Призрак миссис Рочестер
Шрифт:
Затрубил слон – звук сообщения, и София тут же выхватила у меня телефон.
– Это Отис, он уже в машине. Беспокоится, если я хотя бы на две секунды опаздываю.
– Ладно, беги. Заберу тебя позже.
– Не нужно, я поеду на ужин к Пейтон, моей подруге, а потом ее брат отвезет меня домой.
– А как же наши занятия?
– Ой, блин, точно. Я забыла. Давай завтра. – И она повернулась к двери.
– Подожди, – с нажимом произнесла я. – С завтрашнего дня – никаких прогулов уроков. И никаких оправданий. София, я серьезно.
– Ладно, ладно.
Она вышла
«Ладно, прощаю тебя, – написала я в ответ. – Но больше ничего не выдумывай».
От Отиса тут же пришло:
«Не буду! Клянусь!»
А потом сразу же:
«Не забудь про собак. Сейчас я жутко занят, но потом приеду и покажу тебе, где их еда и все такое».
Ответив согласием, я вернулась к компьютеру, закрыла окошко с биографией Беатрис и набрала в поиске местную парикмахерскую для домашних животных с услугой выезда на дом: мне попался «Холеный песик», и я забронировала время на конец этой недели. Потом нашла по отзывам хорошую ветеринарную клинику и записала всех пятерых собак на прием, начиная с чихающего бульдога.
А затем начала готовиться к урокам с Софией: заказала «Алгебру для чайников» и «Краткий курс „Природоведения“» на «Амазоне» и скачала тридцатиминутную лекцию (которая двадцать минут только загружалась с таким сомнительным вай-фаем) «Алгебра для начинающих». Там женщина пронзительным голосом объясняла уравнения. Я слушала, старательно конспектируя. Потом поискала новые усилители связи и заказала недорогой модуль – может, хоть он поможет.
Перекусила я остававшимися от завтрака кексами. Разница в часовых поясах начинала сказываться. Мне нужна йога, подумала я и, раз уж интернет работал, поискала и ее. Количество вариантов впечатляло: от бикрам-йоги до чего-то под названием «оздоровление ауры». Как бы моя аура ни нуждалась в корректировке, я все же выбрала занятия по виньясе в три пятнадцать, без предварительной записи. Натянув одежду для йоги, я запихнула в сумку полотенце. Написала Отису, что сейчас подойду для лекции про собак, вышла и направилась к главному дому.
Все утро от особняка доносились звуки бурной деятельности, а на парковке яблоку было негде упасть. Вот задом сдает грузовик службы доставки, а из зеленого фургона высыпают мужчины и женщины в оранжевых футболках с картонными коробками в руках. Я прошла мимо эвакуатора с мотоциклом на нем и кивнула парню с густой шевелюрой, как раз закрепляющему «Харлея» цепями.
Из боковой двери показался Отис, выглядевший еще более издерганным, чем обычно, в помятой футболке Daft Punk и перекошенных золотых очках.
– Что тут творится?
– Эв обустраивает новый офис в гостевом домике, а я отвечаю за ворота. Не дай бог, проберется кто-нибудь. – Отис провел меня в огромных
– Симпатичные цветочки, – заметила я.
– Ага, Эву прислали. Кто-то выложил кругленькую сумму. Их нужно отнести в офис, но я тут погряз, – с надеждой в голосе пояснил он.
– Ладно, отнесу. Как раз собираюсь на виньяса-йогу в Кармеле. А как найти этот офис?
– Тропинка за гаражом, иди за ребятами из доставки. – Отис подхватил вазу и сунул мне. – Очень помогаешь, спасибо.
Поудобнее перехватив тяжелое гладкое стекло, я повернулась обратно к подъездной дорожке, чуть не чихая от щекочущего нос целлофана. Следом за рабочим в оранжевой футболке я прошла до небольшого здания в том же стиле, что и особняк, из стекла и камня.
Внутри кипела еще более бурная деятельность: стены сносили, чтобы освободить пространство, слишком ядовито пахло краской, а от оранжевого цвета рябило в глазах. Рабочие разматывали кабели, настраивали какие-то устройства, сверлили и стучали молотками. Кто-то переключал музыку, точно «Спотифай» сломался и маниакально включал все подряд.
Я быстро огляделась. Нет, его не было. И что это за чувство – облегчение или разочарование? Конечно, облегчение. Я пообещала не путаться у него под ногами – и вот уже влезла в его офис.
Дойдя до относительно свободного стола, переступая через провода так ловко, будто снова оказалась на съемочной площадке «Темной Карлотты», я поставила вазу между электрической дрелью и открытой картонной коробочкой лапши соба.
– Эй, вы! Джейн! – донесся сверху голос, и я вздрогнула, задирая голову. Мистер Рочестер балансировал на верхней перекладине лестницы, возясь со светодиодными лампами под потолком. – Стойте там.
Сердце упало в пятки. Вот он спустился по лестнице, по-прежнему осторожно наступая на поврежденную ногу. Борода спустившегося с гор дикаря исчезла, черные кудри доходили до потрепанного воротника белой оксфордской рубашки, и выглядел он лет на десять моложе.
Сняв с уха беспроводную гарнитуру, Рочестер взглянул на вазу.
– Это вы притащили?
– Да, – призналась я. – Но это не от меня. Ее доставили в дом.
Он сорвал белый квадратный конверт с целлофана, вытащил карточку, и на его губах мелькнула улыбка. Затем он бросил ее на стол, но я успела мельком увидеть надпись: единственная буква, элегантная, с завитушкой, написанная зелеными чернилами. Буква «Л».
– И что вы думаете?
– О чем? – Я поспешно подняла голову.
– Обо всем этом, – неопределенно махнул рукой он. – Подойдет мне в качестве офиса?
– Наверное. Сколько людей будет здесь работать?
– Нисколько. Все останутся в Лос-Гатосе.
– Получается… только вы?
– Только я. – Этот взгляд. Я и забыла, какой он пугающий. Но я не дам себя запугать, поэтому смотрю ему прямо в глаза.
– Вы занимаетесь инвестициями в стартапы, верно? Приложения и все такое?