Привычка убивать
Шрифт:
— Пей, мля! Будет лучше.
Серж залпом выпил, запил заботливо поднесенной водицей из котелка, разинул пасть и стал жадно хватать стылый утренний воздух. Действительно — полегчало. Продышавшись, бедолага причмокнул и просипел:
— Ну и что делать будем?
Вопрос был весьма злободневным. Тут же провели коротенькое, но весьма бурное совещание. В органы решили не сообщать — толку от них никакого, кроме того, все хохлы находились на территории области инкогнито, без регистрации, а большинство из них уже имели неприятности от общения с властями.
— Мы эту падлу сами отловим и на кусочки порежем, — пообещал бригадир, сжимая могучие кулаки. — И по кустикам развесим. Ночами
Решили сделать так: тело похоронить в лесу по христианскому обычаю — неважно, что без головы; работы продолжать, невзирая на происки маньяков; на ночь выставлять караул по охране палатки; на поминки хозяин должен выставить два ящика водки и, кроме того, сделать надбавку за риск.
— Сколько? — насторожился Лиховский. Хохлы получали следующее: стол, бутылка водки в сутки на брата и плюс по пятьдесят рублей ежедневно. Денег практически не оставалось: недропроходимцы закупали оптом у каменских бабулек настоянный на махре дрянной дешевый самогон и вкушали оный самогон в ужасающем количестве.
— Еще накинь по пятьдесят рублей в сутки, — солидно молвил бригадир. — Итого будет сто на брата. И работаем дальше как ни в чем не бывало. Годится?
— Годится, — облегченно вздохнул Серж — он ожидал более кабальных условий. — Спасибо вам, я вас всех очень люблю…
А после обеда Рудин опять работал с ризеншнауцерами — утренний катаклизм не смутил закаленную душу воина. В принципе слово «опять» применительно к данной ситуации можно было бы и не употреблять. Рудин всю свою сознательную жизнь только и делал, что работал с собаками, делая короткие перерывы для сна, приема пищи и физиологической разрядки. Правда, в последнее время — с появлением в его жизни Алисы — Псу пришлось несколько пересмотреть свой обычный уклад, но он верил, что в недалеком будущем все вернется на круги своя. Враги будут повержены, проблемы благополучно разрешатся, Алиса выйдет за него замуж, а Борька окончит школу и станет таким же отъявленным собаколюбом, как Пес. И тогда они заживут в свое удовольствие: целыми днями напролет Рудин с Борькой станут заниматься дрессурой, а по ночам Пес на законном брачном ложе будет устраивать Алисе тотальный интим-террор. Чтобы в первой половине дня не думала, чем себя занять, а спала как убитая…
Итак, Рудин работал. Сидел, по обыкновению, скрестив ноги и наблюдал. Только не на траве, а на камне, подстелив под задницу телогрейку. Черные бестии произвольно шарахались меж валунов заваленных каменоломен, игриво кусали друг друга за ляжки и периодически чего-то вынюхивали, зарываясь носами в пожухлую траву.
Рудин внимательно следил за каждым движением ризеншнауцеров и анализировал их поведение. Псам была дана команда «Гулять». Эта команда не имела никакой служебной нагрузки и из перечня сигналов взаимодействия в звене «человек — собака» была самой приятной для четвероногих созданий. Тем не менее и тут существовали некоторые ограничения — скорее морально-этического характера. Любой нормально воспитанный пес будет гулять, не выходя за пределы определенного радиуса окружности, в центре которой находится хозяин. Радиус этот не превышает расстояния, на котором пес видит хозяина, чувствует его запах и в любой момент готов прийти ему на помощь — буде вдруг возникнет надобность. Это так называемая сторожевая зона, покидать которую псу не дозволяет установка на постоянную караульную службу по охране самого дорогого в мире существа. Играй сколько влезет, резвись, однако не забывай время от времени поднять морду кверху и понюхать — а как там хозяин? Этому никто не учит — такая модель поведения воспитывается у собаки умелым кинологом с самого раннего возраста.
Рудин
— Я хочу предложить вам нечто соответствующее вашей специальности, — вот так начал свою речь Лиховский, когда Рудин два дня назад зашел, как просили, после посещения Алисы, засевшей в библиотеке. — Полагаю, у вас нет причин отказываться — мне кажется, вы будете рады оказать мне помощь. Тем не менее я не могу открыть вам все обстоятельства, а полагаю, что достаточно будет лишь сказать, что вам нужно будет делать…
Пес пребывал в благодушном настроении: Алиса в этот раз была куда приветливее, нежели вчера. Позволила поцеловать себя в ушко, когда приобнял, ответно прильнула было, затем вспомнила, что работает эту неделю недотрогой, капризно надула губы и сильно толкнула в грудь, заявив:
— Ты просто похотливое животное, Рудин! Когда будет можно, я тебе сообщу — не сомневайся. А теперь иди отсюда, займись воспитанием ребенка…
Это было «вазари» — полпобеды. Еще позавчера она на его появление никак не реагировала: смотрела отрешенно в сторону и не снисходила даже до того, чтобы обратить на своего страждущего мужикашку хоть капельку внимания. А сегодня — оп! — и всплеск эмоций. Можно даже сказать — позитивный всплеск. Очень хорошо. Все идет по плану. Когда крепость нельзя взять штурмом, она берется на измор…
В общем, Рудин был в приподнятом настроении, а потому вот так, с ходу, не стал посылать плешогана с его невразумительными предположениями. «Нечто», «не могу открыть все обстоятельства», а ты, значит, поработай-ка на меня, идиотик. «Да пошел в задницу!» — такова была бы стандартная реакция Пса на подобные закидоны, допустим, пару дней назад. Или говори толком, чего надо, или голову не морочь — отвали. Но сейчас Рудин был готов выслушать любое, самое дегенеративное предложение, от кого бы оно ни исходило.
— Конкретнее, — потребовал он. — Пока ничего не понятно.
— Вот у вас собаки… — Лиховский замялся, подыскивая слова. — Ну, умненькие такие собачки… А не могут они мне отыскать… ну, допустим, какую-нибудь пустоту?
— Вакуум? — быстро сориентировался Пес. — Это не по адресу. Это где-то в космосе. У тебя деньги на «Шаттл» есть?
— Мне нужен другой вход в каменоломни, — мучительно покраснев, признался Лиховский. — Понимаете?
— Зачем тебе второй вход? — удивился Рудин. — Хохлы же работают — откапывают помаленьку основной профиль. И получают за это деньги, насколько я понял.
— Я вам хорошо заплачу, — поспешно сообщил хозяин усадьбы. — Очень хорошо. Вы только найдите. Попробуете?
— Давай так, — Рудин перестал томно улыбаться — неловкость объяснений Лиховского его изрядно заинтриговала. — Денег я с тебя не возьму. Но ты мне расскажи, что ты ищешь на самом деле. И давай сразу условимся — версия насчет реставрации рукотворных галерей не принимается. Или истину, или — пошел в з… эмм… ну, в общем, не буду помогать.
— Ладно, — после некоторых размышлений сдался Лиховский. — Но только — я вас очень прошу! — никому об этом. Ни одной живой душе…