Шрифт:
Дом, в котором они вот уже год жили с Генри, был построен в викторианском стиле. Целестина до сих пор не могла привыкнуть к этому мрачному зданию. Но это был их собственный дом.
Она сняла куртку из овчины и повесила на вешалку в прихожей. Перед большим зеркалом на стене она поправила короткую стрижку и почти бесшумно распахнула двери в салон.
– Ну, как прошла прогулка? – дружелюбно спросил Генри.
Это был стройный мужчина с густой черной шевелюрой, интеллигентный и всегда элегантно одетый. С годами
Целестина от неожиданности вздрогнула:
– Боже, Генри, как ты меня напугал.
Он улыбнулся, извиняясь:
– О, мне очень жаль, – мужчина подошел к жене и крепко обнял ее. – Как я могу это исправить?
– Можешь сделать мне коктейль?
– С удовольствием.
Подавая бокал, он спросил:
– Что с тобой, любимая? Ты такая бледная, выглядишь подавленно. Тебя кто-то обидел во время прогулки?
Сначала женщина сделала большой глоток. Алкоголь сейчас был ей просто необходим. Затем она серьезно посмотрела на мужа:
– Я хочу кое о чем тебя спросить, Генри.
– Конечно.
– Только не смейся надо мной.
– Разумеется, – ответил он и, сев на подлокотник кресла, взял руку жены в свои ладони.
– В центре Лондона могут водиться призраки?
Мужчина ожидал какого угодно вопроса, только не этого:
– Что за безумная идея?
– Пожалуйста, не считай меня сумасшедшей, Генри, но я видела призраков.
– Призраков? Где?
– В Гайд-парке.
– Это тебе в тумане показалось.
– Это был не туман, Генри. Полагаю, теперь я знаю, как погибла Глория Маркхам.
– Все знают, что это был несчастный случай.
– Да, да, все знают, но я сегодня видела, как именно это случилось.
Писатель озабоченно посмотрел на жену:
– Дорогая, с тобой все в порядке?
– Конечно, я в полном порядке и не больна, – ответила Целестина резче обычного. – Я видела Глорию. В Гайд-парке. Ее лошадь была чем-то напугана и сбросила ее. Но не она затоптала девушку насмерть. Это сделали жуткие кони-призраки, целый табун. Тебе стоило бы на них посмотреть. Жуткое зрелище: наполовину скелеты, зубы оскалены, будто готовые вцепиться в жертву. Они безжалостно растоптали Глорию.
– Уже год прошел с тех пор, Целестина, – сказал он осторожно.
– Я знаю.
– И произошел несчастный случай не в Гайд-парке, а в Ландсмооре у Бристольского канала.
– Ну, конечно же, мне и это известно. Но я убеждена в том, что сегодня видела сцену, произошедшую тогда. Это была Глория Маркхам!
– Просто у тебя было кошмарное видение. Что случилось дальше?
– Когда эти кони-призраки растоптали мою подругу, я отвернулась, потому что на это было невыносимо смотреть.
– Я тебя понимаю. А потом?
– А потом вдруг вокруг стало так пугающе тихо. Я обернулась, рассчитывая увидеть на земле обезображенное тело Глории.
– И?
– Но увидела только туман. Я искала Глорию.
Генри нежно обнял жену:
– Наверное, это было так ужасно, моя малышка.
– О, да, Генри, действительно так и было.
– Наверное, тебе не стоит гулять одной.
Целестина посмотрела на мужа:
– Ведь ты веришь тому, о чем я тебе рассказала?
– Само собой. Такую историю сложно высосать из пальца. Будучи писателем, я сам охотно пользуюсь плодами своей фантазии. Но даже у фантазии есть предел.
Целестина поднялась.
– Я бы хотела принять ванну, – сказала она и вышла из салона.
Генри Уорнер впервые всерьез забеспокоился о своей молодой красивой жене, которую он боготворил. Этой ночью Целестина очень плохо спала. Она постоянно ворочалась с боку на бок и металась во сне по кровати, ее мучили кошмары.
Ей снился сон: она уехала из Лондона и оказалась в Ландсмооре на Бристольском канале. Как раз сюда они с мужем в скором времени собирались приехать.
Она снова видела жутких коней-призраков, которые на этот раз неслись не на Глорию Маркхам, а на нее. В дикой панике Целестина бежала и бежала. Но каким-то странным образом не сдвигалась с места ни на метр. Животные настигали ее.
Женщина упала. Кони-призраки проносились над ней, но она не чувствовала боли. Наоборот, в ее теле возникло что-то похожее на облегчение. Она чувствовала, будто отрывается от всего земного и уносится вверх.
Она умерла!
Потрясенная Целестина распахнула глаза и стала жадно хватать ртом воздух. Дрожа всем телом и обливаясь потом, она смотрела в потолок.
– Это был лишь сон, – проговорила она. – Всего лишь сон…
Генри лежал рядом и крепко спал. Казалось, все было в порядке. Целестина успокоилась, но так и не отважилась снова закрыть глаза.
Пока она лежала рядом с мужем, ее мысли были заняты Ландсмоором. Ей вдруг пришло в голову, что не только Глория Маркхам могла погибнуть таким трагическим образом. Эрнест Маркхам, отец Глории лишился жизни тоже при загадочных обстоятельствах.
После сна Целестине как-то разом расхотелось ехать туда. Генри нужно было начать писать новую книгу; его издатель Пол Бевин хотел выпустить ее как можно быстрее. Писатель нигде не мог так сконцентрироваться, как за городом на природе. Поэтому Джеймс Маркхам и предложил ему поселиться на время в Ландсмоор-хаузе, в котором он практически не бывал. Он потерял там отца и сестру и старался держаться от этого дома подальше.
Поездку уже нельзя отменить. Генри твердо решил писать там книгу. Конечно, Целестина могла настоять на том, чтобы остаться одной в Лондоне. Но ее место было рядом с мужем, поэтому она поедет с ним в Ландсмоор-хауз.
Глаза Целестины закрылись, и она задремала. Но через некоторое время почувствовала, будто кто-то подошел к кровати и склонился над ней.
Сон тут же сняло как рукой. А когда женщина открыла глаза, то действительно увидела над собой бледный овал лица. Она онемела от страха.