Пристрелите нас, пожалуйста!

Андреева Наталья Вячеславовна

Ульяна Федоровна побледнела. Мало того, что эта дрянь увела мужа, она еще и на святое покушается! Нет, такое простить нельзя!

– Ты бы тоже учла, Лика, что на улице мороз, – уже в дверях сказал муж. – Когда мы раскочегарим это корыто, нам понадобится горячая еда и выпивка. Так что подсуетись.

– Это дело! – оживился верзила. – Давай, мамаша, сообрази нам скоренько пожрать.

– Да с какой стати он здесь распоряжается? – возмутилась Телятина. – Он вообще кто?

– Конь в пальто, – хмыкнул верзила. –

Ну что, мужики, двинули?

Телятин с Иваном Петровичем поглубже натянули на уши шапки и вышли на крыльцо. Ветер остервенело швырнул в лицо колючий, насквозь промороженный снег.

– Однако, погодка… – поежился Телятин, невольно попятившись.

– Метель поднялась, – сказал Иван Петрович, торопливо надевая поверх шапки капюшон. – А я машину у будки охранников оставил. Заметет. Как бы вам и меня толкать не пришлось.

– Толкнем, – заверил верзила. – Мужики мы или нет?

– Это уже, пожалуйста, без меня, – запротестовал Телятин. – Я и так сделал больше, чем мог. И гораздо больше, чем хотел.

– Погодка-то, а? – загоготал верзила, спрыгивая в снег. – Рождественская! Давно такой не было!

– Откуда он свалился на мою голову? – пробормотал Аркадий Павлович, осторожно спускаясь с крыльца. Но выхода не было.

В воротах и в самом деле застряла видавшая виды машина, марку он в сумерках не определил. В начале января темнеет рано, да и небо после полудня заволокли тучи. Телятин понял только, что, пока он не избавится от этого идиота, которого неизвестно с каким сюрпризом вызвала сюда его тупая баба, проблема не решится.

Поэтому он оставил верзилу и Ивана Петровича во дворе, а сам двинулся к гаражу.

В это время в доме

– Ты слышала, что муж-то сказал? – спросила у подруги Кристина, как только за мужчинами закрылась дверь. – Подсуетись!

– Аркаша мне не указ! – возмутилась Ульяна Федоровна. – Он меня убить хотел, а я ему борщ разогревать буду! Еще чего! Да хоть бы он сдох!

– Да, но он не один. Нас здесь много. В доме гости, дорогая, и сегодня, между прочим, Рождество, – напомнила Кристина. – Ты, как гостеприимная хозяйка, должна накрыть на стол.

– Вот уж никогда не думала, что буду встречать Рождество в компании с подругой-предательницей, подлецом мужем, придурком полицейским и каким-то мрачным типом, которого я вообще не знаю!

– Есть еще украшение стола, – кивнула Кристина на Ваню. – Твой «племянник». Правда, он собирался уходить…

– Я могу остаться, если мне не будут кидаться на шею, – покосился тот на толстуху. – И если товарищ, который работает в полиции, не будет кричать, чтобы я отсюда убирался.

– Не будет, – заверила Кристина. – Товарищ во всем слушается меня, а я не прочь развлечься, пока мужчины заняты, а хозяйка готовит праздничный ужин. Кто-то же должен меня

развлекать?

– А ты мне разве не поможешь? – возмутилась Телятина. – На кухне?

– Ты прекрасно знаешь, какой из меня кулинар. Мы с Ваней посидим в гостиной, выпьем что-нибудь. На улице мороз, а ему ехать далеко. Да еще и автобуса ждать! Правда, Ваня?

– Автобусы сюда очень редко ходят, – пожаловался тот. – А у меня куртка на тонкой подкладке. Если я чего-нибудь не выпью на дорожку, замерзну наверняка. Чего-нибудь горячего, – порозовел Ваня. – Можно чаю.

– И покушать бы не мешало. Борща или котлеток, – подхватила Кристина. – Подсуетись, хозяйка.

Ради Вани Телятина была готова на все.

«Ну, ничего, я с тобой рассчитаюсь, – думала Ульяна Федоровна, направляясь на кухню. – Главное, что он остался. Пусть ты его уговорила, а не я. Но он здесь. Теперь надо только избавиться от тебя, подружка…»

– Идем, – Кристина потянула юношу в гостиную.

«Не все так плохо, как мне показалось, – думал он, послушно идя за фигуристой блондинкой. – Жизнь-то налаживается!» К его большому удовольствию, они остались наедине, а толстуха удалилась туда, куда ей и положено: на кухню.

– Давно она такая? – спросил Ваня, чтобы как-то начать разговор. И признался: – Есть хочу зверски. Гораздо больше, чем пить. Я вообще не пью. Если только пиво, – он вздохнул.

На столе красовался принесенный хозяйкой лоток со студнем, а к нему горчица, кетчуп и хрен. У Вани просто слюнки потекли.

– Так поешь, – гостеприимно предложила Кристина, как будто она уже была хозяйкой этого дома. – Что касается меня, то я хочу выпить! Эй! Что ж ты стоишь? Налей даме вина!

Ваня, спохватившись, метнулся к столу.

– Черт, – воскликнул он, когда вино расплескалось. – Да что ж за день сегодня! На брюках теперь будут пятна. И сорочка испачкалась. Черт!

– А ты не торопись, – насмешливо сказала Кристина, принимая от него бокал с вином. – Что, трудно живется молодежи?

– Не сладко, – признался Ваня, садясь ближе к студню.

– Что ж ты не можешь устроиться?

– Я пробовал. Так на работу же без стажа не берут! И без высшего образования. А я еще учусь.

– Смотря какая работа, – томно посмотрела на него Кристина.

– Вам виднее, – уставился в потолок Ваня, щеки которого вновь порозовели.

– Вам – это кому? – прищурилась Кристина.

– Вам, женщинам.

– Глупый ты еще. Но ничего. Вырастешь, поумнеешь. Хорошо бы нам встретиться еще разок, когда я буду замужем за Аркадием. И этот дом будет наконец моим. И мебельный бизнес я к рукам приберу. Аркашка тряпка и дурачок.

– И вы что, замуж за него собрались?!

– А что я здесь, по-твоему, делаю?

– А как же… – Ваня глазами указал на дверь.