Привет от тети Моти

Гусев Валерий Борисович

Вот это да!

…В казарме все спали. Лишь койка бедного Моти была пуста – он чистил на кухне тонну картошки.

Алешка бесшумно встал, оделся, выскользнул наружу. Ночь была темная, но он без труда обрался до своего танка, спрятался в боксе – уселся в дальнем углу на старой покрышке. И да­же подремал немного.

Спал он очень чутко, даже во сне не забывая о своих делах.

Далеко за полночь Алешка вскинул голову, прислушался. Точно – тихие шаги, прибли­жающиеся к складу.

И

тут тишина была нарушена громким голо­сом:

– Стой! Кто идет?

– Мотя, ты? – раздалось в ответ. – Что ты

орешь?

– Кто идет? Стрелять буду. – И лязгнул в черной ночи затвор автомата.

– Я извиняюсь. Номером ошибся, – глупо ответили часовому.

Шаги прозвучали в обратном направлении и стихли.

Алешка выждал необходимое время и пошел спать. По пути он, конечно, запер снаружи двер­цу фургона. И подумал, не забыть бы утром ее отпереть. А впрочем, Гиви его выпустит.

Глава XII

«ПРОДАЮ ГРАНАТЫ»

На следующее утро, разминувшись с хму­рым и сонным Мотей, Алешка помчался к палатке Гиви. Тот был уже в своей обычной одежде и стоял у входа, дружески беседовал с во­дителем фургона. Дядя Гиви был, как всегда, весел. Водитель был очень хмур.

– Вах, Алексей, – засмеялся дядя Гиви, – какая история, да? Сейчас сильно Гену спасал.

– Он что, в пруду тонул? – буркнул Алешка.

– Зачем, слушай, тонул? Он спал себе креп­ко. А его кто-то запер. – И дядя Гиви смеющи­мися глазами посмотрел на Алешку.

Алешка пожал плечами:

– Это, наверное, Сачок.

Дядя Гиви рассмеялся еще веселее. А Лешка добавил:

– Я вообще-то ночью подышать воздухом вы­ходил. И возле склада, кажется, Мотю видел. Может, он машину запер? Машинально.

Гена сердито плюнул себе под ноги и сел в ка­бину. Алешка подошел к машине и, распахнув пассажирскую дверцу, ни слова не говоря, усел­ся рядом с водителем.

Тот, удивленный таким непонятным нахаль­ством, повернулся к нему:

– Ты что, пацан? В лоб захотел?

Алешка устроился поудобнее, откинулся на спинку сиденья и небрежно приказал:

– Трогай, водила. К Шефу едем. – Помолчал секунду. – Такой вот парадокс.

Совершенно обалдевший водитель включил скорость. В правое заднее зеркальце Алешка хо­рошо видел, что дядя Гиви смотрит им вслед.

Всю недолгую дорогу водитель молчал, искоса поглядывая на Алешку. Когда Алешка замечал его взгляд, он сурово произносил:

– На дорогу смотри, шеф.

Машина остановилась у казино. Сейчас, ут­ром, народу здесь не было. На верхней ступеньке только стоял охранник и рядом с ним мешок с миллионом… банок из-под пива.

Алешка вышел и зашагал по ступеням.

– Сейчас он тебя намылит, – злорадно ска­зал ему в спину водитель, имея в виду охранника.

Алешка даже не обернулся.

– Здорово, – приветствовал его Гоша с обво­рожительной улыбкой. – Папашу ищешь? Или барсетку?

Алешка совершенно не обратил внимания на эту фамильярность и небрежно спросил:

– Шеф здесь?

– Какой шеф? – точно, как и водитель, при­балдел Гоша.

– Яшка. Парадокс.

– Что?!

– То! Он меня ждет.

Охранник растерялся. И, сказав неуверенно:

– Сейчас спрошу, – достал мобильник.

– Яков Ильич, вас тут какой-то странный па­цан спрашивает. Какой пацан, говорите? – Гоша внимательно оглядел Алешку, будто видел его впе­рвые: – В камуфляже, мелкий такой…

– Передай ему привет от тети Моти, – не­брежно посоветовал Алешка.

Охранник обалдело повторил:

– Вам, Яков Ильич, привет от тети. От ка­кой? От Моти. Что? Понял.

Он опустил мобильник в карман и вежливо, растерянно произнес:

– Проходите, пожалуйста. Налево по коридо­ру, третья дверь.

Когда Алешка подошел к кабинету Шефа, из него вышла сильно пожилая бабулька с острым носиком и с зонтиком, похожая на старуху Ша­покляк.

На пороге она остановилась и прощебетала внутрь кабинета:

– Яшенька, я такой сюрприз приготовила тебе ко дню рождения! Вчера на рынке предло­жили. Но! – Она подняла зонтик и стукнула им в пол. – Секрет! Прощай, голубчик, поцелуй ма­мочку.

Яков Ильич высунулся за дверь и, чмокнув мамочку Шапокляк в щеку, кивнул Алешке:

– Заходи.

Алешка вошел и сделал вид, что с интересом оглядывает комнату: надо же показать, будто он здесь впервые.

В кабинете, конечно, ничего за прошедшие дни не изменилось. Разве что красного мешка не было.

– Ну и что? – Яков Ильич иронически, вы­жидающе посмотрел на Алешку.

Алешка тоже пригляделся к нему. Ничего особенного – обыкновенный жулик. Длинный нос, как у мамочки, хитрые глазки, дребезжа­щий голосок… Алешка не спешил отвечать. Ведь это он нужен Шефу, а не Шеф ему. Пусть сразу узнает свое место.

Алешка прошел через весь кабинет, сел в крес­ло. И, странное дело, он хоть и почти исчез в нем, но не потерялся – столько достоинства и уверенности излучала его нахальная мордашка, что ироническая улыбка сама собой сползла с крысиной мордочки Шефа.

– Ваш Мотя погорел, – равнодушно произ­нес Алешка. – Гена вам доложит. Он, кажется, его в машине запер.

– А ты откуда знаешь? – Яков Ильич тоже заметно растерялся.

– Я многое знаю, – лениво протянул Алеш­ка. – Я знаю: у вас проблемы. Потому к вам и пришел.