Пристрели их, майор!
Шрифт:
— И не надоело? — прокричал другу Олег, чтобы его было слышно за гулом падающей воды.
— Что надоело? Строить все с нуля? А если ты видишь на земле деньги, ты же не пройдешь мимо. Ты наклонишься и поднимешь их…
Макарову было хорошо известно феноменальное деловое чутье друга, которое принесло ему славу далеко за пределами Екатеринбурга. Антона Гребельника приглашали, как одного из самых мощных антикризисных управляющих, в различные компании. Заполучить талантливого менеджера хотели многие. Но удавалось это единицам. Гребельник всегда
Лесная зона на окраине Екатеринбурга
— Тебе просто нужно сидеть и слушать меня. Я буду с тобой говорить о чем-нибудь, а ты отвечай. Хорошо?
Ромашов положил руку на спинку соседнего кресла. Он сидел за рулем. Старенькая «Нива» не имела подголовников, а потому рука следователя легла на плечи Сибагатуриной. Гульнара смущенно опустила взгляд.
— А о чем мы будем говорить? — спросила она.
— Ну, о чем-нибудь, что интересно и тебе, и мне. Неужели мы не найдем, о чем говорить?.. Вот ты, например, собираешься на концерт? Недавно в прокуратуре билеты разносили. Кто там приезжает, я, правда, забыл…
— А-а! Это? — протянула Сибагатурина и отрицательно помотала головой. — Нет, Иван Викторович. Я слушаю русский рок. Попсу не люблю…
— Не любишь? Я тоже не люблю. А ты разбираешься в музыке? — Ромашов немного приоткрыл окно машины. — Эх, жалко, я не курю. Надо бы осмотреться вокруг… Повод нужен. Ты не куришь?
— Нет, — ответила Сибагатурина.
— Вот и у меня ни одной сигареты в машине нет. — Следователь взялся за ручку дверцы. — Знаешь, что? Я все-таки сейчас выйду. Пройдусь до кустов и обратно. А ты пока возьми зеркальце. Есть у тебя?
— Да, маленькое.
— Вот и отлично. Возьми и посмотри, что сзади. Только не оглядывайся, — напутствовал он. — Сделай вид, что красишь губы…
Сыщик вышел из машины.
Его «Нива» расположилась на поляне, окруженной со всех сторон лесом, недалеко от того места, где было совершено второе нападение. Ромашов свернул с дороги и проехал несколько метров по траве. Дорога в обе стороны хорошо просматривалась. Следователь решил, что это наилучшее место для приманки потенциального преступника.
Гульнара для этого случая надела открытую кофту с декольте. Сам Ромашов был в удобной джинсовой одежде. Оба сотрудника прокуратуры были вооружены пистолетами.
— Я сейчас. — Ромашов хлопнул дверцей.
Он прошел пару десятков метров, а затем скрылся в кустах. Через минуту вновь появился на поляне.
— Ты поставь зеркало на полку, — посоветовал сыщик напарнице, возвращаясь в ее общество. — Так, чтобы видеть отражение сзади. И следи, что слева от меня происходит. Мне неплохо видно все, что происходит впереди, справа и позади машины. Я буду иногда нырять в кусты. Не выпускай оружие из рук. Поняла? Ты вообще хорошо стреляешь?
— Неплохо. В институте учили. Мы на стрельбище ездили. С пятидесяти метров попадала в мишень. А вы думаете, это пригодится? — Гульнара повернулась к сыщику.
Ромашов посмотрел на ее лицо. Волосы девушки были распущены и мягкой волной струились по плечам.
— Не знаю, — честно ответил он, хотя ему очень хотелось сказать ей что-нибудь другое. Более обнадеживающее. — Я должен предупредить тебя… Если что, стрелять только на поражение. И главное, береги себя. Я и так взял на себя слишком большую ответственность, втянув тебя в это дело.
— Ну что ж, если для дела надо, — Сибагатурина пожала плечами.
— Может, торт разрежем, а? Как ты на это посмотришь? — Следователь обернулся назад. Бросив мимолетный взгляд в сторону леса, он взял с заднего сиденья пластиковую коробку с тортом. — Крема сколько! Вкусный, наверное! Ты любишь сладкое?
— Давайте. Я разверну. — Гульнара взяла из рук Ромашова коробку. На верхнем корже красовались огромные белые и розовые розы из воздушного крема. — Конечно, вкусный торт. По виду ясно. Где покупали?
— Секрет, — Ромашов улыбнулся. — Не скажу. Заказал специально. Достань в «бардачке» ножик, пожалуйста.
Гульнара откинула крышку ящика.
— А как же мы без чая? — спросила она. — Надо было хотя бы минералки купить. Если бы я знала…
— Не волнуйся, — успокоил девушку сыщик. — У меня все продумано. Все должно быть доподлинно. Мы же все-таки влюбленная пара, как-никак… Подожди, достану в багажнике.
Ромашов взял с полочки около коробки передач свой пистолет и сунул его в карман. Затем снова вышел из машины. Гульнара наблюдала за его действиями в зеркальце, установленное ею перед ветровым стеклом. Ромашов, оглядываясь по сторонам, обошел машину и открыл багажник.
— Так-так-так… Где тут наша бутылочка?
Он достал шампанское.
— Вот, все как надо! — Ромашов продемонстрировал Сибагатуриной бутылку «Советского». — Ну как? — спросил он, садясь обратно в автомобиль.
— Вот так да!
— Вот только стаканы забыл, — посетовал он. — Что же делать?
— Подумаешь! Сделаем вид, что пьем из горлышка, — Гульнара принялась резать торт.
— Да, кстати, пить придется только тебе. Я за рулем, — предупредил сыщик.
— А я не пью почти, — сказала Сибагатурина, выкладывая на крышку от упаковки торта большой кусок с розой на верхушке.
— Совсем не пьешь? — Ромашов принял у нее коробку.
— Ну, так, немного. По праздникам…
Он кивнул.
— Значит, у нас сегодня будет праздник. Должна же ты как-то компенсировать нервные затраты.
— А я совсем и не нервничаю. Даже странно. А вы? — спросила Гульнара, отрезая второй кусок торта.
— Мне нельзя нервничать. Когда я думаю о деле, у меня не остается места для нервов.
Следователь воткнул в торт ложку. Кусок накренился и едва не соскочил с импровизированной тарелки.