Притворись мной, я буду тобой
Шрифт:
Тяжело выдохнув и набравшись храбрости шагнула к Голгофе и села рядом. Взгляд ярких глаз испепелял мои внутренности, поэтому пришлось повернуть голову к Егору и мило улыбнуться.
В ответ схлопатала продавливающий взгляд неоновых глаз. Взгляд сверху вниз, взгляд внутрь — будто он меня сканировал.
Не услышала ни «привет», ни «как дела». Егор выжидательно молчал.
Снова отвернулась, выудила из сумки ноутбук. И тут Егора прорвало.
— Кошкина, у нас препод — профессор Преображенский по гражданскому праву, ведёт по старинке,
У меня на загривке шерсть встала дыбом, вернее волосы, и я зашипела как разъярённая кошка в сторону Егора:
— Прекрати! Храни свои мысли подальше от меня! Понял! Если ты проводишь со мной ночи во сне, то это не моя проблема, а твоя!
— Малышка, оставь свой «праведный» гнев и ор для других, а со мной разговаривай, как положено девочке Запасных! Усекла?
Я вцепилась в тонкое запястье Мажора, когда в аудиторию вошел профессор Преображенский, бравый старичок лет семидесяти пяти, с гладко выбритым лицом и выкрашенными редкими волосами.
— Кошкина, оборзела? Ночью кочевряжилась, ломалась, а теперь сама лезешь ко мне? — нарочито грубо поинтересовался Мажор.
— Какой ночью? Ты ошалел от больших денег? Я спала в собственной постели.
— В общаге тебя не было, — прошептал Мажор, бросая на меня ледяной синий взгляд.
Я оставалась неприступная как скала. Конечно, я не могла допустить, чтобы Клим подтверждал моё алиби. Никто ни поверит, что девушка просто так спала в квартире с молодым здоровым мужчиной! Но я стояла и буду стоять на своём, утверждая, что нигде не шлялась ночью!
Главное сейчас владеть лицом! Получалось с трудом. Мне шили братьев Запасных и ночную прогулку «неведомо-незнамо» где и с кем!
Препод давно диктовал лекцию, поэтому я схватилась за ручку и попыталась записывать.
— Твою мать! — стержень закончился. Явно не рассчитывала, что придётся архаически писать на бумаге.
— Диана, запиши на мобильный, дома перепишешь, — по-дружески подсказал синеглазый.
— Спасибо, — я положила мобильный на стол и включила запись.
Минут через десять внимательный взгляд профессора закружил по моему скучающему лицу, как ворон над холмиком.
— Дамочка, почему Вы не записываете? Вам неинтересно?
Я привстала с места, и попыталась оправдаться:
— Профессор Преображенский. — На этих слов аудитория взорвалась смехом. Преодолевая шумовой барьер, я продолжила: — я записываю лекцию на телефон, потому что у меня закончился стержень в ручке.
Аудитория замерла в тревожном ожидании.
С удивлением заметила, как лицо преподавателя сначала вытянулось, затем замерло, после его физиономия побледнела и моя также. Скосила глаза на Мажора, он молча ржал. Заметив мой взгляд, мрачно ухмыльнулся мне.
И моя чуйка громко заорала:
— Подстава!
— Диана Кошкина, — обратился ко мне профессор, полностью пришедший в норму. — За свою пятидесятилетнюю практику встречал всякое, но такую вопиющую незаинтересованность в обучении на лучшем факультете страны, вижу впервые! Может, я Вас удивлю, если сообщу, что меня зовут Ивановский Иван Александрович и мои лекции запрещено записывать на ваши новомодные гаджеты под страхом отчисления из университета!
Показалось, что пол ушёл из-под ног, а все умные и не очень мысли разлетелись как птицы в голове разом, и я не успела зацепить за хвост ни одну.
— Иван Александрович, — протянула я голосом наполненным не вылитыми слезами обиды, — простите! Я больше так не буду.
Это были слова, занесенные в отдаленные файлы моего компьютера-мозга со школы. Только их я и смогла вспомнить.
Мужчина по-доброму улыбнулся.
— Как Вас зовут?
— Кошкина я. Диана.
— Прощаю, — снисходительно ответил Ивановский. И аудитория разом выдохнула, от чего воздух стал менее разреженным.
Я плюхнулась на место, и, выбрав одну из трех ручек, появившихся на моей парте, начала скрупулёзно записывать лекцию.
— Эй, — Мажор толкнул меня в бок.
— Что? — огрызнулась я.
— Не кидай меня так, как кинула сегодня ночью, и я не буду мстить!
Надо же народный мститель нашелся, — огрызнулась я про себя, а на Егора кинула взгляд злобной фурии.
В виски долбила одна мысль:
— На перемене нужно выцепить Карину и выяснить, где ночью она меня видела. Я понимала, что не могла привидеться двум разным людям одновременно. Если только, они не курили одну смесь! Вспомнив спортивную фигуру местного мачо и ухоженный фейс Карины, отмела эту мысль.
***
Едва прозвенел звонок, как я вскочила, и быстро закинув вещи в сумку, стремительно кинулась к блондинкам.
— Карина, нужно поговорить, — нагло процедила я сквозь зубы.
— Одумалась? Сейчас готова начать сотрудничество.
— Да, нужно уточнить пару деталей.
— Окей, — девчонка кинула на меня многозначительный горячий взгляд, и, подхватив модный рюкзачок, последовала за мной.
Едва мы выбрались из утробы аудитории, под завистливые взгляды других участников банды «белых ходоков», и присели около большого окна, как я тут же в лоб Карине задала вопрос:
— Где ты меня видела? Как я была одета? С кем была? Во сколько?
— Кошкина, потише! Ты чо набросилась?!
Моя разгневанная и перекошенная рожа, видимо, испугала девушку, потому что она осторожно отодвинулась от меня. Я тут же наверстала расстояние, и, вцепившись в девичью руку когтями, зашипела:
— Говори немедленно, где ты меня видела!
— Кошкина, ты вмазываешься?!
Карина в ужасе вздрогнула и вцепилась глазами в мои руки, будто пыталась через тонкую ткань темного платья рассмотреть следы от уколов.