Призрак миссис Рочестер
Шрифт:
Секунда тишины. Сердце сжалось сильнее.
– Нет. Я был в том ресторанчике в СоМа, «Альосо», как я им и сообщил. Но там была такая толпа, что, наверное, поэтому меня там никто не вспомнил. Ну и, возможно, я пробыл там не так долго, как сказал.
Черт, черт, черт!
– Пытаешься выкрутиться?
– Да нет же! Там была девушка, у нее квартира в районе церкви, так что я поехал туда, но потом не мог вспомнить ни имени, ни точного адреса, так что просто не упоминал о ней. Богом клянусь, так все и было.
Каким же богом клялся Отис? Явно не ярым приверженцем
– Я все тебе рассказал.
– Да, ну ладно. – Так я и поверила.
Что же еще он скрыл? Свою роль в том деле? Что-то про Беатрис?
Теперь я в джакузи, с бурлящей и пенящейся водой у груди. От высокой температуры кровь бежит быстрее – поможет, когда я пущу в дело нож.
Делаю глубокий вдох, наполняя легкие до самой последней клеточки, а затем соскальзываю со скамейки на дно, погружаясь все глубже, пока не оказываюсь под водой целиком. Струи воды бьют по телу, солнечный свет странно преломляется в пузырьках, напоминая морской грот, как тот, куда меня привел мой тюремщик.
Тогда, на острове Барбадос.
Да, помню. Я была там на фотосессии в купальниках для Sports Illustrated. Но на обложку взяли не меня.
– Прости, крошка, – мурлыкала Фиона из агентства. – В этом году ты просто одна из стаи. Сейчас им нужно разнообразие, никаких блондинок на обложке.
Они нарядили меня в белый цельный купальник с вырезами, точно снежный пазл с отсутствующими деталями, и я позировала на золотистом песке.
– Ну-ка, изогни спинку. Сильнее. А теперь, дорогая, покажи ярость. Да, вот так. Оскалься, рычи, Беатрис. Прекрасная, самая прекрасная девочка в мире.
А потом я вновь оказалась в отеле, снаружи, под большими развевающимися парусами у кострища, и тогда приехал он. Появился с этим его немигающим взглядом, и все девочки вокруг тут же зачирикали. Точно птенцы с открытыми клювиками.
Почему они так расщебетались? Его нельзя назвать красивым. Вот его тело – да. Он был котом, как и я, двигался незаметно, точно носил оружие у бедра… но его лицо красивым не назовешь.
Тайком я сделала снимок и отправила его Рикки. Он написал в ответ: «Игрок из Силиконовой долины. Играет по-крупному, выигрывает и проигрывает. Слишком рискованно, Би Джи».
Но я не могла отвести от него глаз. А когда увидела, как он смотрит на меня, подошла. Они покрыли мое тело золотистой пудрой, волосы у меня отливали серебром, а глаза были в цвет морской волны. Я видела, что он меня хочет, и я тоже хотела его.
На следующий день он повез меня в морской грот.
– Барбадос славится ими, Беатрис, – сказал он тогда. – Они просто фантастические. Будто можно гулять под волнами. Я знаю один такой, куда туристам не добраться, – там у друга частный пляж. Хочешь со мной?
Я поехала с ним в морской грот, и мы спустились глубоко вниз – там было просто волшебно. Откуда-то издалека проникал солнечный свет, и казалось, будто ты в церкви, в таком туманном свете, среди изогнутых, бугристых колонн, растущих сверху и
Я хотела увидеть всех святых и заходила все дальше и дальше в грот, пока не спустилась в коридор, где было темно, как ночью. Я очень испугалась, оказавшись одна в темноте, и громко закричала – и услышала в ответ, как он зовет меня по имени. А потом он оказался рядом.
– Возьми меня за руку, Беатрис, – сказал он. – Держись за меня. – Крепко сжав мою ладонь, он вывел меня из темноты обратно под светлые своды, к далекому свету и святым, висящим вниз головой.
Тогда ты его любила, – раздался голос юной девушки, той, что звали Бити Джун. – Когда он спас тебя, ты его полюбила.
Да, я помню. А потом он отвез меня обратно в отель с развевающимися парусами. Зайдя внутрь, я оставила дверь открытой для него. Кровать в комнате была укрыта поблескивающим сетчатым пологом от москитов, хотя в таком люксовом отеле их не было. Но когда я легла на кровать, мерцающая ткань окутала меня, точно свадебное платье на подиуме.
Мужчины все одинаковые. Оказавшись сверху, они не могут войти быстро, я изгибаюсь дугой, и они стонут, точно океан, волнами накатывающий на берег.
Но этот был не таким, как другие. Он был нежным и добрым.
– Ты перепугалась. – Он мягко поцеловал меня в лоб и вышел.
Он посадил тебя в подземелье, – раздается в голове громкий голос Марии. – Теперь он хочет, чтобы ты исчезла навсегда. Ты же слышала, что он вчера сказал.
Легкие начинают гореть, но я все равно остаюсь под водой. Солнечные лучи танцуют над головой. Надо вынырнуть. Но вместо этого я вспоминаю Барбадос.
Глава восьмая
Когда я вернулась в Торн Блаффс, воздух будто бы серебрился. Перед особняком осталось всего несколько машин: вагон электрика и старый коричневый пикап.
В коттедже меня ждал неприятный сюрприз: кровать, которую я утром оставила разворошенной после сна, была заправлена, покрывало натянуто по-военному туго. Посуды в раковине тоже не наблюдалось, а каждая поверхность сверкала. Аннунциата явно побывала здесь со своими чистящими средствами. Я тут же представила, как эта строгая женщина с суровым выражением лица моет мою кофейную чашку и расправляет простыни, думая при этом… о чем?
В воздухе витал церковный запах, исходивший от зажженной у кровати свечи в стеклянной баночке – церковной, с изображением Мадонны на облаке, как на кладбище. Я ее задула.
И журналы мод, которые я кучей свалила у кровати, тоже пропали. Просто в процессе уборки? Или чтобы я не стала читать внимательнее?
По дороге я зашла в небольшой магазинчик на улице с очаровательным названием «Казанова» и купила продуктов: сэндвичи с индейкой и швейцарским сыром, контейнеры со всякими салатами, яблоки и персики, бутылку аргентинского «Мальбека» из корзины с уценкой. Запихнув в мини-холодильник все, кроме вина, я открыла бутылку и поискала бокал.