Призрак Сахары

Нури Ирада

"Хм. Как странно, конь здесь, её спутник тоже… Где же она?" – не отдавая себе отчёта, он подскочил к самым поручням, чем весьма удивил стоявших рядом собеседников. Вытягивая шею, он тщетно вглядывался в каждый женский силуэт, но безрезультатно.

Тем временем, конь, раскидав матросов по сторонам, грозил учинить беспорядок. Внезапно, какой-то паренёк, который до этого находился в тени, видя, что без его вмешательства не обойтись, подскочил к жеребцу и, решительно взяв того под уздцы и что-то шепча ему на ухо, повёл по сходням вниз.

Что-то было в том парнишке… В наклоне головы… Несмотря на тёмные,

короткие волосы и тоненькие усики, которые можно было рассмотреть даже с такого расстояния, какая-то неестественность присутствовала в каждом его жесте. Но вот парнишка поднял голову, и прощальным взглядом окинул судно!

– Чёрт побери! – он подскочил на месте. – Это она!

ГЛАВА 6

Корабли пустыни?! Интересно взглянуть в лицо тому горе-поэту, который сравнил этих душетрясов с кораблями. Я, которая стойко вынесла полуторамесячное путешествие по воде, готова была завыть от отчаяния уже на вторые сутки "плавания" по суше. Под палящим солнцем меня, закутанную и забинтованную, да ещё и в этом адском устройстве – парике, под которым голова самым жестоким образом потела и чесалась, укачивало и мотало из стороны в сторону на спине двугорбого "проклятия". Бросив взгляд на сжавшего зубы Вика, я поняла, что не одна испытываю желание придушить кого-нибудь.

Решение пришло, само собой. Остановившись на отдых возле небольшого восточного базара, где местные "аборигены" втридорога продавали "шедевры" собственного прикладного искусства, я увидела то, без чего не мог обойтись в пустыне ни один уважающий себя мужчина.

И тут началось…

Сначала мне пришлось целый час руками, ногами, глазами объяснять продавцу, что именно и зачем мне нужно. Затем, в течение ещё полутора часов, уговаривать Вика надеть то, что арабу в радость, а европейцу – смерть.

В итоге победила жара! Сдавшись и перестав ворчать, Вик согласился переодеться в джаллябию – традиционную арабскую одежду в виде длинной, до щиколоток, белой полотняной рубахи с длинным рукавом и такого же цвета бурнус. Сломив сопротивление, я с чистой совестью переоделась в такую же одежду, и сразу же почувствовала себя лучше. Сняв ненавистный парик, я обмотала голову шарфом – куфией. В жарких странах такой головной убор, сшитый из плотной натуральной ткани, спасает мужчин от жаркого солнца. Куфия – неизменная часть одежды кочующих по пустыне бедуинов. Закрывая лицо, куфия спасает кочевников не только от солнца, но и от песка, который вздымается неистовой метелью во время песчаных бурь.

Ну а мне, так сам Бог велел. Просторные одежды позволяли излишне не затягиваться бинтами, и я могла вздохнуть полной грудью.

Бросив взгляд на чересчур резвящегося и довольного Мухиба, которого вёл на поводу нанятый нами работник, я решила, что раз шиковать, то уж по полной программе, заодно испорчу ему настроение. Продав по сходной цене свой "корабль", я, как истинный бедуин, пересела на коня.

Африка – полный загадок и тайн континент. Совершенно непредсказуемый климат, когда днём ты просто погибаешь от жары, а ночью – замерзаешь от невыносимого холода.

Закрыв куфией лицо, оставив открытыми только глаза, я могла беспрепятственно наблюдать за всем происходящим вокруг. Вопреки моим представлениям о том, что улицы

заполнены арабскими женщинами в разноцветных одеждах, действительность оказалась совершенно иной. Женщин на улицах почти не было. Лишь изредка встречались спешащие по делам закутанные во всё чёрное фигуры. Как мне объяснили, арабские женщины сидят дома, в отличие от нас, западных женщин, они не работают. Всю тяжёлую и грязную работу вплоть до закупок продовольствия, уборок территории, по большей части готовок, и так далее – занимались мужчины.

Всё было таким странным, непривычным, чуждым… и совершенно потрясающим!

Несколько дней пролетели как сон, и вот мы уже въезжаем в Бискару, или Бискру, как ее называли местные.

Являясь важнейшим французским военным постом в Сахаре, Бискара была невероятно укреплена, являя собой настоящую цитадель. Расположенная на южном склоне Орских гор, она являлась самым жарким местом алжирской Сахары.

Остановившись у гостиницы с поэтическим названием "Восточная сказка", мы встретились с приставленными к нам членами конного комитета, которые, выполняя условия контракта, забронировали нам номера. Да, вы не ослышались, номеров было два, ибо, как бы мы с Виком, объяснили окружающим тот факт, что двое мужчин проживают под одной крышей? И, надо признать, это было потрясающе. Так, как Бискара являлась своеобразным городом-оазисом, то проблема с водой, здесь особо не замечалась. Попросив принести мне воды для ванной, я с удовольствием принялась смывать с себя пыль и пот длительного путешествия по пескам.

До скачек оставалось два дня, и на завтрашнее утро, нам была назначена встреча с представителями организационного комитета, с целью обозначения маршрута предстоящего забега.

Ну, а после ванны и достаточно вкусного ужина, принесённого прямо в номер, я почувствовала, как меня неудержимо клонит в сон.

Лёгкий ветерок, проникающий сквозь открытое окно и колышущий лёгкие занавески с причудливым восточным орнаментом, приятно освежал лицо и тело, прикрытое лишь тонкой простыней.

Вдруг я увидела его! Вы скажете, что я сошла с ума. Что же, возможно, вы правы. Но, я видела его! Так же чётко, как если бы он находился прямо передо мной.

Да, он был лишь сном, но, зато каким реальным! Чёрные, как ночь глаза, словно два омута засасывали меня в свою глубину. Сопротивляться не было никаких сил. Вялый, предательский голосок о том, что у меня, вообще-то за стенкой спит муж, не действовал. Всё моё естество тянулось к нему. В попытке прикоснуться, я протянула руку, и поймала рукой лишь воздух.

Рывком вскочив на постели, я открыла глаза. Холодный пот выступил на лбу. Что это было? Засветив лампу, я оглянулась по сторонам.

В номере никого, кроме меня не было.

* * *

Он следил за ним уже не один час. Жирный, самодовольный, тот доводил своих работников до полного истощения, безжалостно эксплуатируя их труд и зверски издеваясь над ними. А затем он выбрасывал их на улицу, не удосужившись заплатить ни единой монетки. И вот сейчас, он спускал в карты сумму, на которую можно было прокормить целую деревню.

Полковник Растиньяк утробно расхохотался, когда в последний момент сорвал банк. Да, что ни говори, но сегодня его ночь! Он показал этим сосункам, как играет бывалый солдат!