Притяжение
Шрифт:
— У меня и пирсинг есть, – хмыкнул Леша, усаживаясь на диван. – Смотри, – вывалил он язык и тут же покатился со смеху, настолько округлились у Вити глаза.
— Круто, – восхищенно выдохнул парень, заставив Аверина подозрительно на него сощуриться.
— Ты гей, что ли?
— Нет! – слишком поспешно и громко возразил Витя, тут же покраснев.
— Да мне пофиг, не ссы. Главное, держи свои причиндалы подальше от моих, – пожал плечами Алексей и лег на спину, уставившись в белый потолок.
Дождавшись, когда потушат свет, он пожелал спокойной ночи и снова задумался о туманном будущем, таком же мрачном, как ночь за окном, и странном, как притихший на полу парень.
Глава 3
Тихий и теплый сентябрь встретил людей умеренной и сухой погодой, и синоптики не обещали похолодания в ближайшее время, чему радовались все от мала до
Уже на следующий день Тихомиров повел его в университет к знакомому декану. Тот, в свою очередь, с внушительными дипломами Аверина направился на кафедру английского языка, где их встретила статная, сухопарая женщина строгой наружности и таким кислым выражением лица, словно съела не один, а килограмм лимонов. И даже когда она ознакомилась с документами Алексея, ее взгляд не просветлел. Наоборот, она более пристально всмотрелась в приведенного к ней на ковер молодого человека, в тот момент обливающегося потом, как на тренажёрах в спортзале. С легким акцентом, но без запинки она задала несколько вопросов на английском и итальянском. Аверин ответил легко, но почему-то засомневался, что правильно – тонкая, светлая бровь женщины поползла на морщинистый лоб. Но через минуту она вызвала по селектору помощницу и велела записать их к ректору. Содержание устава университета и трудового договора почему-то совершенно не отложилось в памяти Алексея, так же, как и все, о чем ему говорили наперебой собравшиеся. Он пришел в себя, лишь когда вместе с Тихомировым оказался на улице и сделал глубокую затяжку.
С того дня его постепенно начали нагружать работой, учебными планами и методичками, а еще выделили комнату в общежитии как иногороднему. У этой новости имелись две стороны. С одной – ему больше не было необходимости находиться постоянно рядом с Витюшей, который почему-то сильно раздражал и вызывал детское желание надавать тумаков. С другой – комната в общежитии представляла собой жалкое зрелище из потертых обоев, старой чугунной батареи и расшатанной, видавшей виды мебели. Кухня и туалет были общими, что придавало еще больше уныния, а осознание того, что теперь готовить и стирать придется самому, будило в Алексее желание купить самой дешевой водки и отравиться ею.
Зато Тамара Георгиевна была полна энтузиазма и даже выделила немного халявной кухонной утвари, комплект постельного белья и пару полотенец. Помогла собрать многочисленные вещи Аверина и предложила пару раз в месяц приносить грязную одежду для стирки. Перебравшись в общежитие и впервые оставшись один, Алексей впервые понял, что означает слово «брезгливость»: спать на матраце с подозрительными желтыми разводами и кругами он категорически не желал, как и садиться на унитаз в сортире.
Структура здания была незамысловатая и состояла из трех частей. Левое и правое крыло делили между собой студенты – естественно, мальчики и девочки отдельно, а по центру жили преподаватели. Как оказалось, таких несчастных было немало и даже с семьями, что Леше казалось до безумия странным. Этажи, в свою очередь, делились на секции по четыре комнаты разной площади с двумя санузлами и двумя же душевыми. При входе в секцию висел график дежурств, что означало уборку не только у себя в комнате, но и в помещениях общего пользования. Соседями Аверина оказались физрук Колян, который моментально предложил обмыть переезд нового англичанина, одинокая и не особо привлекательная преподавательница химии, представившаяся Надеждой Петровной, двухметровый словно жердь преподаватель философии Егоров и его черепашка по кличке Ольга. Они быстро объяснили новобранцу что здесь к чему, вписали его в график дежурств и разошлись по комнатам. Радовало только то, что санузел парню предстояло делить с химичкой, сразу выдавшей ему список необходимых средств бытовой химии.
