Привязанность – жизненно важная связь

Писарик Ольга

Дело в том, что мозг не может одновременно и развиваться, и защищать себя от уязвимости. Эмоциональное онемение тормозит психоэмоциональное развитие.

Преодолению последствий защиты от уязвимости посвящён весь психоанализ. Вообще, психоанализ и теория привязанности – это две стороны одной медали. Психоанализ раскручивает клубок с конца (какие условия/события в детстве послужили причиной болезненных состояний во взрослом возрасте), а мы изучаем его сначала (что благоприятно, а что нет для нормального психоэмоционального развития человека).

Незрелый мозг не способен к интегративному мышлению. Исследования очень импульсивных людей показали, что те участки коры головного мозга, которые отвечают за смешивание чувств (префронтальная кора) развиты

у них на уровне четырёхлетних детей. Эти люди не могут думать две мысли одновременно, не в состоянии охватить единовременно две противоположные концепции, мыслят исключительно в чёрно-белых тонах, живут «на эмоциях».

Когда префронтальная кора головного мозга не развита, то эмоции становятся не просто основным, а единственным мотором взросления. Любые попытки научить ребёнка быть взрослым будут упираться в эмоциональную составляющую такого обучения. Основным препятствием станет привязанность, – которая очень уязвима, – но без неё невозможно развитие, – без которого невозможно принятие уязвимости – и так далее, по кругу.

Так что привязанность – это не самоцель, она нам нужна именно для того, чтобы ребёнок мог успешно развиваться. Данный курс сфокусирован на том, чтобы углубить понимание взрослыми важности привязанности. Основная идея: чтобы быть для наших детей теми, в ком они нуждаются, мы должны быть с ними в правильных отношениях.

Два условия для развития

Прежде чем писать про роль взрослого в жизни ребёнка, нелишне определиться с нашими «родительскими» целями. Основная цель родительства в рамках психологии развития – помочь ребёнку стать зрелой личностью, чтобы он смог полностью реализовать свой личностный потенциал.

Что мы под этим понимаем? Человек достигает своего потенциала, когда становится физически и психологически независимым, самодостаточным: он может сам себя содержать, самостоятельно принимать решения, брать на себя ответственность, заботиться о других. Это человек, «наполненный собой», осознающий свою ценность и реализующий себя. И это человек чувствующий, умеющий отдавать и получать, который принимает свою уязвимость без онемения чувств.

Так что если вы видите свою задачу в том, чтобы любыми способами вырастить из ребёнка гения, великого спортсмена, сиделку вам в старости или реализуете в ребёнке любые другие собственные сценарии, эта информация вряд ли вам пригодится.

Все дети рождаются со способностью реализовать себя (тяжёлые органические повреждения мозга мы рассматривать не будем). Становление зрелой личности не зависит от места рождения, национальности, материального положения или престижности посещаемой школы. Но, несмотря на то, что шанс есть у всех, не все достигают в жизни своего потенциала. Не все становятся зрелыми взрослыми.

Вырасти – еще не значит повзрослеть, и на пути к взрослению многие дети «застревают» в своём развитии. Незрелость всегда была проблемой человечества, и в традиционных культурах существует целый арсенал «подпорок», помогающих детям взрослеть. В современном урбанизированном обществе интуитивное бессознательное знание утеряно, так что будем его озвучивать и разбираться во всём «через голову».

Что нужно ребёнку, чтобы он смог реализовать свой личностный потенциал, стать самостоятельным взрослым? Под словами «реализовать потенциал» мы имеем в виду не столько реализацию себя профессионально, сколько реализацию себя как самостоятельной личности, потому что многие «застрявшие» люди вполне в состоянии себя профессионально реализовывать. Искусство от невроза – распространённое явление, но творящий невротик никогда не будет удовлетворён, он творит не от «полноты себя», а от «дыры в себе», которую он постоянно пытается заштопать – и не может.

