Притворись мной, я буду тобой

Янтарная Регина

Глава 12

Диана

Не понимала, что делать дальше — мысли разлетелись. Ещё этот Мажор, севший мне на хвост!

Его тёплая рука заботливо легла на моё плечо, как раз в тот момент, когда я собиралась позвонить Климу.

Я смотрела в синие озадаченные глаза Егора и боялась одного — вопросов. В данный момент жизни не собиралась ни перед кем ни отчитываться, ни открывать душу.

Набравшись смелости, попросила:

— Егор, пожалуйста, оставь меня. Нужно побыть одной.

Мажор приблизился ближе, бережно

взял мою руку в свою.

— Диана, — он впервые говорил со мной и смотрел на меня как на человека, а не как на очередную игрушку для забав, — я не буду тебя спрашивать о прошлом. У меня оно тоже не лайтовое в плане партнёров, поэтому с кем у тебя были отношения, меня не интересует. Главное, чтобы сейчас никто не тёрся рядом.

В коридоре давно опустело-началась пара, а мы с Егором стояли подпирая стену возле аудитории и говорили ни о чём!

Что он лепит? Я его не понимала, потому что все мои мысли заняла Элис. Ее имя как вирус въелось в мой мозг и разнеслось по венам. Ядовитая кровь омыла каждую клеточку моего тела, заразив меня неизлечимой болезнью по имени Элис.

Чем больше я думала о девушке, тем отчетливее понимала, что нужно поговорить со своими родителями, вывести их на чистую воду.

Наконец я обрела дар речи:

— Егор, у меня жутко разболелась голова. Пойду в общежитие, отлежусь. Видимо, на сегодня знаний достаточно.

— Кошкина, я тебя отвезу.

— Не надо, сама дойду, — почти взвизгнула я, опасаясь, что новый друг сломает мои планы.

— Без разговоров. — В жестком голосе и в синих глазах застыла решительность.

— Хорошо, — безропотно согласилась я и поплелась за Мажором.

— Вечером завезу апельсины и витамин Е, — Егор подмигнул на прощание, когда я с грохотом закрывала дверь синей бэхи.

— Отстань уже, делай, что хочешь. Привози свои витамины и помидоры, — пробурчала себе под нос.

— Какие помидоры? — ошарашенно вопросил Мажор.

— Свои…

Через тридцать минут, наскоро приняв прохладный душ, уже названивала Климу.

Абонент не доступен.

— Клим, пожалуйста, ответь, это очень срочно! — шептала я над трубкой заветные слова, будто заклинание.

Клим не отвечал.

Как в замедленной съёмке прошла к шкафу, достала из него рубашку Яра, натянула через голову на голое тело и вдохнула любимый запах бывшего.

— Яр, что же ты наделал? — из глаз капали слёзы. Но знала нутром, что живительная вода не про Яра. Я была отравлена Элис, насквозь пропитана мыслями о ней.

— Элис, где ты. Нам надо поговорить! — взвыла я, глядя в окно. Будто мой вой могла услышать она — та вторая знакомая до кончиков пальцев незнакомка.

Набрала следующий номер — отца.

Он молчал…

Папа никогда не игнорировал мои звонки. Но это было раньше… до Ярослава. А после всё изменилось. Выбрав Яра, я потеряла самое ценное, что у меня было в жизни — доверие папы. Мы стали меньше общаться, а по душам больше не говорили ни разу за эти семьсот двенадцать дней.

Вот и сейчас папа не ответил. Меня начинало злить его горделивое молчание… Сам, Бог знает, где шляется уже год, а нам с мамой ничего не объясняет. Мы не достойны знать правду?

Папа, папа, что ты сделал со всеми нами? Мы же были счастливы, до того, как в Лесневск пожаловала мадам Испанка.

Я ударила кулаком по подушке.

— Яр, ненавижу тебя. Ты во всём виноват! Даже не могу поговорить с папой. Я теперь вне круга его доверия.

Зачем я испортила дружбу с папой? Ради тебя! А ты мне изменил. Думал, не узнаю? Молодая наивная барышня. Но люди — добрые… Через два года после твоей интрижки прислали видео. Накануне нашей свадьбы.

Яр, я же просила тебя не делать этого. Это мой пунктик, понимаешь?! Мой пунктик преломления добра и зла, ада и рая, счастья и горя.

С самого детства я боюсь предательства, оно как цианистый калий спрятано у меня где-то внутри. Наверное, в корне зуба, и я знаю, если чуть сильнее надкушу, то яд впрыснется в кровь и убьёт. Точно знаю, потому что когда-то уже пробовала этот яд на вкус…

Мои глаза блуждали по списку контактов в айфоне.

— Мама! Мамочка, что ты скрываешь?

Передо мной стояло тревожное мамино лицо, обрамлённое пепельными прядями.

Мама родила меня рано. Неприлично рано — в пятнадцать лет. Поэтому я никогда не просила ее рассказывать о сложной беременности, которая перевернула её жизнь вверх-тормашками, не просила фотографий.

Мама перенесла два инфаркта к своим тридцати шести годам, очень сильно беспокоилась за моего братца Вовку-подростка с безбашенной головой, поэтому я старалась быть взрослой девочкой, не лезла к ней ни с какими глупостями.

Но сейчас мне было настолько плохо, хуже, чем ей в сто крат, потому что я не была посвящена в тайну.

Нервно обгрызая концы волос, набрала родительницу.

— Диана, — надрывно выпалила мама. — Я себе места не нахожу! Ещё ты не звонишь, сводишь меня с ума. Отца нет уже три недели! — а дальше мама разрыдалась в трубку, оглушая меня воплями.

Я сама себе твердила: — Ди, не будь размазнёй. Доведи разговор до конца.

Вслух я тихо прошептала в трубку:

— Мама, у меня есть близняшка?

Мама плакала по инерции ещё минуты две, а затем замолчала.

— Мама, я жду ответа. У меня есть сестра?

— Есть, — глухо проговорила мама. — Приезжай домой на пару дней, я всё тебе расскажу.

— Хорошо, — растерянно пробормотала я и нажала отбой.

Мысли путались, неслись как угорелые. Теперь моё желание увидеть Элис стало моим наркотиком, отнимающим разум.

***

Сердце как сумасшедшее бьётся в груди.

Элис — моя родная сестра! Уму непостижимо! У меня есть копия, моя кровиночка, мой клон.