Призрачный свет
Шрифт:
Труф села и посмотрела на часы. Было ровно десять. Что ни говори, вечер был насыщенный.
— Не понимаю, почему тебя так заботят эти украшения.
Мужчина говорил хорошо поставленным голосом, театрально растягивая слова. Труф сжалась, как от удара, и дикими глазами обвела комнату. Дверь была закрыта, кроме нее и Лайт, никого не было.
— Если они и принадлежат кому-нибудь, так уж, наверное, только мне. Каро не имела права ни брать их, ни тем более отдавать, даже тебе.
По телу Труф змеями поползли мурашки, ее охватил ужас.
— Кто ты? — Труф заставила себя
— Не имеет чести пророк в своем отечестве.
С беспристрастием врача Труф поставила себе диагноз — нервный срыв. Она посмотрела на Лайт. Глаза девушки были закрыты, но по лицу ее блуждала язвительная улыбка.
— Ты не апостол Петр, Труф. Сколько раз ты еще собираешься отрекаться от меня?
Даже если бы Лайт обладала выдающимися способностями к чревовещанию, ей все равно не удалось бы сымитировать с такой точностью мужской голос, да еще при совершенной неподвижности.
— Традиционно приемлемым считается три раза, — неожиданно ровным голосом ответила Труф.
— Ну что ж, тогда этот раз и есть третий. Отныне ты должна признать меня. А если ты действительно хочешь получить драгоценности обратно, то загляни в верхний ящик. Но предупреждаю — они мои. Если ты возьмешь их, то вместе с ними получишь хлопот и неприятностей значительно больше, чем предполагаешь.
"Ты хочешь меня уверить, что ты — Торн Блэкберн?" — чуть не вырвалось у Труф, но она прикусила губу. Ей не хотелось услышать ответ. Вместо этого она подошла к комоду, он стоял всего в двух шагах от нее, и рывком открыла один из верхних ящиков. Поверх аккуратно сложенного белья лежали драгоценности.
— Ты бы очень удивился, узнав, что я ожидаю получить, — произнесла Труф, но ответом ей было молчание.
Ответа не последовало.
Труф обернулась. Не шевелясь, Лайт мирно спала.
— Блэкберн! — выкрикнула Труф, и звук ее голоса разорвал тишину словно удар хлыста. Лайт пошевелилась и что-то пробормотала во сне.
Труф пригладила волосы.
"Я дошла до ручки. Я знаю, что начинаю сходить с ума".
Она повернулась к ящику и взяла ожерелье. Подержав его в руке, она надела его, спрятав под свитер. Янтарные бусины быстро нагрелись, но золотой медальон неприятно холодил живот. Она взяла перстень и быстро сунула его в карман кофточки.
"Послушай, это своего рода истерика. Магия — бред, ее не существует, ты все время доказываешь это. Паранормальные явления, да, они имеют место. Относись к тому, что с тобой происходит, точно так же. Если б только знать…"
— Истинную причину происходящего, — пробормотала Труф. Она еще раз потрогала амулет, чтобы лишний раз удостовериться, что он снова у нее. Всему случившемуся было вполне реальное объяснение: Лайт вошла в ее комнату, нашла драгоценности и взяла их. Если принять в расчет экстрасенсорные способности девушки и психометрию, то и остальное также объяснимо. Хорошо еще, что она не нашла "Страдающую Венеру". Значит, Труф поступила правильно, перепрятав книгу. Правда, багажник ее машины тоже не самое надежное место.
— Труф, это ты?
На этот раз голос был знакомый. Это говорила Лайт. Труф
— Ты видела его? — спросила Лайт.
— Видела кого, дорогая? — ласковые слова давались Труф неожиданно легко. Она крепче сжала прохладные пальцы девушки.
— Торна. Он иногда приходит ко мне, садится, и мы разговариваем, — произнесла она само собой разумеющимся тоном и непритворно зевнула. — Так спать хочется.
— Ты не хочешь рассказать мне, что с тобой случилось вечером? — Труф не хотелось лишний раз мучить девушку, но, возможно, это ее единственный шанс расспросить Лайт до того, как за нее возьмется Джулиан.
"Почему я начинаю думать о нем так плохо? С первого дня моего пребывания здесь он был воплощением любезности. И к Лайт он относится прекрасно".
Лайт посмотрела на Труф доверчивым полусонным взглядом, и ожесточившееся сердце Труф растаяло. "Ребенок, наивный и невинный ребенок". Лайт была ее частью, ее кровь была частью крови Труф. Она нуждается в защите, и Труф защитит ее.
— Мы с Торном пошли в библиотеку, — сказала Лайт, не догадываясь, какой эффект произведут ее слова. — Там он попросил меня найти ему какие-то бумаги.
— А почему он сам этого не сделал? — спросила Труф, старательно сдерживая голос.
Лайт звонко рассмеялась, будто Труф сказала что-то очень смешное.
— Потому что он инкорпореальный, вот почему. Он не может дотронуться до предметов, потому что тогда он будет растрачивать, — она опять сладко зевнула, — свой заряд, особенно если в комнате есть железо. Вот он и попросил меня.
— А что произошло дальше? — допытывалась Труф.
— Они сгорели, — равнодушно ответила Лайт.
Труф поняла, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут, они просто становятся неинтересными. Она также вспомнила о предупреждении Джулиана и решила на этом беседу с Лайт прекратить.
— Сгорели? Ну и пусть сгорели, — сказала она. — А теперь поспи, ладно?
Вместо ответа Лайт повернулась на бок, поудобнее закуталась в одеяло, и через минуту дыхание ее снова стало ровным и спокойным. Она уснула.
Труф подождала немного, затем осторожно поднялась и на цыпочках прошла к двери. Выйдя из комнаты, она тихо закрыла за собой дверь. Торн Блэкберн мертв, и сомневаться в этом так же глупо, как и верить в существование призрака Марли. Никакого разговора между ним и Лайт не было и быть не могло. Труф поверит в это только в одном случае — если ее убедят, что по Вратам Тени бродит дух, более разговорчивый и сохранившийся, чем те, что уже занесены и зарегистрированы в анналах парапсихологии.
Допустим. Но тогда получается, что и сама Труф не разговаривала с Торном Блэкберном? Естественно. Как не разговаривала с ним и Лайт. И он не говорит через нее, у девушки просто слабая психика, она легко переходит в состояние полубреда или полубезумия, а свои галлюцинации считает реальностью.
Для таких людей даже имитация магии деструктивна, она расшатывает их и без того ослабленную и хрупкую психику. Труф необходимо заставить Джулиана не трогать Лайт, не использовать ее в своих ритуалах.