Привычка выживать

alexsik

Ей неприятно происходящее. Она не до конца понимает, зачем нужна во всей этой истории живая Китнисс Эвердин, зачем всех победителей собирать в одном огромном доме, да еще и подселять к ним внучку мертвого президента, от которой у нее самой по коже бегают противные мурашки. Она, конечно, привыкла полагаться на Хевенсби – ни один его проект пока не провалился, но от этого проекта, да еще и названного так, она не склонна ждать ничего хорошего.

Чтобы занять себя чем-то, чтобы отвлечься от наблюдения за победителями или Плутархом, она рассеянно перебирает свежие сводки новостей, и потирает глаза. Ей скоро нужно принимать таблетки,

ей безумно хочется спать, она не может сосредоточиться на чем-то конкретном и чувствует себя, как муха, от каждого движения все больше вязнущая в сладком варенье. Строчки прыгают и извиваются, как змеи, Пэйлор никогда не любила змей. А потом змеи пропадают, и буквы складываются в слова, и голова начинает болеть еще сильнее.

– Скажи, а какая роль в проекте «пауков в банке» отведена Гейлу Хоторну? – спрашивает вяло и бросает лист перед Плутархом, который, впрочем, не реагирует ни на слова, ни на движения, весь поглощенный происходящим на экране.

– У него нет никакой роли, - отмахивается, не отрываясь от экрана. – Да и при чем он здесь?

– О, - тихо восклицает Пэйлор, - вся проблема в том, что он здесь.

Ей не нравится повисшая тишина, но тишина вполне подходит для того, чтобы принять очередную дозу круглых белых таблеток.

========== ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, в которой почти все пауки оказываются в банке ==========

Если когда-нибудь кто-нибудь и представлял встречу двух несчастных влюбленных после разлуки, в течение которой один проходил долгое принудительное лечение от охмора бесчувственностью, мотался по всем дистриктам, затем попал в постель Джоанны Мейсон, затем вновь обрел славу добросовестного художника, чтобы стать учителем рисования для внучки мертвого президента и обрести прозвище Врага Народа Номер Один, а другая сперва долго сходила с ума, потом неудачно покончила жизнь самоубийством, прожила одну вполне счастливую, хотя и иллюзорную жизнь, находясь в состоянии комы, затем с помощью все той же Мейсон пришла в себя, посетила свою родину, что-то там для себя решила, а затем вполне хладнокровно согласилась участвовать в очередном шоу, в котором ее роль вновь сводилась к роли Сойки, то все его представления об этой встрече пошли прахом перед лицом безжалостной реальности.

Если обрисовать вкратце, то сцена их встречи представлена довольно скудными декорациями, зато актеров второго плана на ней более чем достаточно. Хеймитч делит диван рядом с Джоанной, и не вполне понятно, кто из них двоих занимает больше места. Бити находится в свободном плавании между входом на кухню и диваном, являющимся главной достопримечательностью холла. Энорабия подпирает собой дверную створку, Каролина околачивается рядом. Сам Пит Мелларк, так называемый враг государства номер один, не тянет на роль злодея, потому что обвешан сумками и пакетами довольной своей жизнью Джоанны. Он пропускает в холл Китнисс, бледную и заметно похудевшую, со сжатыми кулаками и вовсе не улыбающуюся. Единственное, что говорят друг другу многострадальные несчастные влюбленные Двенадцатого Дистрикта, выглядит даже смешно, нелепо, как в неудачно поставленной пьесе.

– Китнисс.

– Пит.

Джоанна ставит запись на паузу и выразительно фыркает.

– Думаете, они серьезно вспоминали, как друг друга зовут?

– Теоритически, это вполне допустимое приветствие, - подает свой голос Бити. – Не слишком вежливое, но ты отделалась на этой записи

таким же приветствием, когда увидела меня, - и, опустив очки ниже, смотрит в сторону скривившейся Мейсон с явным торжеством.

– Черт, - бросает Джоанна небрежно. – Я не признавалась тебе в любви перед всем Панемом. Я не была от тебя, черт возьми, беременна…

– Не по-настоящему, - добавляет как-то вяло Пит, находящийся здесь же, но на него никто не обращает внимания.

– … Меня не считали твоей невестой, ты не был влюблен в меня до беспамятства, чтобы рисковать неоднократно своей жизнью на Арене и вне Арены, подвергаться пыткам из-за моих сольных выступлений в костюме Сойки, не был охморен на мое убийство и…

– Это мало похоже на встречу несчастных влюбленных, - подытоживает сдержанно Энорабия, поигрывая кухонным ножом, и подпирая сейчас уже дверцу огромного холодильника, содержимое которого не так давно подверглось пристальному изучению всех выживших победителей Голодных Игр.

– Они больше не несчастные влюбленные, - говорит Каролина и делится с Питом долькой очищенного от кожуры мандарина. Часть она, неохотно, отдает той же Энорабии, и Энорабия рассматривает мандарин, будто желая увидеть в нем сопротивляющегося и нарывающегося на разборки противника. Третью часть девочка съедает самостоятельно, и показывает язык Джоанне, которой мандарин не достался.

Каролина последовательна в своих симпатиях.

– А апельсина там, случайно, нет? – интересуется оскорбленная Джоанна, и посматривает в сторону слишком быстро опустевшей вазы с фруктами, в которой Хеймитч оставил разве что огрызок последнего зеленого яблока. Яблоки, кстати сказать, действительно не были отравлены.

– Перебьешься, - Энорабия громко опускает нож на стол и прожевывает свою часть мандарина. И почти не морщится, когда Пит отдает свою часть ничего не получившей Мейсон. Зато морщится Каролина, а Бити, долго наблюдающий за происходящей дележкой последнего фрукта, лишь закатывает глаза.

– Детский сад какой-то, - заявляет вполголоса, и получает ощутимый тычок прямо под ребра от сидящей рядом Джоанны, которая на плохой слух никогда не жаловалась. Разве что на психическую нестабильность, нервозность и склонность к агрессии.

– Зачем вы вообще достали эти записи? – внезапно злится Пит. – Зачем вы рассматриваете себя на этих записях так, будто вас совсем не волнует, что за каждым вашим шагом следит Капитолий?!

Какое-то время он борется с неловким чувством из-за того, что на него направлены четыре пары одинаково возмущенных глаз. Переборов свою неловкость, он сжимает челюсти и бьет кулаком ни в чем не повинную столешницу.

– За каждым нашим шагом, - подтверждает его слова спокойная Энорабия с нескрываемым презрением. – Включая этот твой очень умный вопрос, переродок.

– И последующие за ним ответы, - уточняет Бити очень вдумчиво.

– Это банальное любопытство, - Каролина пожимает плечом. – Уверена, от вашей с Китнисс встречи ждали чего-то более феерического, - и пожимает свои тонкие губы, устремляя разочарованный взгляд на экран монитора с остановленным видео.

– Пит. Китнисс, - передразнивает Джоанна не очень удачно то, что происходило на записи, и качает головой. – После такого с вас должны снять всякие подозрения в каких-либо чувствах.

– Тебе-то что?! – возмущается Пит. – Ты и так доподлинно знала, что нет больше никаких чувств!