Привет, сосед!

Кейн Лея

— Вон стаканы, — указываю на полку. — Здесь помывочная, — открываю дверь, за которой широкие полки с большими тазами, ковшами и даже залитый кипятком березовый веник. — А там парилка. Кран с горячей водой красный, с холодной — синий.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но сталкиваюсь с голым торсом. Этот втюханный мне судьбой жених уже стащил с себя майку и, облизываясь, расстегивает брючный ремень.

— Господи, — шепчу и прикрываю глаза, подрагивая ресницами.

— Для тебя я по-прежнему

твой герой, — высказывается он, снимая джинсы.

От зазвеневшего в ушах волнения у меня на шее затягивается невидимая петля. Каждым своим ходом Демьян сбивает мои фигурки с шахматной доски. Загоняет меня в угол. Лишает не только выбора, но и желания его иметь.

Я все чаще прокручиваю в голове давнишнюю августовскую ночь, и кажется, помню ее подробнее вчерашнего дня. Понимаю, что сильно зациклена на негативном, а ничего с собой поделать не могу. Боюсь угодить в капкан.

Слышу, как джинсы летят на скамейку. Приоткрываю глаза: Демьян стягивает носки и, выпрямившись, засовывает большие пальцы за резинку боксеров, над которой виднеется вершина татуировки — корона. А под ней…

Меня бросает в жар без всякой парилки. Покрывшись краской, туплю взгляд в сторону и закусываю губу. Разум твердит, что надо бежать, а что-то в груди ноет, просит присмотреться к этому парню. Он, считая моего ребенка чужим, хочет его усыновить! Тогда на что он пойдет, узнав правду?

Демьян без стеснения снимает трусы и, поблескивая зубами, спрашивает:

— Тебе какую воду развести? Погорячее? Попрохладнее?

Я ни пошевелиться, ни вздохнуть не могу, а он такие сложные вопросы задает!

— Дем, я не буду с тобой мыться, — выдавливаю, разглядывая обшивку комнаты, в которой слишком много этого наглого и борзого жениха.

— Тогда я вызову безотказную партию, — отвечает он, обходит меня и скрывается за дверью.

Теперь по моей коже своими липкими лапками ползет мороз. Мерзкий и колючий. Мороз болезненной ревности. Как вспомню его куриц, так в дрожь бросает. А ведь им ничто не мешает вернуться из прошлого. Доведу — и он найдет себе ту, которая не будет из себя королеву корчить.

Ну уж нет! Не могу же я сказать своим родственникам, что я дура, передумала замуж, потому что брюлики в кольцах мелкие!

Скидываю с ног Васькины сланцы и развязываю пояс халата. Взгляд по привычке падает в отражение зеркала на стене. Чем я его соблазнять собралась?! Огроменным беременным животом?! Это в августе у меня был шанс завоевать его внимание — фигурой, раскрепощенностью, танцем… сексом. А что я предложу ему сейчас? Да он, как только это безобразие увидит, в окно выпрыгнет!

— Крош, ты там уснула?

Демьян перестает шуметь водой и греметь ковшом. Дверь приоткрывается, и я быстро запахиваю халат.

— Н-нет, — мотаю головой. — Я же сказала, что не буду с тобой мыться.

Он хмурится, и я опускаю лицо, лихорадочно силясь завязать узел на поясе.

Секунду Демьян на меня смотрит. Чего у него не отнять, так это умение читать меня: по глазам, по тону, по жестам.

— Колобок, ты чего? — улыбается он, выйдя из помывочной.

— Да ничего, блин! — дергаюсь и опускаюсь на скамейку. — В том-то и дело, что я — колобок, ешкин кот! Понимаешь?! Я не в том положении, чтобы шуры-муры крутить! Я… толстая…

Собравшиеся в уголках моих глаз слезы скатываются по щекам. Так обидно, что в тот момент, когда я встретила парня, благодаря которому подняла самооценку и выбросила из своей жизни Виталика, я имею такой непрезентабельный вид.

— Ты ревешь, что ли? — Демьян берет меня за руку и поднимает со скамейки. — Ну-ка, иди сюда. — Прижимает к своему влажному сильному телу и, поцеловав в голову, гладит по волосам. — Крош, ты, капец, прибацанная.

Я смеюсь сквозь слезы, а сама таю в его объятиях.

— Да, нас всей семьей только в прошлом году с учета в психдиспансере сняли.

— Вау! Я чувствовал, что нашел родственную душу! — подыгрывает он. — Ты только прикинь, какая охренительная семья у нас будет!

— Ты так-то при ребенке выражаешься, — напоминаю я, смазывая слезы.

— Я при нем еще и с его матерью сосаться собираюсь. И не раз. Как только обуздаю ее.

Я носом утыкаюсь в его грудь. Вдыхаю запах, разжигающий желание покусать его. Прикрываю глаза, молясь, чтобы это не было сном.

— Успокоилась?

Демьян берется за пояс халата и развязывает его, заставив меня зажмуриться в ожидании его крика ужаса и побега. Я же похожа на раздутый шарик. Ланка крестится, когда видит мой оголенный живот. Боится, что он вот-вот лопнет.

Подумав о ней, невольно хватаю Демьяна за запястья.

— А ты не такая смелая, какой хочешь казаться, — тихо произносит он, стягивая халат с моих плеч.

Я предстаю перед ним в одном лишь белье и замираю.

— И это все? — усмехается он. — Такой маленький животик?

Приоткрываю один глаз, за ним так же нерешительно второй. Демьян с улыбкой разглядывает мой живот сверху вниз и поглаживает его пальцами.

— Она совсем крошка, да? — шепчет, подняв на меня взгляд.

— Да, — киваю, тронутая его нежностью. Кладу ладонь на его пострадавшую щеку и спрашиваю: — Больно было?

— Поучительно, — отвечает он. — Я хотя бы буду знать, к чему мне быть готовым, когда ты пойдешь на второй заход.

— На второй заход? — Большим пальцем провожу по его щетине.