Призрачное равновесие
Шрифт:
– Павел Васильевич, электрик же вам сказал, это всё из-за грозы случилось, -отмахнулся от негодующего секьюрити Касьянов и, снова перейдя на английский, вернулся к разговору с Леу, терпеливо ожидающему, пока начальник охраны изольет свой праведный гнев, – сэр Лугус, ну почему вы так упрямитесь? Если вы криминального не прячете, пусть Паша посмотрит и успокоится, для всех нас лучше будет.
– Вы хотите спровоцировать дипломатический скандал? – задумчиво уточнил Леу, – тогда вызывайте полицию, но перед этим, пожалуйста, освежите в памяти нормы международного права и не удивляйтесь, когда вас самого привлекут к ответственности за их нарушение. Если ваши подчиненные и дальше продолжат попытки вторгнуться на территорию консульства, не имея для этого достаточных оснований, я буду вынужден просить Его Превосходительство Чрезвычайного и Полномочного Посла королевства Эмайн-Аблах направить официальную ноту протеста с связи с вашими действиями. Что касается материального ущерба, причиненного мной и моими сотрудниками, я готов рассмотреть возможность их возмещения после проведения оценочных мероприятий. Кажется, мы всё обсудили, господин Касьянов?
Леу никогда не распространялся, чем он раньше занимался у себя на родине в Эмайне до своего назначения в адмирское консульство, но, судя по бесспорному таланту выдающегося переговорщика, сэр Лугус являлся прирожденным дипломатом. Равнопропорциональным сочетанием политики кнута и пряника, ему великолепно удалось в зародыше погасить разгорающийся конфликт с администрацией здания и свести ситуацию к финансовым аспектам. Ясное дело, что Касьянов не преминет воспользоваться тем, что Леу не владеет русским языком, и ничтоже сумняшеся вчинит ему стоимость вышедшей из строя сигнализации, но в том то, наверное, и состоит самая соль дипломатии, чтобы пойти на незначительные уступки, полностью отстояв при этом ключевые позиции.
–Доброе утро, Айвори! – возникшая в дверях офиса фигура, несомненно, принадлежала консулу, хотя и представляла собой всего лишь неопределенно-размытое пятно. Леу нервно захлопнул за собой дверь, шумно выдохнул и присел рядом со мной на корточки, – рад, что ты очнулась самостоятельно. У тебя сильный организм, Айвори, в большинстве своем женщины Олвэта намного слабее мужчин, но ты скорее приятное исключение. Попробуешь встать? Обопрись на меня и потихоньку поднимайся… Вот так, отлично… А теперь посиди несколько минут, пока не пройдет головокружение.
– Сэр, у нас все получилось? – я обессиленно растеклась по стулу и пристально взглянула в васильковые глаза консула, такие ослепительно синие, что даже с моим наипаршивейшим зрением их было невозможно не увидеть, – Бри, она…
– Брианна в Эмайне, – кивнул Леу, – лечение займет не один месяц, но она обязательно восстановится. Спасибо за помощь, Айвори, сам бы я вряд ли справился. Впрочем, мои действия вызвали в Эмайне довольно неоднозначную реакцию, на данный момент решается вопрос о моем отзыве из Олвэта.
–Но почему, сэр? Вы спасли Брианне жизнь, тут может быть лишь одна реакция! – возмутилась я, эгоистично испугавшись, что отзыв Леу и приход на его место другого эмайнийца автоматически повлечет за собой и мое увольнение, а значит, мне не только придется искать себе новую работу, но и навсегда проститься с надеждой опять увидеть Итана.
–Не все так просто, Айвори, – грустно поведал консул, – я поступил вопреки инструкциям, а за подобные проступки в Эмайне принято карать очень строго. На открытие портала где-либо кроме Гластонберри, необходимо специальное разрешение посла, а я не стал тратить время на его получение. Я поставил посольство в известность уже по факту, и это грубейшее нарушение кодекса.
– А что, надо было позволить Бри умереть? – я осуждающе передернула плечами, – неужели ее жизнь значит меньше, чем соблюдение бюрократических процедур?