Кое-как переборов отвращение и застелив странный на вид матрац одеялом, отыскавшимся тут же, Алексей провел практически бессонную ночь, а утром, голодный и злой, отправился на поиски завхоза. Выяснилось, что казенную мебель просто так на помойку выбросить нельзя, а вот купить свою и сдать старую – запросто. Посчитав небольшие запасы имеющихся у него денежных средств, Аверин решил потратиться на подержанные
Так к концу недели Леша обзавелся приличным диваном, шкафом-купе, стеллажом, обеденным и компьютерным столами. А еще он понял, что его белая дорогая машина привлекает слишком много внимания и решил отогнать ее на ближайшую платную закрытую парковку. Расставаться с подругой было тяжело, но стоило ему подъехать на ней к общежитию, как во всех окнах появлялись любопытные лица. Что же будет, когда заселятся студенты? А так как гаража у машины не было, оставлять ее под окнами общаги было и вовсе страшно. Пусть лучше его красавица будет в безопасности, чем попадется под руку вандалам. К тому же ездить парню было особо некуда: общага находилась в ста метрах от здания университета, да и все необходимые магазины поблизости. Так Аверин и обживался понемногу на новом месте, обзаводился новыми знакомыми, привыкал к быту, учился самостоятельно варить пельмени и попробовал на вкус быстрозавариваемые супы. Как выяснилось за это время, самостоятельно жить он мог, привыкнуть к небольшим габаритам комнаты, общему сортиру и дешевой еде – тоже, а вот тратить деньги экономно – нет. И не дождавшись зарплаты, его карманы полностью опустели, а ближайший ломбард пополнился парой дорогих запонок.
— Алексей Анатольевич, – тронула задумчивого Аверина за плечо женщина, имени которой он еще не запомнил. – Ну как вы? Привыкаете?
— Да. Нормально, – ответил новоиспеченный преподаватель, отрывая взгляд карих глаз от окна.
Леша натянул на лицо улыбку и попытался влиться в суть беседы преподавателей, собравшихся на кафедре. В течение всего месяца парень ловил себя на мысли, что надеется проснуться однажды утром и выдохнуть от облегчения, что происходящее оказалось странным, но страшным сном, что он все также в своей уютной двуспальной кровати, а не на диване, хоть и удобном, но все-таки чужом. Только чудо не происходило, и каждое утро глаза видели все тот же беленый потолок общежития. Тяжело вздохнув и сделав глоток отвратительного растворимого кофе, он вернулся к созерцанию внутреннего двора университета за окном. Такое количество студентов он видел, только когда сам был таким же. Выходить из кабинета категорически не хотелось, а уж входить в аудиторию на занятия он и вовсе сможет только в изрядном подпитии.
Алексею казалось, что первое время от него будет немного требоваться, но оказалось, что это не так. Ему предстояло работать, как и всем, тридцать шесть часов в неделю, и не имело значения, были у него занятия в какой-либо день или нет, на работу он должен явиться. А занятия распределили равномерно на неделе – от двух до четырех пар. Так как университет был государственным, здесь имелись и профильные группы, изучающие языки, и группы, в которых английский преподавался в общеобразовательных целях. Аверину достались и те, и другие. Кроме самого собой разумеющегося преподавания, парню предстояло заниматься изучением и разработкой методических указаний и учебных пособий, подготовкой тестов, учебных планов и прочего материала для своих учеников. Конечно, в первый год от него не ждали великих свершений, и большую часть своего времени, как совершенно новый человек в этой области, он будет изучать и интересоваться, но все же его прикрепили к преподавателю со стажем для оказания помощи в составлении новой методички в соответствии с требованиями будущего учебного года. Ею оказалась женщина бальзаковского возраста Ирина Викторовна, которая была вне себя от восторга, когда узнала, что компанию в столь нелегком труде ей составит привлекательный молодой человек, бОльшую часть жизни проживший за границей. Чтобы отвлечь внимание побледневшего от волнения парня от созерцания происходящего за окном, она предлагала горячего чая с печеньем, невзначай клала руку ему на плечо и смущенно улыбалась как девочка. Леша не реагировал на ее поведение, пытаясь сосредоточиться на первом в его жизни учительском опыте, да и позволить себе большее женщина явно не посмела бы в присутствии коллег. Он плохо себе представлял, что его ожидает в аудитории, как воспримут его студенты и сможет ли он вообще их заинтересовать. Ему казалось, что проще войти в клетку ко льву - от того хоть знаешь, чего ожидать.
— Вы не переживайте так, Алексей Анатольевич, – со смешком произнесла изящная коллега Наталья Владимировна, с короткой стрижкой, в строгом брючном костюме. – Им главное не показывать своего страха, иначе загрызут.
— Обнадежили, – хмыкнул Леша и наткнулся-таки взглядом на улыбающуюся Ирину Викторовну, продолжающую выгружать на его стол какие-то сладости.
— Я тоже в первый раз безумно боялась, но все сложилось как нельзя лучше.
Слова Ирины прозвучали двусмысленно, но Леша не стал заострять на этом внимание и снова уставился во двор.