Призрачные огни
Шрифт:
В его ответных словах звучала такая жгучая ненависть, что она вздрогнула:
– Ах ты глупая, мерзкая сука! В тот день, когда ты ушла от меня, я хотел измордовать тебя до неузнаваемости. Зря я этого не сделал. Надо было бы. Ногами по твоей дурацкой физиономии. – Он поднял руку, словно хотел ее ударить. Но сдержался, увидев, как она испуганно отшатнулась. В бешенстве он повернулся и поспешил прочь.
Глядя ему вслед, Рейчел неожиданно осознала, что его нездоровое желание всегда подавлять других имело куда более глубокие корни, чем ей казалось. Лишив его власти над собой, повернувшись спиной не только к нему, но и к его миллионам, она не просто сравнялась с ним, она, с его точки зрения, лишила его «мужского» достоинства. Скорее всего именно так оно и было, потому что ничем иначе нельзя объяснить его безумный гнев и тягу к насилию, с которой ему едва удалось справиться.
Она уже давно не любила его, в последнее время просто возненавидела, а боялась, если честно говорить, всегда. Но до сих пор она полностью не осознавала, какая в нем бушует ярость. Не понимала, насколько он опасен.
С неба щедро лилось яркое и горячее солнце, но Рейчел внезапно почувствовала холодную дрожь при мысли, что, оставив Эрика именно сейчас, она, во-первых, поступила очень мудро, а во-вторых, пожалуй, дешево отделалась, даже принимая во внимание синяки, которые, несомненно, оставили на ее руке его пальцы.
Радуясь его уходу, Рейчел с облегчением следила, как он сошел с тротуара на дорогу. Но еще через мгновение чувство облегчения сменил ужас.
Эрик направлялся к своему черному «Мерседесу», припаркованному на другой стороне улицы. Возможно, гнев на самом деле ослепил его. Или он плохо видел из-за бликов яркого июньского солнца на всех блестящих поверхностях. По той или иной причине он ринулся через Мейн-стрит, на которой в данный момент было мало машин, прямо под колеса грузовика для перевозки мусора, двигавшегося со скоростью сорок миль 2 в час.
2
1 миля сухопутная равна 1,609 км.
Рейчел закричала, пытаясь предупредить его об опасности, но опоздала.
Водитель вжал педаль тормоза в пол. Но визг шин грузовика практически совпал с тошнотворным звуком удара.
Эрика подбросило вверх и швырнуло на разделительную полосу с силой взрывной волны. Он упал на мостовую и прокатился, переворачиваясь, футов 3 двадцать. Сначала тело его сохраняло жесткость, но потом стало казаться, что он состоит из веревок и тряпок. Он остался лежать неподвижно, лицом вниз.
3
1 фут (12 дюймов) равен 0,3048 м.
Проезжающий по встречной полосе желтый «Сабару» завизжал тормозами и остановился в двух футах от Эрика. Слишком близко едущий следом «Шевроле» врезался в задний бампер «Сабару» и подтолкнул его почти вплотную к телу.
Первой подбежала к Эрику Рейчел. С неистово бьющимся сердцем, выкрикивая его имя, она упала на колени и машинально приложила руку к шее, ища пульс. Он был весь в крови, ее пальцы скользили по влажной коже, когда она пыталась нащупать пульсирующую артерию.
Но тут она заметила страшную ложбину, изменившую форму его черепа. Вмятина на правой стороне головы шла от разорванного уха до виска и дальше до бледного лба. Голова была повернута таким образом, что виден был один широко открытый глаз, теперь уже невидящий, но сохранивший выражение ужаса. По всей вероятности, множество мелких осколков кости впились в мозг. Смерть наступила мгновенно.
Рейчел резко встала, пошатнулась, ее затошнило. Голова закружилась, и она бы упала, если бы водитель мусоросборщика не поддержал ее и не проводил к «Сабару», чтобы она смогла облокотиться о машину.
– Я ничего не мог поделать, – огорченно заметил он.
– Я знаю.
– Ну совершенно ничего. Он прямо на меня выскочил. Не глядел. Ничего я не мог сделать.
Сначала Рейчел было трудно дышать. Потом она осознала, что машинально пытается вытереть испачканную кровью руку о свой сарафан, и вид этих ржаво-алых пятен на бледно-голубом хлопке заставил ее дышать чаще, слишком часто. Задыхаясь, она прислонилась к машине, обхватила себя руками и сжала зубы. Только ни в коем случае не упасть в обморок. Она старалась дышать поглубже, и сам процесс регулирования дыхания имел успокаивающий эффект.
Вокруг слышались голоса водителей, вынужденных остановиться из-за пробки и вылезших из своих машин. Кто-то спросил, в порядке ли она, и Рейчел кивнула утвердительно. Другой поинтересовался, не нужна ли ей медицинская помощь, и она опять покачала головой, на этот раз отрицательно.
Если она когда-то и любила Эрика, любовь эта превратилась в прах под его каблуком. Те времена, когда он ей хотя бы нравился, тоже давно миновали. За минуту до несчастного случая он проявил такую бешеную и устрашающую ненависть к ней, что по логике вещей смерть его не должна была ее особенно взволновать. И тем не менее Рейчел была потрясена. Она дрожала, обнимая себя за плечи, и ощущала холодную пустоту внутри, глубокое чувство потери, объяснить и понять которое не могла. Не горечь, нет. Просто… чувство потери.
Вдалеке послышалось завывание сирен.
Постепенно ей удалось справиться со своим дыханием.
Она все еще дрожала, но уже меньше.
Звуки сирен приближались, становились громче.
Рейчел открыла глаза. Яркое июньское солнце уже не казалось чистым и свежим. Надо всем распростерлась мрачная тень смерти, и утренний свет приобрел едкий желтый оттенок, напоминающий не столько мед, сколько серу.
Сверкая красными огнями, подъехали машина «Скорой помощи» и полицейский седан.
– Рейчел?
Она обернулась и увидела Герберта Тюлемана, адвоката Эрика, с которым она встречалась несколько минут назад. Ей всегда нравился Герб, и он платил ей тем же. Он был похож на доброго дедушку. Его кустистые седые брови сдвинулись сейчас в одну линию.
– Один из моих помощников… возвращался в контору… и все видел. Он сразу же рассказал мне. Бог ты мой!
– Да, – сказала она тупо.
– Бог ты мой, Рейчел…
– Да.
– Это просто… безумие.
– Да.
– Но…
– Да, – снова повторила она.
Рейчел знала, о чем думал Герберт. Не прошло и часа, как она заявила им, что не будет претендовать на большую часть состояния Эрика, а удовлетворится относительным пустяком. Теперь же, поскольку у него не было ни семьи, ни детей от первого брака, все тридцать миллионов и его еще не оцененная доля в компании будут наверняка принадлежать ей.
Глава 2
Охваченная страхом
Сухой, жаркий воздух был наполнен треском полицейских радиоустановок, металлическими голосами диспетчеров и запахом расплавившегося на солнце асфальта.