Притворись мной, я буду тобой

Янтарная Регина

— Сейчас?

— Ну, не сегодня. Можно завтра.

— Давай через пару лет?

— Тогда и свадьба через два года, — серьезным тоном пошутил я.

Затем стремительно покинул дом, оставив Диану в полном ауте.

***

Неприятно было оставлять Дианку дома одну в растрёпанных чувствах, но выбора не было. Пришлось!

В приоритете на сегодня значилась Алла Малиновская. Проблему с устранением Савелия я решил. Теперь нужно корректно разъяснить дамочке, что у меня есть невеста, почти жена,

поэтому между нами не может проскользнуть искра. И никаких шёлковых простыней.

Пить сегодня в мои планы не входило, поэтому я сам сел за руль черной бэхи, и отправился на праздник один.

Музыка раздражала, я ее выключил. Включил кондиционер на обогрев. (Казалось, промерз до костей, зубы стучали). Пришлось сцепить челюсти наглухо, чтобы заставить зубы замолчать.

Диана… Её я тоже пытался отключить ее в своей голове. Но не мог. Серые пронзительные выматывали мне душу даже на расстоянии. А ее тихий грудной голос бил набатом:

— Ярчик, поклянись, что никогда не изменишь мне!

С чего у девчонки в восемнадцать лет такой пунктик в голове, что все мужики изменяют?

Бред! Если ты альфа, то должен переспать со всеми выдающимися тёлочками города? Муйня полная! Если я люблю одну женщину, готов носить ее на руках до конца своей жизни (если позволит моё здоровье и ее вес), хочу от нее ораву ребятишек, то на кой мне сдались чужие женщины со своими проблемами и закидонами!

С этими мыслями въехал на парковку.

— Саныч, — ко мне приближалась хорошо поддатая компания друзей.

— Ты припозднился! И без своей пассии, — заметил Марк.

— У Дианы голова болит, — пробормотал я, оправдывая отсутствие второй половинки.

Мужчины громко расхохотались!

— Плут, думал, обхитрил нас, когда нашел себе восемнадцатилетку. А облапошили тебя! И в таком нежном возрасте «голова-болит», когда нужно оправдание.

Натянув на серьёзное лицо фальшивую улыбку, согласился с коллегой:

— Все бабы одинаковые. В любом возрасте!

Дружной гурьбой двинулись к ресторану, который был наглухо припечатан справа к зданию Коллегии.

Сделал всего один шаг на встречу веселью, когда меня обдали взглядом «вали-отсюда-сволочь». В недоумении осмотрел окружающих меня адвокатов. Почти все сошки, не считая парочки светлых голов. Неудачники мне завидовали черной завистью. Это да. Но ненавидеть? По силам и возможностям иногда помогал коллегам, если их интересы не пересекались с моими.

И вот на тебе, ненависть, граничащая с желанием убить меня на месте.

Твою мать, — выругался я про себя, когда увидел объект источающий негатив. Николай собственной персоной. Высокая, атлетичная фигура Кольки поднялась из-за соседнего стола и направилась к моему.

Я не стал протягивать руку первым, выжидал. Коля протянул руку, я ответил. В последнюю секунду мужчина с серыми пронзительными резко одёрнул руку, избежав рукопожатия, и грубо выдохнул пьяным голосом:

— Ты не достоин. Су… думаешь, тебе всё можно, если ты Ярослав Баринов?

— Кошкин, прекратите, — из ниоткуда появилась стройная фигура Малиновской, облаченная в вечернее синее платье.

— Дамочка, а Вас никто не ждал, — прокудахтал Кошкин, взъерошивая русые волосы у себя на голове.

Зря он так с Аллой…

Она зыркнула на Колю презрительно, затем подозвала устроителя банкета.

Указывая на потерявшегося Коляна отманикюренным пальцем, унизанным синим брюликом, Алла пропела:

— У нас возникла Заминка, просьба устранить ее.

А затем, повернувшись к начинающему трезветь Коле, она прошипела:

— Кошкин, здесь у каждого своё место. И Вы должны знать своё!

Испепеляя незадачливого бузитера, Малиновская грациозно опустилась в кресло рядом со мной.

Коля вмиг поник и опустив плечи, направился на выход из зала. Я обалдел. Передо мной был явно не тот Колян, с которым я дружил все эти годы.

Как одной испанской мадам удалось изменить его за пару месяцев? Дело здесь нечисто. Похоже, Николай поделился со мной не всеми своими проблемами!

Я стремглав кинулся за другом. Догнал его уже на улице. Он стоял пришибленный и потерянный, глубоко зарывшись в нелёгких мыслях.

— Коль, постой. Давай поговорим как друзья. Может, чем помочь? — чуть не поперхнулся своими словами, когда друг одарил меня пустым безразличным посторонним взглядом.

— Хочешь помочь? Ты уже помог, когда устроил мою дочь в Коллегию. Долго разрабатывал план?

— Что ты несёшь? — огрызнулся я.

— Ты перетрахал половину Лесневска, ладно. Твои грехи. Но тебе было мало! Решил совратить мою маленькую добрую девочку!

Не выдержав нахлынувших эмоций, я схватил Колю за грудки и заорал:

— Диане восемнадцать. Она больше не твоя маленькая девочка на пони с мороженкой в руке! Она совершенолетняя маленькая женщина! Моя женщина! Моя будущая жена! Я не отнимаю у тебя дочь, вы можете общаться. Ты же сам не отвечаешь на ее звонки! Так какого ляда?

Я резко отпустил лацкан дешевого пальто и своего друга, и решительно потопал обратно.

С этого дня все кто против наших отношений с Дианой мои кровные враги!

У меня не было больше друга. И я не собирался приглашать его на свадьбу, чтобы не испортить себе лучший день в моей жизни. Я ждал этого дня два грёбанных года.

Но впереди маячила разборка с Малиновской. Алка не Кошкин, просто так «оплеуху» мне не спустит на тормозах. Как дикая кошка будет рвать и метать, едва узнает, что дичь сорвалась с крючка.