш по вопросам партизанского движения [178] . Он касается вопросов уточнения участия отдельных граждан в партизанском движении, предоставления различных данных (в том числе компрометирующих) на лиц, проходящих проверку и «фильтрацию» в воинских частях и различных учреждениях. Очень часто в этой переписке встречаются сведения о разоблачении агентов немецкой разведки, сумевших влиться в части РККА, легализоваться в советских учреждениях и на предприятиях.
178
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 33–35, 94-100, 109а—111, 116–117, 124–130, 187; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1, 12, 15, 22, 85, 1067, 1079.
Необходимо сказать о таком значительном по объему массиве источников, как трофейные документы (оригинальные или переводные) немецких оккупационных и разведывательных органов, руководящих структур, воинских соединений различных уровней. Они касаются прежде всего вопросов борьбы с партизанским движением. Это различного рода указания, рекомендации и правила, которые регулировали и определяли вопросы противопартизанской борьбы [179] . В качестве примера приведем документы, связанные с деятельностью абвергруппы-315 [180] , абверкоманды-303 [181] , директивы и указания «Зондештаба-Р» [182] , Служебные указания офицерам разведки и контрразведки, состоящим при командующем охранными частями группы армий «Центр» от 2 апреля 1943 г [183] . Также это документы о деятельности полицейских и антисоветских формирований и организаций [184] . Привлечение этих документов позволяет взглянуть на проблему глазами противника, оценить и проанализировать комплекс противопартизанских мероприятий, в том числе подготовку и заброску агентуры.
179
НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 83, 84; Ф. 1440. Оп. 3. Д. 791; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1342; Ф. 1450. Оп. 3. Д. 157–172, 188.
180
НАРБ. – Ф. 853. Оп. 1.Д. 1.
181
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 3. Д. 161. Л. 62, 63, 69.
182
НАРБ.-Ф. 1405. Оп. 1.Д. 268.Л. 107–109, 111.
183
НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 3. Д. 160. Л. 34–70; Ф. 1450. Оп. Па. Д. 10. Л. 243–272.
184
Например:
При работе с документами по обозначенной проблеме необходимо учитывать некоторые особенности. Во-первых, деятельность немецких разведывательно-диверсионных школ и курсов представляет собой один из самых засекреченных аспектов работы немецких спецслужб в годы Великой Отечественной войны, поэтому к документальному отражению этой деятельности следует относиться с определенной долей критичности и по возможности перепроверять и уточнять количественные данные [185] .
185
В первую очередь это касается количественных данных в отношении готовившихся курсантов, а также их половозрастных и национальных характеристик. В документах очень часто можно встретить достаточно размытое определение их количества. Например: «число обучающихся и выпущенных не установлено», «общее количество агентов не установлено» (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 18–19); «в этой школе обучаются русские мужчины и женщины от 30 до 50 человек» (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 57. Л. 41—41об.); «в школе занимаются небольшими группами и группы находятся в строгой изоляции одна от одной» (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1311. Л. 64об. – 66об.); «в Минске состоялся выпуск около четырехсот человек школы шпионов, которые разосланы в отряды» (НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1979. Л. 36; Ф. 1405. Оп. 1. Д. 1313. Л. 25); «в Минске выпущено около 500 шпионов по национальности немцы, хорошо владеющие русским языком, белорусы и евреи» (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 62. Л. 104); «в Минске есть гестаповская школа, примерно 20-ти дневная, которая существует и сейчас. Где она размещается, я не знаю. Из нее выходит много воспитанников, которые направляются в разные места. Посылаются даже целыми группами. Больше всего бывает женщин. Попадаются и мужчины, которые являются местными жителями и были раньше раскулачены или репрессированы сами, или их родственники» (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1298. Л. 44–46).
Есть примеры, когда количество агентов различается не в пределах «десятков-сотен», а еще более значительно. Например, в отношении спецшколы в Бресте есть данные о том, что «в отряды было послано около 2000человек» (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1286. Л. 6–7); «в г. Минске создана школа шпионажа и диверсий, через которую пропускают евреев с целью посылки их в СССР для диверсионной и шпионской работы, для чего в Минске привезли 13 тысяч евреев из разных оккупационных мест, в том числе и Германии» (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1297. Л. 138).
Иногда даже курсанты школы не могут сообщить подробные сведения о ее деятельности: «Рассказать какие факультеты выпускаются со школы Печей не могу, потому что это невозможно. В блоке «У» находятся девушки, прибывшие из Германии, Литвы, Латвии и Эстонии для предложенной работы» (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1335. Л. 10–13).
Во-вторых, не всегда корректное определение функционального назначения школ [186] (характеристика профиля деятельности: разведывательно-диверсионная, полицейская, школа по подготовке младшего и среднего командного состава для военно-полицейских формирований и др.) и их подчиненности [187] .
