Притворись нашей мамой
Шрифт:
Алёнка любила её как подругу не больше. Плюс она её очень ревновала ко мне.
Едва Мия появлялась в нашем доме, в аккурат, когда я приходил с работы, как она занимала всё пространство вокруг меня, не давая Алёне просочиться в замкнутое кольцо.
И вот теперь в воспитание моей дочери вклинивается новый человек. Чайкина.
Не понимаю себя. Во мне бурлит коктейль эмоций. С одной стороны, мне безумно нравится Злата внешне, но меня напрягает тот факт, что едва она появилась в моей жизни, как внесла в неё полную
Не люблю, когда одной женщины слишком много в твоей жизни. Это слишком опасно!
Я пообещал ей раскрыть дело, только поэтому она подписалась на Алёнкину игру.
Что будет после? Дочь привяжется к ней.
А она фыркнет и уйдёт. Видно, что еле терпит меня с моими закидонами.
Выход один, выполнить работу быстро. И выкинуть Кудряшку из своего дома.
Решено, со следующей недели беру две недели отпуска. Уезжаю в Сочи.
Глава 15
Злата
Полостная операция на брюшной полости пациента закончилась два часа назад, а руки до сих пор трясутся. И эту дрожь не унять ничем. Успокоительное не помогает.
Не понимаю, что произошло со мной. Почему эта напасть снова свалилась на меня.
Два года назад, когда случился первый приступ, и руки впервые затряслись ни с того ни с сего, я подумала, что ничего страшного – само собой пройдёт.
Но не прошло. Проснувшись на следующее утро, обнаружила, что организм отказывается работать, не подчиняться мне. Только тогда я согласилась на интенсивный курс лечения, предложенный родственниками мужа. До этого упиралась ногами и руками, не хотела терять драгоценное время, которое можно было потратить на поиски любимых.
После лечения нервной системы, реабилитации в санатории всё восстановилось. И я была уверена, что победила недуг.
А сейчас опять вернулось! Если так продолжится, то не быть мне хирургом. Я профессионально не пригодна.
Меня с такой тряской Витта не возьмут даже в терапевты. Кому нужен врач, пугающий пациентов?
Ответ очевиден. Никому!
В ординаторскую заходит Аксёнов. Бросает на меня суровый взгляд.
– Выйдем.
Послушно следую за ним в курилку. Мужчина с широкой мускулатурой и аккуратной рыжей бородкой смотрит мимо меня, прикуривает. Выдыхает кольца мне в лицо, молчит.
Я пытаюсь сохранить спокойствие, но не получается. Руки дрожат ещё сильнее. Прячу их за спину.
Виктор Викторович хмурится, и рыжие брови заползают на переносицу.
Кусаю губы, нетерпеливо жду вердикт.
– Давно у тебя трясутся руки? – хирург смотрит на меня в упор.
– После смерти мужа и дочери, – признаюсь честно. Не хочу юлить. – Но Виктор, честное слово, два года этого не было. Почему случилось сейчас, не знаю!
– Понятно… проблемы с сосудами есть? – гремит на всю курилку.
Оборачиваюсь, вздыхаю с облегчением, обнаружив, что никто не греет уши. Мы абсолютно одни.
– Нет у меня проблем. Я здорова, – защищаюсь. Бросаю на мужчину молящие взгляды.
Но, кажется, он не умолим.
– Я не хочу, чтобы ты работала под моим руководством… – выносит мне вердикт.
Ком застревает в горле. Неужели Аксёнов хочет отказаться от меня.
– Но у тебя слишком высокий покровитель, – врач бросает хищный взгляд на окно главного. – Он не даст мне скинуть тебя как балласт.
Округляю в ужасе глаза, о каком покровителе сейчас идёт речь?
Виктор не обращает внимания на мои знаки, продолжает:
– Поэтому сделаем так, возьмёшь больничный у невропатолога, отдохнёшь пару-тройку недель. Лучше на море, в родных пенатах. Пойдёт на пользу. А после возвращаешься… в перевязочную.
Слёзы заполняют глаза. Моя мечта рушится на глазах. Я не стану хирургом , потому что нервы расшатаны, а руки не слушаются.
Виктор тушит сигарету о мусорное ведро, закусывает верхнюю губу.
Гулко стучит в ушах. Кровь несётся по артериям. И сердце колотится как сумасшедшее. До меня доходит главное, что я получила официальное разрешение на поездку в Сочи.
– Ты пока отдыхай. А мы решим, куда тебя определить. Может, посадим на консультации с опытными ребятами.
– Спасибо, – бормочу, пряча слёзы за улыбкой. То есть я снова стану чьей-то подсобной удобной сестричкой.
– Так чтобы и ты, и мои пациенты были в безопасности, – добивает меня Виктор. – Слушай, Чайкина, а давай я тебя отправлю к своему другу в городскую поликлинику в хирургический кабинет. Отсидишься на перевязках годик.
Я отчаянно мотаю головой.
Возвращаюсь в кабинет, собираю вещи.
– Ты куда, Чайкина? – бросает на ходу Аня, старшая медсестра.
– Приболела!
– Не заражай моих больных! Брысь отсюда домой, – Аня указывает на дверь.
Выбегаю из отделения. Готова разрыдаться. Но тут же вспоминаю про Сочи, и сердечко ускоряет обороты.
Неужели я скоро увижу Наташеньку? Мы её обязательно найдём!
Выхожу на улицу. Июльское солнышко припекает. Бросаю взгляд на часы. 17.20. Нужно сразу ехать к Удальцову, чтобы не опоздать.
Где-то рядом сигналит автомобиль, и я на автомате поднимаю глаза.
***
Полицейская тойота Удальцова. Что за странности?
Подхожу, сажусь на пассажирское сидение.
– Вы за мной?
– Мимо проезжал, решил забрать, – мямлит первое, что приходит ему на ум.
Смотрю на него и замираю.
Он выглядит сегодня как-то по-другому. Может потому, что одет по гражданке – джинсы обтягивают крепкие ноги с мощными бёдрами, светлая футболка облепляет кубики пресса и рельефную грудь. На ногах белые модные кроссовки.