Привратник
Шрифт:
— Это просто ужасающе! — сочувственно кивнул нуар. — Как жестоко приходится мучиться смертным, утратившим волю богов. А ведь все могло быть легко и просто, если бы им просто указали, кто с кем должен вступить в интимную жизнь.
— Ты что?! Ты как?! — задохнулась от возмущения Дамира и даже вскочила с тахты. — Ты что, ничего не понял?! Это же любовь! Это чувство! Они нашли друг друга, они поняли это, они пережили… Они пережили столько… А ты просто: «боги укажут»! Ты хоть думаешь, что говоришь?!
— Разве я не
— Но ведь… — Дамира прикусила губу, отыскивая ответ. — Главное для человека — это сделать выбор самому, понимаешь? Найти свое счастье, осознать его!
— Ты хочешь сказать, что поиск для смертных важнее самого счастья?
— Нет! То есть… Подожди… — запуталась она.
— Если вы хотите счастья, то бог может дать его одним словом, — задумчиво сказал нуар. — А если вы хотите его искать сами, значит, поиск для вас важнее счастья? Вы будете искать его снова и снова, даже если знаете ответ. Это очень плохой путь. Это путь в никуда. Искать вместо того, чтобы растить детей, — это путь к вымиранию. Ваше счастье, что боги возвращаются. Без их воли вы сгинете, как прежние смертные, не оставив следов.
— Если ты нашел счастье сам, — наконец отыскала ответ Дамира, — то ты сам отвечаешь за то, сложится твоя любовь или нет. А если ты женишься по указке, то тебе придется страдать из-за чужих ошибок.
— Если жениться по воле богов, ошибок случаться не будет, никто не станет страдать, и все будут счастливы.
— Черт! Ты хочешь отнять у людей их любовь, надежды и мечты! Готовый ответ превратит всех в роботов! В механизмы. Зачем любить, зачем страдать, если достаточно послать запрос на оптимального партнера и получить его в стильной упаковке?
— Значит, страдание все же важнее любви?
— Ты ничего не понимаешь, чучело допотопное!
— Не понимаю, — честно согласился нуар.
— Чтобы осознать, сколь велико счастье близости с любимым, сперва нужно понять ужас жизни без него! Так понятно?
— Значит, если вы соединяетесь с любимым, то страх потери исчезает, и вместо счастья вы обретаете недовольство. Расстаетесь и ищете новых любимых, — подвел итог нуар. — Именно так я и сказал: отсутствие воли богов гибельно для смертных. Вы утрачиваете даже возможность размножения.
— Черт, как же тебе объяснить?! — в отчаянии опустила руки археологиня. — Ты что, никогда никого не любил?
— Мой бог еще ни разу не давал мне указания к размножению.
— А сам? Разве ты сам никогда не испытывал желания встретить свою единственную и неповторимую?
— Моя жизнь посвящена богу. Никогда о таком не думал.
— О! Кажется, я знаю, что еще
Новая лента и вправду вызвала у стража богов живейшее внимание. Он явно сопереживал главному герою и менялся лицом, когда с экрана звучал лиричный голос Уитни Хьюстон.
— Ну что? — дождавшись титров, с торжеством спросила Дамира.
— В вашем мире придумано много опасных вещей, смертная, — согласно кивнул Шеньшун. — В нем трудно сохранить жизнь тому, кто медлителен и уязвим. Наверное, странно сосуществовать с теми, кто выше и мудрее, но обладает тем же телом. Но вы почти готовы. Признать власть богов вам будет легко и просто.
— Ты бесчувственное бревно! — в сердцах выдохнула женщина и вышла наружу, громко хлопнув дверью. Но скоро вернулась: на улице было темно и сыро, пусть даже дождь и утих еще на середине фильма. — И не стану ничего тебе объяснять! Это как карасю про высшую математику рассказывать!
Она еще немного пометалась по крохотной комнатушке, но в итоге опять остановилась перед телевизором. Кроме как смотреть кино, делать на даче все равно было абсолютно нечего. И исходя на этот раз больше из мстительности, поставила диск «Жених напрокат». Одна любовь и никаких приключений. А под конец, уже глубокой ночью — еще и «Госпожу горничную». Мнения нуара больше не спрашивала, дабы не расстраиваться, но реплики героев все же переводила. Когда сенатор поцеловал горничную, тянуть больше было некуда. На дворе стояла глубокая ночь.
— Ладно, пора ложиться…
Тахта в домике была всего одна, и когда Дамира ее застелила, нуар, с полным осознанием своей правоты, разделся и вытянулся вдоль стены, предоставляя смертной укладываться так, как ей заблагорассудится. Женщина ничуть не удивилась, стража богов она знала уже не первый день. Однако надувать матрац и укладываться между ножками стола, как она планировала в городе, ученой показалось унизительно. В конце концов, это был ее дом и ее постель! И если Шеньшун оказался такой бесчувственной деревяшкой — послушным и безропотным рабом неведомых богов, — то и относиться к нему следовало соответственно. Как к полену! И потому Дамира, переодевшись в легкое трико, улеглась рядом, специально отпихнув гостя еще дальше к вагонке.
Восставший из мертвых зашевелился, повернулся набок, чуть отодвинувшись, потом вдруг обнял ее и чуть прижал к себе, подсунув руку так, чтобы голова женщины легла на горячее и сильное сухое плечо. Дамира на миг замерла от неожиданности, шарахнулась в сторону и вскочила, дернув к себе простыню и ею прикрывшись:
— Что ты делаешь?!
— Собираюсь спать, — приподнялся на локте нуар.
— Зачем ты меня лапаешь?!
— Делаю что? — не понял страж.