Призрачное равновесие
Шрифт:
–Айвори, до вечера я отпускаю тебя домой, – махнул рукой консул, – приди в себя, отдохни и жди моего сигнала. Как только из Эмайна поступят указания насчет ван дер Страатена, я тебя сразу вызову. Днем призраки неактивны, и я не вижу смысла обшаривать всю Адмиру с нерсом в попытке засечь эманации ван дер Страатена. Мы выловим его ночью, когда он вылезет из свой норы. А пока ты можешь быть свободна, главное, держи при себе лиам.
– Хорошо, сэр, я не буду никуда отлучаться из дома, – пообещала я, смущенно констатируя, что мои мысли упрямо вертятся вовсе не вокруг предстоящей операции, а внаглую перебирают небогатый гардероб в поисках подходящего «вечернего туалета». Я окончательно сообразила, что меня стремительно несет куда-то не в ту степь, когда всерьез начала прикидывать, пойдет ли мне костюм из черного латекса, и в каком из интернет-магазинов его можно приобрести. Нездоровые фантазии в духе супергеройских комиксов нужно было душить в зародыше, и я волевым усилием перевела мысли в сугубо профессиональную область, – хотя бы теперь, я имею право узнать, за кем мы охотимся? Надо же мне знать, за кого я чуть было не вышла замуж?
– Филипп ван дер Страатен, – криво усмехнулся оценивший мою иронию Леу, – капитан «Морской птицы». Ах да, тебе это название ни о чем не говорит, в Олвэте корабль ван дер Страатена знают, как «Летучего голландца». Уверен, тебе о нем известно!
–В общих чертах, -озадаченно прошептала я, старательно припоминая все, что мне доводилось слышать о легендарном судне. Как назло, в памяти всплывала в основном всякая несусветная чушь, не несущая в себе никакой практической нагрузки. Корабль- призрак и его проклятая команда… Кто, кого и за что проклял я никогда специально не интересовалась, и по правде сказать, даже банально об этом не задумывалась. Вот тебе и красный диплом о высшем образовании, стыд-позор да и только! К примеру, у меня не было ни малейших идей, с чего это вдруг в капитане «Летучего голландца» проснулись матримониальные наклонности… Что у него там, в призрачном измерении, женский пол в дефиците, искал бы жену из себе подобных!
– Вкратце история ван дер Страатена такова, – я искренне надеялась, что очевидная пустота в моих глазах не заставила консула пожалеть об оказанном мне доверии и усомниться не только в компетенции новообращенного тасмант-класка, но заодно и в его умственных способностях. Так или иначе на усталом лице Леу ни дрогнул ни один мускул, что объяснялось либо природным чувством такта, либо имеющей возможностью с легкостью заполнить мои пробелы в столь специфической сфере, – ван дер Страатен был настоящим морским волком, бесстрашным, отчаянным, в чем-то безрассудным, но при этом невероятно удачливым. Слава «Морской птицы» и ее отважной команды гремела далеко за пределами Нидерландов, казалось, корабль ван дер Страатена был неуязвимым для самой жуткой стихии, его не брали ни шторма, ни бури, ни рифы. В результате, капитан возомнил себя избранным, он считал, что ему дозволено всё на свете, и эта самоуверенность его и погубила. Возвращаясь домой из Индии в 1641, он взял на «Морскую птицу» пассажиров, молодую пару, собиравшуюся пожениться сразу по прибытии в Европу. Красота девушки затмила ван дер Страатену разум, кто-то говорит, что это была лишь животная страсть, плотское вожделение, неутоленное желание обладать недоступным, но я склонен думать, капитан впервые испытал такое сильное и возвышенное чувство. Во всяком случае, он не стал пользоваться своей неограниченной властью на корабле, а честно сделал той девушке официальное предложение. Естественно, она отказала ему, ведь у нее уже был любимый жених. И тогда ван дер Страатен совершенно обезумел, он убил несчастного прямо на глазах у невесты, а ее саму силой потащил к себе в каюту. Девушке удалось вырваться, и она выбросилась за борт. Ван дер Страатен прыгнул вслед за ней в море, но ему не удалось спасти возлюбленную. После этого удача отвернулась от «Морской птицы», а капитан окончательно помешался. Когда корабль попал в шторм рядом с мысом Доброй Надежды, ван дер Страатен застрелил старшего помощника и еще троих членов команды, которые просили его пересидеть непогоду в тихой бухте. Ван дер Страатен лично встал за штурвал и повел судно в эпицентр бури, он громко сквернословил и богохульствовал, клялся костями своей матери, что обогнет мыс, даже если ему на это потребуется целая вечность. Не стану объяснять тебе, что такое механизм астральной проекции, Айвори, ты еще для этого не совсем готова, но в итоге все вышло так, как кричал потерявший рассудок капитан – «Морская птица» и весь ее экипаж бороздят мировой океан уже ни одно столетие, пугая