Признание моджахеда
Шрифт:
Потапов указал на стеллажи:
— Подбирайте то, что возьмете с собой.
Группы вооружились гранатометами, снайперскими винтовками «винторез», автоматами «АК-74», пистолетами, запасными магазинами к ним, ручными гранатами, приборами ночного видения. «Орион» забрал лебедки, «Мираж» два гранатомета. Экипировка была стандартной. Форма — бронированный комбинезон, оснащенный импульсной радиостанцией малого радиуса действия, у командиров — спутниковые станции. Пояс, так называемый лифчик, для запасных магазинов и гранат. Боевые аптечки в специальных карманах,
Полет продолжался 3 часа 40 минут, и в воскресенье, 17 июля, в 1:10, но уже местного времени лайнер благополучно приземлился в аэропорту узбекского города Карши. Встал у дальнего ангара. К нему тут же подъехала пассажирская с тонированными стеклами «Газель». Спецназовцы покинули борт и перешли в микроавтобус. «Газель» проследовала на противоположную сторону летного поля, где на овальной отдельной площадке медленно вращал несущим винтом «Ми-8» ВВС Узбекистана. Посадка на борт вертолета заняла не более 10 минут, и винтокрылая машина поднялась в воздух, взяв курс на юг.
Тимохин сидел на скамейке рядом с Крымовым, который в отличие от других офицеров групп не был облачен в боевую форму. Он так и остался в гражданском летнем костюме, имея при себе чемодан, где находилась мощная спутниковая станция, штатное оружие и личные вещи полковника. По «легенде» Управления, он следовал к Абдулу в качестве сотрудника МИД России для расследования факта похищения российских журналистов, а также выяснения подробностей гибели советских десантников у Баррияра в восьмидесятые годы.
Александр наклонился к другу:
— Крым! Как-то мрачно проходит наша переброска. В «76-м» закрыли в отдельном отсеке, затем тонированная «Газель», теперь эта «вертушка». Нам даже командир экипажа не представился.
— А зачем? Он тебе нужен? Ты лучше с инструкциями ознакомься.
— В самолете ознакомился. В них ничего нового, не считая определения местонахождения пунктов эвакуации. Да и те, кроме резервного, можно было не обозначать. Там, где нас высадят, там же и планируют забрать. А вот резервный определили далековато от Хандара. В пятнадцати километрах на северо-востоке от крепости, на плато между двумя перевалами. С заложниками туда добираться будет нелегко.
Крымов ответил:
— Их, этих заложников, еще вытащить из крепости надо. А как сложится ситуация в Хандаре, одному богу известно. Впрочем, возможно и ему неизвестно. Как в песне поется? Бог давно уже там не был.
Тимохин взглянув на часы, сказал:
— Заложников вытащим! Вопрос — какой ценой? Отбить их у духов, даже если скала окажется непригодной для применения лебедок, не такая сложная задача. Труднее всего будет уйти. Что-то мне, Крым, подсказывает, ждут нас в Хандаре неприятные сюрпризы.
— Что ты имеешь в виду?
— Если бы знать! Не знаю, но чувствую нутром, непростая работа нам предстоит. И именно в части отхода.
— Не посадите духов на «хвост» — проблем с отходом не будет.
— В том-то и дело, что нельзя дать моджахедам начать преследование. Они там каждую тропу знают, мы — лишь обозначенные на карте маршруты. А ты в курсе, как иногда врут карты. На бумаге плоскогорье, а фактически ущелье. И думай, что делать. С какой стороны обходить пропасть. Но ладно, прорвемся, не в первый раз. Все лучше, чем в Лагосе. Там мы вообще как в другом мире были. Но и Андорина вытащили, и Кумати завалили, и лабораторию подорвали, и отошли без приключений. А в Афгане уже как вроде у себя.
Крымов напомнил:
— Ты не забывай, что у нас в союзниках люди Абдула будут. Конечно, ими группы не усилишь, но уверен, Асадани поможет нам.
— Посмотрим! Черт, и когда закончится этот полет? Сколько уже висим в воздухе, считая перелет на «Ил-76»? Часов шесть?
— Где-то так, но «вертушка», кажется, начала снижаться.
Тимохин кивнул:
— Похоже на то. Пилоты сбросили обороты винта. Но это для тебя конец полета, а нам еще к пунктам высадки лететь.
— Там немного останется.
— Да уж быстрее на землю сойти да выйти к рубежу ожидания штурма. Посмотреть своими глазами, что собой представляет этот объект «Крепость Хандар». Вот тогда, когда оценим обстановку на местности, тогда и успокоение наступит. Тогда станет ясно, как и что делать.
Офицеры неожиданно почувствовали несильный удар.
— Сели, что ли? — воскликнул Тимохин. И посмотрел в иллюминатор. — Ну, точно! Земля. «УАЗ» в стороне, рядом двое духов, по твою, наверное, Крым, душу.
Из кабины пилотов вышел молодой узбек:
— Первая промежуточная посадка. Взлет через три минуты.
Он открыл дверку салона, опустил трап, отошел в сторону.
Крымов, взяв чемодан, поднялся, посмотрел на офицеров боевых групп:
— Удачи, ребята, и до встречи!
Ему ответили вразнобой:
— До встречи, полковник! Увидимся! Пока!
Крымов сошел на землю. Пилот убрал трап, закрыл дверку, вернулся в кабину. Вскоре вертолет вновь поднялся в воздух.
Соловьев окликнул своих подчиненных:
— Дрозденко, Каменев, приготовились, следующий выход наш.
Диверсионная группа спецназа «Мираж» высадилась на опушке лесного массива строго по графику в 3:40 местного времени. А в 4:00 борт «Ми-8» покинули и Тимохин с Гариным и Шепелем. Вертолет ушел на север. Шепель проговорил, провожая взглядом транспортную «вертушку»:
— А ведь шум работы двигателя вертолета наверняка был слышен и в ущелье, и в кишлаке Анденат!
Александр успокоил подчиненного:
— Не беспокойся. Это не вызовет подозрений у Исмаил-Хана.
— Почему? — спросил Гарин. — Здесь часто летают вертолеты?