Призрачный обряд
Шрифт:
Не произнося ни слова, Катарина начала вырывать руку.
Ван Лин выпустил ее и отпрянул.
– Что я делаю неправильно? Что тебе не нравится?
Катарина быстро поднялась со стола.
– То, что ты – двойник. Ты даже не человек!
– Я лучше людей! – Он накрыл ладонью ее щеку и ласково погладил. – Я смогу тебе дать то, чего никогда не сможет дать он.
Катарина покачала головой.
– Просто уйдите отсюда, пока все не испортили!
– Вот кто я для тебя? Лишь глупая марионетка, чтобы спасти то, что разрушил ваш любимый принц? Он бросил вас всех! Он бросил тебя! Оставил одного, беззащитного!
Катарина не знала, что делать, что еще сказать. Искушение сдаться фальшивому Ван Лину было так велико, что она всерьез начинала представлять, как надевает маску, берет туманную пыль и отправляется с ним на праздник. Даже готова была себе соврать, что пойдут они как два друга, не более.
Но ведь видела, что его отличия от настоящего принца слишком велики. Он был другим. Более земным, что ли. Сунлинь же, даже притворяясь посланником, казался небожителем, богом.
Прекрасное лицо двойника отражало слишком много эмоций, в то время как принц всегда оставался холодным и невозмутимым. Но там, за этой аристократичной отстраненностью, скрывался огонь тысяч чувств. И Катарина была уверена, что, оставшись наедине с ним, смогла бы их разбудить. Теперь бы она не стала строить из себя недотрогу.
Пусть ему и нужен был лекарь… Прожив без Сунлиня всего месяц, она готова была стать для него кем угодно. Она бы пила их счастье большими глотками, жадно давясь и насыщаясь, до тех пор, пока он не раскрыл бы ее секрет. И была бы благодарна за каждую секунду счастья, даже если бы после этого обмана он выгнал ее.
– Ты нуждаешься в любви, в признании тебя человеком, ведь так? – Катарина обняла себя за талию, понимая, что говорит не только о двойнике. – А госпожа Айми нуждается в тебе. Она подарит тебе заботу, ласку и столько любви, сколько сможешь вынести.
– С тобой я познал, что значит быть отвергнутым, счастливым, надеющимся, а сегодня еще и униженным. Хочешь просто выбросить меня? Как ставшую ненужной игрушку? Словно передаешь меня младшей сестре…
– Айми – женщина. И она даст тебе все то, чего не смогу дать я.
– Меня не смущает твой пол! Разве ты не понимаешь?! Это может отвращать и пугать принца, но не меня. Если и быть игрушкой, то твоей.
Катарина покачала головой.
– Твои чувства – лишь отражение желаний его высочества. Они ненастоящие. – Она чуть коснулась ладонью колючей щеки Ван Лина. – Ты имеешь право на свои собственные чувства. К красивой женщине, которая примет все, что ты ей дашь.
– Вам я нужен, лишь чтобы прикрывать отсутствие принца, а ей – чтобы увести отсюда. Хоть кто-то из вас, людей, знает, что такое искренняя привязанность?
Дверь с грохотом и скрипом отлетела в сторону. Катарина замешкалась, не успев отскочить от Ван Лина.
Ее пальцы, касающиеся щеки двойника, заметила и Айми, и грозно шагающий за ней командующий Рэн. Боги, а он-то что здесь забыл? Пришел, чтобы поквитаться за ту ночь? Да нет, не стал бы он столько времени ждать.
Чтобы не выглядеть застигнутой на чем-то постыдном, Катарина медленно убрала руку и отступила от Ван Лина. Командующий следил за каждым ее движением тяжелым пристальным взглядом, не обещающим ничего хорошего.
За этот месяц Катарина почти убедила себя в том, что все произошедшее в ту злополучную ночь, когда она усыпила
– Господин Ван, господин Рэйден… – Айми присела в поклоне, и только сейчас Катарина заметила, что сароен успела переодеться и украсить свое лицо необычным макияжем. – Вас не было на празднике. Наверное, вы оба очень заняты… Поэтому я решила, что несправедливо оставлять вас без развлечений.
Каких еще развлечений? Не нужны ей никакие развлечения! Да еще в лазарете.
– Даже не вздумайте отказываться, господин Рэйден! Я уже вижу по вашему лицу, что вы хотите сбежать, – хихикнула Айми, прикрыв широким рукавом рот. – Вы совсем не бережете себя. Нельзя быть таким затворником, вам тоже нужно развлекаться. Пусть ваш друг меня поддержит. Не правда ли, господин Ван?
Вот же змея!.. Решила перевернуть все так, будто пришла развлекать именно ее, а не посланника.
– Господин Рэйден самозабвенно отдается своему любимому делу. Быть может, именно из-за того, что он так погружен в медицину, в крепости нет эпидемий и все здоровы.
Тишина после слов Ван Лина была подобна мягкому маслу.
Ножом, разрезавшим ее, стал голос Фао Рэна:
– Тогда тем более господин Рэйден достоин отдыха.
Командующий уверенно подошел к Катарине и указал на место на полу.
– Думаю, нам стоит сесть здесь, чтобы у госпожи Айми было место для ее танца.
Айми уверенно, словно была тут хозяйкой, разбросала по полу подушки, принесенные Минэко.
– Прошу, господа, рассаживайтесь.
В душе шевельнулось предчувствие, что ничем хорошим эта ночь не закончится. И словно в доказательство этой мысли дверь снова скрипнула, и в проеме показалось лицо Сюли. На ее веки и лоб был нанесен праздничный макияж, изображающий небо, луну и звезды. Такой красивой она еще никогда не была. По тому, как загорелись глаза Сюли, а щеки покрылись ярким румянцем, когда она посмотрела на посланника, сделалось ясно, для кого именно она наряжалась.
На душе стало еще тяжелее. Катарина понимала, что не имеет никакого права ревновать Сунлиня, а тем более его двойника. Она сама толкала Ван Лина в объятия Айми. Но…
Ложь самой себе никогда еще не давалась так трудно. Сюли была во всех смыслах достойной девушкой. О таких писали поэты – воспевали их красоту и добродетели. А художники наверняка создали бы тысячи ее портретов. Поклонникам ее прелести не было бы числа.
К тому же брат обучил Сюли основам боевых искусств – во всем она была ровней Сунлиню в сотню раз больше, чем сама Катарина.
– Барышня Сюли?
Кажется, Айми тоже почувствовала соперницу. Ее лицо утратило всякую благожелательность и расположение.
Сюли изящно поклонились и прямо посмотрела на Ван Лина.
– Я слышала, что господину посланнику нездоровится и он вынужден проводить Джеоншин в лазарете. Но кажется, это не так. – Она уверенно подошла ближе и улыбнулась. – Вы решили укрыться от злых духов здесь? Господин лекарь не любит праздники и не чтит наши обычаи. Он – иноземец, и это понятно. Но почему вы без маски и призрачного макияжа, господин Ван?