В-третьих, комплексное использование различных источников при изучении темы. Необходимо по возможности, соотносить различные документы (партизанских соединений, спецгрупп и структур НКВД/НКГБ, картографический материал, воспоминания и др.) [188] .
186
Например, достаточно часто можно встретить ошибочное определение профиля деятельности школы как «разведывательно-диверсионная» или «школа гестапо», а на самом деле школа готовила командный состав для военно-полицейских коллаборационных формирований. Например, Горецкая школа в некоторых документах и отечественной историографии определяется как «школа гестапо» (Например: Иоффе, Э. Г. Абвер, полиция безопасности и СД, тайная полевая полиция… – С. 219–220; НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 151. Л. 266; Ф. 1350. Оп. 1. Д. 28. Л. 78об.), а на самом деле школа готовила кадры командного состава (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1301. Л. 76–79; Ф. 1350. Оп. 1. Д. 38. Л. 22; Ф. 1450. Оп. 1. Д. 19. Л. 68).
Аналогичная ситуация в отношении Новогрудской школы. В историографии она обозначена как «казачья» (Иоффе, Э. Г. Абвер, полиция безопасности и СД, тайная полевая полиция… – С. 128–129; Чуев, С. Г. Спецслужбы Третьего Рейха. Книга 1… – С. 212). В тоже время в обнаруженных архивных документах нет никакого упоминания о том, что в Новогрудке коготовилась «казачья» агентура. Школа обозначена как шпионская и среди обучаемого контингента доминировала польскоязычная молодежь (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 53). Вероятнее всего, школа подчинялась отделению СД в Новогрудке, которое, в свою очередь, находилось в подчинении внешнего отдела полиции безопасности и СД в Барановичах. Исследователь А. Соловьев указывает на то, что школа в Новогрудке подчинялась абверу (Соловьев, А. К. Они действовали под разными псевдонимами… – С. 89).
187
В данном случае имеется ввиду определение немецкого секретного органа, который курировал деятельность учебного заведения. Большинство школ в архивных документах именуется «школа гестапо» (НАРБ. – Ф. 1405. Оп. 1. Д. 139. Л. 1; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 26. Л. 130; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 53. Л. 18–19; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 56. Л. 86; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 2. Л. 35—35об.; Ф. 1450. Оп. 21. Д. 281. Л. 9; Ф. 1450. Оп. 4. Д. 254. Л. 34об.). Поскольку на территории Беларуси органы гестапо не действовали (сотрудники этого ведомства могли служить в различных оккупационных структурах – Авт.), то использование этого определения является не совсем корректным. Это своего рода условное и адаптированное (унифицированное) понятие, которое использовали партизаны и чекистские спецгруппы для характеристики разведывательно-диверсионных школ. Более подробно об этом написано в соответствующем разделе монографии. – Авт.
Укажем на то, что имели место случаи, когда даже в одном документе подчиненность школы была определена по-разному. Например, в апреле 1943 г. партизанским отрядом бригады Воронова была разоблачена Елизавета Чистякова – немецкий агент. В документах указывалось, что она была завербована Витебской фельдкомендатурой, а на задание была послана – жандармерией (НАРБ. – Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 400. Л. 6–8). Очевидно, что такое утверждение некорректно. Вероятнее всего имеется ввиду только один из немецких оккупационных органов, а его неточное название – ошибка, или, как в случае со «школой гестапо» – просто отождествление и унифицирование.
Аналогичный пример можно привести в отношении разведывательно-диверсионных курсов в Борисове. В следственных документах встречаем характеристику как «школа шпионов, которая работала по Стеклозаводской улице, там, где находится жандармерия», а также «школу шпионажа, которая работала в г. Борисове при ГФП по Стеклозаводской улице» (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 75. Л. 22—22об., 25—25об.).
188
Приведем несколько примеров. Например, данные о том, что разведывательно-диверсионная школа в Слуцке располагается в здании бывшего педагогического техникума (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 21. Д. 89. Л. 66) подтверждаются картографическим материалом – легендой и планом г. Слуцка (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 1. Д. 16. Л. 46–48). Долгое время автор не мог найти подтверждение информации, указанной в разведывательной сводке БШПД № 30 от 25.12.1942 г. о деятельности детской спецшколы в Шумилино. Позже эта информация подтвердилась в воспоминаниях участницы партизанской борьбы Елены Петровой (Закржевский, Г. В. Шумилино немцы организовали детскую школу, готовившую диверсантов. Кто сейчас помнит об этом? / Г. Закржевский // Советская Белоруссия от 15 июля 2003 г. – С. 4). Похожая ситуация касается школы в Борисове. В архивных документах можно встретить сведения из беседы с Витей Пашкевичем о том, что «школа гестапо размещается в Ст. Борисове. Начальник школы Ритман, немец. Срок обучения 3 месяца, всего обучающихся до 150 человек, большинство бывшие комсомольцы (дети)» (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1298. Л. 65). Впоследствии эти показания были озвучены им в документальной повести (См.: Пашкевич, В. Над рекой Березой). Сведения о деятельности немецкой шпионской школы в Барановичах проходит в документах, как по линии органов госбезопасности (НАРБ. – Ф. 1450. Оп. 4. Д. 241. Л. 42), так и по линии партизанских соединений (НАРБ. – Ф. 1399. Оп. 1. Д. 10. Л. 82; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 60. Л. 673–674; Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1311. Л. 64об.
