Приют
Шрифт:
Водка очень скоро дала о себе знать. Спотыкаясь, Виктор вышел из-за стойки и подошел к трупам. Ему необходимо было выпить, иначе он никогда бы в жизни не решился приблизиться к мертвецам. В воздухе стоял тяжелый запах, но бармен с удовольствием вдыхал его. Так, Олег. Опустившись на колени, Виктор, пыхтя и ругаясь вполголоса, принялся обшаривать карманы великана. Вот он! Бумажник!
Стоя на коленях, бармен, покрякивая от возбуждения, пересчитал деньги. Двенадцать тысяч!
Не вставая с коленей, мужчина пополз к следующему, Борису, которому сумасшедший бритоголовый располосовал горло. У него оказалось чуть меньше – семь тысяч,
У третьего, Игоря, которому наркоман отрезал ухо, а затем всадил пулю в грудь, четыре штуки и какая-то мелочь. Бумажные купюры он засунул в задний карман брюк, мелочь же раскидал веером по бару, чтобы ментам были видны последствия ограбления.
Колени насквозь промокли от пива и крови, но Виктор едва ли придавал этому значение. Слишком много чести каждый раз вставать и снова опускаться!
Оставался последний, Кирюша. По мнению Виктора, ему повезло меньше других – сначала ему зарядили ногой в живот, после чего сделали обрезание, при этом слегка перестаравшись. Мужчина неподвижно лежал в огромной луже крови, напоминая только что убитого слона, и Виктор поразился, как много крови может быть в одном человеке.
Бумажник Кирилла был толстым. Таким же толстым, как и он сам, ха! Однако Виктор с разочарованием обнаружил, что ничего ценного в нем не было – только куча всяких абсолютно никому не нужных бумажек – просроченные счета, гарантийные талоны, корешки от квитанций… Денег было немного – рублей семьсот. Бармен скорчил недовольную физиономию. Может, он проигрался в карты своим друзьям? В одном из карманов он наткнулся на потертую фотографию. На ней был изображен Кирилл в молодости, рядом с ним, доверчиво прижавшись, стояла стройная девушка с темными волосами. Виктор скривил в презрительной ухмылке губы и швырнул снимок в лужу крови.
Итого… Его мозг заработал, словно прочихавшийся двигатель. Почти двадцать четыре штуки, плюс перстень с часами… Он продолжал беззвучно шевелить губами, как неожиданно почувствовал, как кто-то схватил его за руку. Виктор похолодел, на голове зашевелились жалкие остатки волос. Он медленно опустил голову вниз.
Его запястье обхватывала рука Кирилла. Виктор издал звук спускаемого колеса и попытался осторожно освободиться. Кирилл застонал.
– Эй… Эй, Кирюша. – У Виктора пересохло в горле. – Все в порядке. Я… я просто хочу тебе помочь… – Он дернул руку сильнее, но мужчина не отпускал. Кирилл приподнял голову.
– Витя… – прохрипел он. – Прошу, помоги…
– Э-э-э… Кирилл, тебя ранили…
– Я знаю это без тебя, твою мать! – Дальнобойщик пытался повернуться на бок. – Черт, как больно! – выдавил он, всхлипнув.
Виктор незаметно спрятал бумажник за ремень брюк.
– Посмотри, что там у меня… – Кирилл, неловко ворочаясь, принялся расстегивать комбинезон. Бармен с отвращением наблюдал за этим. Мужчина снова всхлипнул и сказал:
– Почему так темно, Витек? Ты что, выключил свет?
– Нет, – начиная раздражаться, ответил бармен.
Кириллу наконец удалось справиться с пуговицами, и он просипел:
– Посмотри… Пожалуйста, посмотри, насколько там все хреново.
Виктор осторожно приспустил мокрую от крови штанину, и отвращение на его лице быстро сменилось ужасом. Острое лезвие бритвы почти надвое рассекло пенис, словно вареную сосиску, глубоко проникнув в опоясанный жирными складками живот.
«Если этот парень и будет жить, то всю оставшуюся жизнь он будет мочиться через пластиковую трубку, не говоря уже о том, чтобы развлекаться с девочками», – промелькнула у Виктора мысль.
– Ничего страшного. – Он изо всех сил старался, чтобы его голос звучал уверенно. – Небольшая царапина, просто много крови.
– Царапина? – слабо отозвался Кирилл. – Я чувствую, как у меня там все горит огнем…
– Кирюша, дружище, – голос бармена понемногу выравнивался. – Эти подонки оборвали телефон, угнали мою тачку. Я, конечно, могу попробовать перевязать тебя…
– У нас… там, в фуре… мобильный телефон Игоря… Вызови врача… – задыхаясь, перебил его дальнобойщик.
Виктор поднялся на ноги. Он не заметил, как кошелек Кирилла вывалился из-за ремня на пол.
– Ладно, попробую. Где ключи от машины?
– Они лежали на столе… – Голос раненого слабел с каждой секундой.
Виктор быстро нашел ключи.
– Все будет в порядке. Ты только…
– Витя? Что ты делаешь? – раздался дрожащий голос Ирины.
Бармен с ненавистью посмотрел наверх. Если бы взглядом можно было убить, то голова его супруги тут же взорвалась бы подобно зажженной тротиловой шашке.
– Пошла прочь! – заорал он. – Ты что, не видишь, что я занят?!
Женщина быстро исчезла. Виктор направился к выходу. Если бы он обернулся, то увидел, что взгляд дальнобойщика упал сначала на упавший бумажник, затем на фотографию. Она уже была почти наполовину залита кровью. Тем не менее тяжело раненный мужчина все равно узнал ее.
Милая, любимая Дашка… Она казалось ему такой ненастоящей, далекой! Из уголка глаза Кирилла выкатилась слеза. Затем лицо исказилось яростью. Витек! Сучий выродок! Как он посмел?! Стиснув зубы, он, кряхтя от напряжения и нечеловеческой боли, дотянулся до фотографии и притянул ее к себе. Глубоко вздохнув, он, скрежеща зубами, пополз к Игорю. Точнее, к большому охотничьему ножу, который валялся рядом с его трупом. Ему всегда хотелось иметь подобный нож, и Игорь как-то обещал достать Кириллу такой же. Перед глазами все расплывалось, будто он находился под водой, краски сгущались, но он упорно полз вперед, оставляя за собой широкий красный след. Он чувствовал, что умирает, но чувствовал, что во что бы то ни стало он должен успеть сделать еще одно очень важное дело.
Виктор вышел наружу, дрожа от страха. Что теперь делать? Пропади все пропадом, но он был уверен, что все мертвы. Оставлять все в таком виде крайне опасно… Он сразу нашел телефон. Кроме того, он захватил с собой монтировку. Хорошая, тяжелая монтировочка. Очень универсальная штучка. Приятная тяжесть холодного металла немного его успокоила. С ней Виктор чувствовал себя уверенней. Единственное, чего не хватает, – это еще пропустить рюмашку.
Погода начала портиться. Тучи на западе темнели прямо на глазах, сгущаясь и разрастаясь, подобно расплывающимся чернильным кляксам. На обратном пути ему под ноги попался тощий щенок. Весело тявкнув, он попытался потереться о ногу бармена, но тот, пробурчав ругательство, пинком отбросил его в сторону.