Так вот, чтобы ребёнок мог нормально развиваться и «реализовать свой личностный потенциал», ему нужны два условия:

Первое – приглашение существовать в нашей жизни, чувство глубокой близости и безопасности, чтобы ребёнок на подсознательном

уровне чувствовал: он желанен, его любят, ему не надо постоянно добиваться контакта и близости. Речь идет, конечно же, о привязанности. Если мозг ребёнка уверен в надёжности своих привязанностей, то он может расслабиться и начать исследовать мир. Ещё Джон Боулби писал о том, что мать для маленького ребенка является надежной защитой, своеобразной базой, которую он время от времени покидает, стремясь исследовать окружающий мир. (Стоит отметить, что надёжной базой для ребёнка может быть не только мать, а любой заботящийся о нем взрослый, с которым сформирована крепкая привязанность). Однако эта исследовательская активность стабильна и адекватна лишь в тех случаях, когда ребенок уверен, что в любой момент может вернуться под защиту взрослого. Только из точки успокоения, расслабления возможно появление энергии дерзновения, всплеск креативности, желание познавать себя и мир вокруг.

Второе – приглашение к исследованию, когда мы создаём детям пространство для развития, для познания всё большей ответственности.

Но если первое условие не работает, то о втором не может быть и речи. Дети – существа, зависящие от привязанности. Привязанность первична, а взросление вторично. Если у ребёнка нарушена привязанность, то всю энергию мозг будет тратить не на познание, а на поиск и удержание контакта и близости. Так что второе условие имеет значение только при наличии первого, потому что мозг в первую очередь решает задачу привязанности, а уже потом – развития.

Пока ребёнок находится в утробе, он привязан к матери физически. Когда малыш появляется на свет, и мы перерезаем пуповину, наша задача – компенсировать потерю физической привязанности. Мы должны создать ребёнку «психологическую утробу», невидимую пуповину, которая позволит ему жить, развиваться и в итоге стать «беременным собой» и «родить самого себя» на свет.

Чтобы понять свою роль в создании и поддержании психологической «утробы», можно посмотреть, как происходит развитие ребёнка в утробе физической. Пока малыш находится внутри матери, то лучшее, что мы можем сделать – это обеспечить благоприятные условия, комфортную физическую привязанность, чтобы ребёнок не боролся за существование, а направил свою энергию на развитие. Тогда природа сделает своё дело, зародыш разовьётся, и ребёночек родится. (Счастье, что у нас до сих пор нет пособий по внутриутробному развитию, и мы не озадачены ранним обучением младенцев в утробе дышать, есть, спать и быть готовыми ко всему, что ждёт его снаружи.)

Точно так же при создании психологической «утробы» самое лучшее, что мы можем сделать – это обеспечить необходимые условия. Мы не можем натренировать ребёнка быть самим собой, насильно «повзрослеть» его – это работа природы. Но мы можем создать и поддерживать надёжную и психологически комфортную привязанность ребёнка к нам, чтобы его мозг насытился близостью, расслабился и начал развиваться.

Позиция заботливой альфы

Психологи и этнологи часто пишут про альфа-позицию в контексте социальных иерархий. Думаю, все хоть раз слышали выражение «альфа-самец» или «альфа-самка», призванное описать доминирующую в стае особь, постоянно отстаивающую свой статус и в качестве вознаграждения имеющую доступ к лучшим ресурсам. При этом в погоне за описанием личных преимуществ/издержек альфа-статуса упускается из виду важное общественное значение альфы. Оно заключается в том, чтобы обеспечить выживание стаи или группы людей, за которых лидер несет ответственность. Альфа удовлетворён, когда удовлетворена вся стая/группа, он смотрит в будущее, способен принимать стратегически важные решения, следит за справедливым распределением ресурсов и разрешает внутренние конфликты. Другие члены сообщества уверены в вожаке и подчиняются ему, что сильно уменьшает степень насилия внутри группы и повышает её сплочённость в борьбе с внешними трудностями. Это – в общем об альфе. А теперь вернёмся к привязанности.