– 66об.).
Глава 2
Установление оккупационного режима на территории Белоруссии и деятельность немецких спецслужб и военно-полицейских органов в вопросе организации разведывательно-диверсионных школ и курсов
В данной главе обзорно и кратко дается характеристика немецких разведывательных и секретных органов, действовавших на оккупированной территории. Внимание в первую очередь акцентируется на их роли в создании специальных учебных центров и подготовке агентурных кадров. Автор сознательно не проводит всестороннего изучения других аспектов работы оккупационных секретных служб, а также анализа создания и деятельности коллаборационистских военно-полицейских формирований, так как это выходит за рамки обозначенной темы. С другой стороны, принятое до сих пор в исторической науке мнение о том, что разведывательно-диверсионная работа, а также подготовка агентурных кадров находились исключительно в компетенции абвера, ошибочно и некорректно. Активнейшую работу в этом направлении осуществляли также другие специальные службы и органы Германии: отдел 1с воинских частей вермахта, тайная полевая полиция (ГФП), служба безопасности (СД), части жандармерии, айнзатцгруппы и команды, комендатуры различных уровней. В этой главе определяются роль, значение и место оккупационных структур в вопросе борьбы с партизанским движением и в первую очередь в подготовке разведывательно-диверсионной агентуры.
Подробную информацию о деятельности различных немецких специальных органов можно получить в соответствующей литературе, указанной в разделе по историографии, а также в иных исследованиях [189] .
2.1. Абвер, его органы и структуры. Подготовка к нападению на СССР и разведывательно-диверсионная работа накануне начала Великой Отечественной войны
Безусловно, что ведущее место в разведывательной работе Третьего рейха отводилось абверу – органу военной разведки и контрразведки, который был организован в 1919 г. В связи активной внешнеполитической деятельностью Германии и ее возрастающей подготовкой к войне, в 1938 г. была произведена реорганизация абвера, на базе которого было создано Управление «Абвер-заграница» при штабе верховного командования вооруженных сил Германии (ОКВ). Перед этим управлением была поставлена задача организовать широкую разведывательную и подрывную работу против стран, на которые готовилась напасть Германия, особенно против Советского Союза. Для решения поставленных задач в структуре «Абвер-заграница» функционировали следующие отделы.
189
Барков, Л. И. В дебрях абвера / Л. И. Барков. – Таллин: Ээсти раамат, 1971—126 с.; Мюллер, Н. Вермахт и оккупация (1941–1944). О роли Вермахта и его руководящих органов в осуществлении оккупационного режима на советской территории / Н. Мюллер. – М.: Воениздат МО СССР, 1974. – 387 с.; Волков, А., Славин, С. Адмирал Канарис – «железный» адмирал / А. Волков, С. Славин. – М.: Олимп; Смоленск: Русич, 1998. – 560 с.; Деларю, Ж. История гестапо /Ж. Деларю. – Смоленск: Русич, 1998. – 480 с.; Сергеев, Ф. Тайные операции нацистской разведки 1933–1945 гг. / Ф. Сергеев. – М.: ТЕРРА – Книжный клуб, 1999. – 416 с.; СС в действии. Документы о преступлениях СС. – М.: СВЕТОТОН, 2000. – 624 с.; Бартц, К. Трагедия абвера, 1935–1944 гг. / К. Бартц. – М.: Центрполиграф, 2002. – 267 с.; Хёне, X. Черный орден СС. История охранных отрядов / X. Хёне. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. – 542 с.; Бухгайт, Г. Абвер – щит и меч III Рейха / Г. Бухгайт. – М.: Яуза: Эксмо, 2003. – 477 с.; Стефановский, П. П. Развороты судьбы: Автобиографическая повесть в 2 т. / И. П. Стефановский – М.: Издательство РУДН, 2002–2003. Кн. 1: Абвер-СМЕРШ. – 336 с.; Чуев, С. Г. Спецслужбы Третьего Рейха. Книга 1 и 2. / С. Г. Чуев – Спб.: Издательский дом «Нева», 2003. – 383 и 447 с.; Иоффе, Э. Г. Абвер, полиция безопасности и СД, тайная полевая полиция, отдел «Иностранные армии – Восток» в западных областях СССР. Стратегия и тактика. 1939–1945 гг. / Э. Г. Иоффе – Минск: Харвест, 2007. – 384 с.; Структура и деятельность органов германской разведки в годы Второй мировой войны. – Симферополь: Н. Оріанда, 2011. – 656 с.