мореплавателей и порождая различные домыслы. По сути, судьба «Летучего голландца» до сих пор будоражит лишь умы многочисленных кладоискателей, потому что по их мнению, трюм судна доверху забит сокровищами. Если держаться от «Морской птицы» подальше, встреча с призраком пройдет без последствий, а слишком любопытных посетителей ван дер Страатен не жалует и неизменно проявляет по отношению к ним свой весьма дурной нрав, поэтому умные люди делают крюк, чтобы обогнуть его корабль. Те, кто опрометчиво лезут в пекло, получают по заслугам, отсюда идут истоки и всех страшных историй с участием «Летучего голландца». Проблемы начинаются в то время, когда ван дер Страатен сходит на берег. Это случается раз в десять лет, ровно на одни сутки и каждый раз в другом порту. Горячая пора для тасмант-класков, ведь ван дер Страатен и его корабль – это такая же часть мирового равновесия, как, скажем, Бермудский треугольник: и от того, и от другого один вред, но они помогают сохранять всемирный статус-кво. Спускаясь на твердую землю, ван дер Страатен на сутки становится обычным человеком, и если ему удастся отыскать девушку, которая даст согласие на брак с ним, он обретет право на смерть. Теперь понимаешь, для чего он звал тебя под венец?
– Прекратить вечные муки…, – инстинктивно содрогнулась я от нахлынувших воспоминаний, -почти пять веков скитаний! Хотите сказать, за эти годы он не сумел напроситься в мужья ни одной женщине?
– К счастью, это так, – кивнул Леу, – ван дер Страатен ведь не рассказал тебе, что его избранницу тоже ждет смерть? В позапрошлом веке такое едва не произошло, каким-то чудом за эти сутки в него по уши влюбилась молоденькая девушка в Норвегии, совсем еще ребенок, если бы не братья девчонки, ван дер Страатен непременно заманил бы ее к себе на корабль, и «Морская птица» сразу пошла бы ко дну. Айвори, в том, что ван дер Страатен позвал тебя замуж нет ничего странного, но он должен был сделать это гораздо позже. Мы с Брианной знали, что он появится в Адмире, но только через три года. Хотя сегодня в полночь ван дер Страатен опять вернулся в призрачную форму, он продолжает оставаться на суше. И это ненормально, Айвори, а значит, тасмант-класки должны расставить всё по своим местам. Я ответил на все твои вопросы?
–Выходит, у ван дер Страатена нет шансов покончить с проклятием? – уточнила я, все еще пребывая под глубочайшим впечатлением от услышанного.
– Теоретически есть, – безразлично повел плечами консул, – но только если его невеста будет заведомо знать, то ждет ее после свадьбы. Но, посуди сама, кем надо быть, чтобы всего за сутки настолько влюбить в себя женщину, чтобы она добровольно пошла на смерть?
–Я бы взглянула на ситуацию с другого ракурса – кем должна быть эта женщина, чтобы так поступить, – вслух подумала я, – женская логика порой не поддается объяснению, сэр!
Леу задумчиво прищурился и его ослепительно синие глаза в упор заглянули мне в лицо.
– С этим не поспоришь, Айвори, – охотно признал мою правоту консул, в тот момент, когда я уже испугалась, что он все-таки догадался про Итана, решительно потребовал, – отправляйся домой, сегодня нас ждет бессонная ночь, а тебя – боевое крещение.
ГЛАВА XI
Так как дар предвидения был развит у меня примерно в том же объеме, что и летательный аппарат у страуса эму, я могла лишь предполагать, что ждет меня с наступлением темноты, но сейчас, шагая по залитым солнцем улицам Адмиры, я упорно не верила в возможность неблагоприятного исхода неизбежно грядущих этим вечером событий. Однако, мне также не верилось и в то, что еще недавно в городе свирепствовала гроза, и огненные всполохи яростных молний чертили таинственные знаки на черном небосводе под оглушительный аккомпанемент невидимых литавр, но объективная действительность на то и считалась объективной, чтобы благополучно существовать вопреки массовым сомнениям в ее реальности. Золотая осень с разноцветной россыпью опавших листьев, безветренной погодой и минорным настроением тоже казалась мне ненастоящей, умиротворенное спокойствие адмирского пейзажа словно выглядело искусно подобранной декорацией, призванной скрыть последствия вчерашнего разгула стихии. Неестественно ярко светило над головой приближающееся к зениту Солнце, слишком радостными и теплыми красками услаждали глаза резные узоры расстилающегося под ногами ковра, и даже ласковое шуршание листвы звучало как-то совсем по театральному мелодично. Сырая, холодная, окутанная туманами Адмира не помнила такого благолепия уже несколько лет подряд, и в этом резком контрасте климата невольно чувствовалось нечто зловещее – затишье перед бурей, вот какие ощущения вызывал у меня этот неестественно погожий день!