– Для меня жизнь Брианны, конечно же, стоит на первом плане, – красноречиво сверкнули васильковые глаза Леу, – но государственная безопасность всего королевства в любом случае ставится превыше жизни отдельного подданного. Ворота в Гластонберри охраняются солдатами королевской гвардии Эмайна, там установлен такой жесткий пропускной контроль, что возможность несанкционированного проникновения в обоих направлениях абсолютно исключена. Спонтанные порталы, наподобие того, что я открыл в Адмире, имеют очень низкий уровень защиты, и через них в Эмайн могут незаметно просочиться незваные гости, поэтому самовольно создавать проколы в пространстве запрещено законом. В мире и так в последнее время творится что-то необъяснимое, пример тому – появление в Адмире ван дер Страатена за три года до назначенного срока. По моей вине вооруженный полтреном ван дер Страатен свободно разгуливает по городу, тогда как должен еще три года болтаться по морям Олвэта на своей дырявой посудине! Если в Эмайне все-таки решат меня отозвать, я не стану возражать, так как я этого заслужил. Подверг неоправданному риску Бри, упустил ван дер Страатена и открыл портал в Эмайн в присутствии жительницы Олвэта. Целый букет преступлений, и в каждом из них я в какой-то мере виновен.
– Я никому ничего не скажу, – торжественно пообещала я, – я даю вам обещание, сэр, всё, что я вчера увидела навсегда останется со мной. Я буду нема, как рыба.
– Я тебе верю, Айвори, – понимающе улыбнулся Леу, и его голосе неожиданно прорезались прагматичные нотки, – но в Эмайне с меня требуют более веские доказательства, чем твое честное слово.
–Я должна поклясться на крови? – хмыкнула я, – каких доказательства вы от меня хотите?
Леу со вздохом поднялся с кресла, и на некоторое время снова превратился в маячащее по всему офису пятно, однако уже вскоре на меня в упор взирали невероятные васильковые глаза. В руках Леу держал какой-то предмет, но в отсутствие очков я могла лишь смутно догадываться о его предназначении.
– Ты знаешь слишком много, Айвори, – не сулящим ничего хорошего тоном произнес Леу, – оставлять всё, как есть, полагаясь лишь на твою порядочность, в сложившейся ситуации совершенно недопустимо. В инструкции прописаны точные указания по данному поводу – это полное уничтожение всех нежелательных воспоминаний, которое проводится с использованием заклинания забвения. Не волнуйся, этот процесс совсем безболезненный, и у него нет никаких побочных эффектов. Ты забудешь о событиях минувших суток, я вычеркну их у тебя из памяти, и через пару мгновений ты не вспомнишь ни встречу с ван дер Страатеном, ни своего участия в спасении Бри. Но прежде, чем я прочту над тобой заклинание, я хотел бы спросить тебя, Айвори…
– Спрашивайте, сэр, – я понимала, что сопротивление бесполезно, и мне надо радоваться хотя бы оттого, что консул оставляет в живых свидетеля ночного происшествия. Я и в самом деле слишком многое увидела, и у Леу объективно не было другого выхода, кроме как принудительно избавить меня от части воспоминаний.
–Довольна ли ты своей должностью, Айвори? – озадачил меня консул,– тебя всё устраивает, или ты бы хотела более интересную работу, динамичную, увлекательную, иногда опасную, порой неблагодарную, но очень важную и ответственную? Скажи мне правду, тебе не скучно заниматься нудной бумажной волокитой и бесконечным согласованием моих аудиенций?
–Мне нравится моя работа, сэр! – торопливо заверила я в страхе, что Леу задумал провести сокращение кадров, и запоздало сообразила, что консул ждал от меня несколько иного ответа, и от этих слов напрямую зависела моя дальнейшая судьба. Я должна была сказать именно то, что Леу рассчитывал услышать, и, повинуясь зову интуиции, я это все-таки сказала, – по сравнению с университетской рутиной, даже бумажная волокита в консульстве кажется мне в сто раз веселее, но я чувствую, что способна на большее.