Пристанище пилигримов

Саяпов Эдуард

– Странно… А я ещё подумал: к чему эти откровения?

– Нет, Серёжа, ты меня не переубедил… А напротив – я ещё больше убедился в правильности своей позиции.

– А ты помнишь, что сказал Соломон по этому поводу? – улыбнулся Серёга, обнажив свои тускло сверкающие железные зубы.

– Да всё я знаю, но мне очень нужно. Уж лучше чёрная смердящая тоска, нежели слепое неведение, а в сущности – тот же самообман. Помоги, если можешь, а я тебе хорошо заплачу.

– Не нужны мне твои деньги, – ответил Серёга. – Дело твоё… но я бы не советовал.

Он повернулся к монитору и взял в руки «мышь». Через Rambler

он зашел на какой-то форум по радиотехнике и долго рылся в каталогах… Потом развернул на экране принципиальную схему какого-то устройства и с гордостью заявил:

– Ну вот, благодаря интернету я решил задачку за пять минут.

– Что это? – спросил я.

– УКВ-ЧМ– телефонный ретранслятор, – ответил он. – Простенькое устройство для прослушивания телефонных разговоров. Подключается параллельно в сеть в любом месте от коробки до телефона. Шарашит на расстояние от 100 до 200 метров. Сигнал принимается любым радиоприемником, но чем лучше приемник, тем качественнее звук.

В душе я ликовал: всё оказалось гораздо проще, чем я думал.

– Серега! Ну ты – красавчик! Ну ты – башка! А спаять долго?

Он мотнул головой:

– Нет, за пару часов… Вся плата поместится в спичечном коробке. Очень компактная.

«Я выведу эту хитрую выхухоль на чистую воду, – подумал я. – Я выверну её наизнанку, как варежку».

Через две недели после «погружения» я начал искать старых друзей: мне казалось, что они помогут мне избавиться от этого паталогического влечения, но когда я напивался в компании так называемых старых друзей, то начинал ещё острее чувствовать свою неприкаянность и одиночество, поскольку это были совершенно чужие для меня люди, с которыми не было самого главного, а именно – духовного родства.

С каждым следующим днём усиливалось чувство, что на всей этой грёбанной планете и в окрестностях нашей Вселенной существует только один человек, который меня по-настоящему понимает и находится на одной волне. Татьяна Шалимова была для меня не просто объектом сексуального вожделения – она была той незаменимой субстанцией, которая основательно и надолго заполнила в моей душе пустоту.

Её энергетика была настолько яркой и неповторимой, что все остальные краски перестали для меня существовать. Я даже выпивал с какими-то гопниками возле её дома только потому, что они имели к ней опосредованное отношение: все эти ребята знали Танюшку с малых лет и были пропитаны её флюидами насквозь.

Однажды поздним вечером я сидел под большим раскидистым клёном и с лёгкой грустью наблюдал за её горящими окнами. Сердечко замирало, когда в проёме окна, на фоне ярко-красной шторы, появлялась её изящная тень. Так было приятно гонять по жилам эту сладкую боль, подпитывая воспоминания маленькими глоточками из фляжки 250 мл.

Но когда в наушниках щёлкало, на том конце провода поднимали трубку и начинали раскручивать телефонный диск, с каждым поворотом нагнетая концентрацию адреналина в крови, то сердце начинало пульсировать в таком ритме, что темнело в глазах и ноги становились ватными. За две недели до этого я запустил в её телефонную коробку «жучка», с помощью которого прослушивал все её телефонные разговоры на частоте 87.2 МГц.

В основном это была пустая болтовня с подругами, совершенно

не интересная для меня, не имеющая интимной подоплёки, но однажды ей позвонила Сашенька и после долгого обсуждения грядущего экзамена по биохимии спросила как бы между прочим: «Ты до сих пор встречаешься с Эдиком?» – к моему удивлению Таня ответила: «Да, встречаемся, хотя довольно редко, потому что я готовлюсь к экзаменам, а по большому счёту у нас всё нормально», – и добавила с лёгкой иронией и вплетённой в неё сентиментальной ноткой: «Он у меня каждый вечер под окнами сидит, как верный пёс». Сашенька удивилась и даже хмыкнула с некоторым презрением: «Хм! Ему заняться больше нечем?» Когда я услышал ответ Татьяны, я был сражён наповал, и самое страшное заключалось в том, что это была абсолютная правда: «А он у меня… на коротком поводке». После этих слов мне захотелось сорваться с поводка и бежать до самой «Югры», закинув язык на спину, но тут подошли какие-то архаровцы и очень интеллигентно попросили подкинуть червонец на опохмелку.

– Вместе и раскумаримся, – предложил вертлявый пацанчик с опухшим пропитым лицом и сногсшибательным перегаром; он разговаривал со мной так, будто знал меня тысячу лет, и мне это показалось крайне подозрительным.

Я протянул ему деньги, а он, ловко перехватив купюры двумя пальцами, тут же пожал мне руку и представился:

– Дёма.

– Андрей, – промямлил я без всякого настроения.

– Андрюха, значит? – спросил он с загадочной улыбкой, плывущей на лице словно лодочка.

– А я уже давненько хотел с тобой познакомиться. – Он разворачивал меня, будто конфетку.

– С чем связано такое любопытство? – спросил я, пристально вглядываясь в его черты.

– А я тебя с Танюшкой видел, – ответил он, коротким движением перекинув своему собутыльнику пачку лохматых купюр, и тот молниеносно растворился в темноте.

– Уже вторую неделю наблюдаю тебя в окрестностях нашего двора, – продолжал он изобличать меня, обжигая лицо удушливо-горьким амбре. – То ты на этих лавочках пасёшься, то у разбитой общаги сидишь, то на крыше дома загораешь… Что бы это значило, Андрюха?

Я загадочно улыбался, а он медленно – очень медленно – опустился на соседнюю лавочку, не выпуская меня из поля зрения. У меня в голове сразу же возникла мысль: «Ну-у-у, если эти вечно пьяные бандерлоги меня срисовали, то про Таньку и говорить не приходится. Тоже мне конспиратор!»

– Андрюха, мы уже находимся в полной непонятке, – продолжал меня окучивать Дёма. – Мы тут уже на деньги бьёмся. Рафа, к примеру, топит за то, что ты работаешь в ментовке и кого-то здесь пасёшь… Тем более у тебя в правом ухе постоянно сидит наушник.

– А вот я думаю, – сказал широкоплечий, коренастый паренёк, который представился Володей, – что ты просто мутишь какую-то мутную тему… Только мы не поймём какую…

– Ребята, что вам от меня надо? – спросил я миролюбиво. – Денег я вам дал… Закурить? Пожалуйста. Хотите, чтобы я ушёл с вашего места, не мелькал перед глазами? Пожалуйста. Вот только в душу ко мне лезть не надо!

– Упаси Господи, Андрюша! – испугался Дёма и даже лапки поднял кверху. – Ни в коем случае мы тебя не напрягаем. Это всего лишь пустой трёп. Так… для поддержания разговора. Мы вообще-то люди культурные и в чужие дела не лезем.