Я намеренно не стала брать такси и поехала домой на автобусе, предварительно пройдя пешком четыре остановки. Мне хотелось просто подышать свежим воздухом, систематизировать разрозненные мысли, осознать свой новый статус и определить наконец, градус своих эмоций по поводу произошедшего. В первую очередь, я готова была со всей полнотой ответственности заявить буквально следующее: жизнь без очков с каждой секундой нравилась мне всё больше. Складывалось такое впечатление, что я недавно выползла из кромешной мглы и внезапно обнаружила, как прекрасен и многолик окружающий меня мир. А между тем, вселенная, однозначно, осталась прежней – кардинальные изменения претерпело мое собственное мировоззрение. Вместе с очками я избавилась от комплекса вечной неудачницы и неожиданно для самой себя воспрянула духом – в какой-то момент душевный подъем достиг таких заоблачных высот, что в неуправляемом порыве я сдернула стягивающую волосы резинку и с наслаждением встряхнула рассыпавшейся по плечам гривой. С демонстративно прямой спиной и легкомысленно распущенными волосами я парящей походкой от бедра дефилировала по проспекту, ловила на себе заинтересованные взгляды случайных прохожих и рассеянно улыбалась в никуда. Я неоднократно слышала утверждение, что от любви глупеют, и теперь получила великолепный шанс на личном опыте убедиться в его бесспорной справедливости. Посудите сами: на запястье у меня до сих болезненно саднит выжженный контур витого треугольника, да и сама эта железяка, похоже, успела раствориться в моей крови, я принесла клятву верности чужому государству, впереди у меня, если верить Леу, уже маячит перспектива получения боевого крещения, в довершение ко всему где-то по городу бродит призрак капитана «Летучего голландца», вооруженный страшной по разрушительной мощи «шайтан-трубой», а я продолжаю безмятежно порхать, окрыленная встречей с мужчиной своей мечты.
В каком-то пограничном состоянии я села в автобус, автоматически сунула деньги кондуктору и, глубоко погрузившись в сладостные грезы, едва не прозевала свою остановку. Запоздалое понимание того, насколько серьезно я влипла, пришло ко мне лишь во дворе – в аккурат на месте судьбоносного контакта с Филиппом ван дер Страатеном, по незнанию принятым мною за очередного пикапера и решительно отшитого в процессе весьма неординарной попытки познакомиться. Я инстинктивно передернулась, представив, что мне скоро предстоит опять столкнуться с ван дер Страатеном лицом к лицу, и на этот раз, он вряд ли будет вести со мной разговоры о свадьбе.
Неутомимая Ядвига Богуславовна явно находилась на пике активности – ее ожесточенные препирательства с председателем жилтоварищества разносились по всему двору. Какие именно действия или, скорее всего, наоборот, бездействия, председателя вызвали гнев вездесущей пенсионерки, я толком не уловила, но судя по все увеличивающейся толпе сочувствующих, собравшийся народ сегодня безоговорочно принял сторону Ядвиги Богуславовны.
– Пещерный век! Допотопные времена! Мрачное средневековье! – с выдающей бывшего преподавателя филологических дисциплин метафоричностью клеймила моя хозяйка вяло отмахивающегося председателя, – со вчерашнего вечера никакой воды нет!
Под одобрительный гул толпы Ядвига Богуславовна на мгновение замолчала, а потом вдруг с обличительной прямотой ткнула артритной кистью в своего разом поникшего оппонента, – и совести нет!
– Причем тут я, вашу мать? – риторически вопросил председатель у напирающих на него жильцов, – русским языком сказано, авария на сетях! Как устранят, так сразу же все подключат.
– А почему водовозка не едет? – подозрительно покосилась на председателя Ядвига Богуславовна, – звоните в водоканал, это ваша работа. У людей дети маленькие, как без воды прикажете сидеть?