Призрак в машине
Шрифт:
— Мы его выкурим, — сказал сержант Трой, когда шеф вышел из студии, вытирая лицо чем-то похожим на кухонное полотенце.
— Какого черта им это понадобилось? Что изменилось бы, если бы у меня блестел нос?
«По крайней мере, они запудрили твой подбитый глаз», — подумал Трой. А вслух сказал:
— Если хотите, в следующий раз я возьму это на себя.
Все дружно заржали и сказали «ох». Трой насмешливо улыбнулся в ответ, заметил, что Эбби-Роуз не присоединилась к хору, а сочувственно улыбнулась, и снова поразился ее красоте. Трой, вздыхавший
Главный инспектор Барнеби заметил их обмен взглядами и от души понадеялся, что эта история не будет иметь продолжения. Человеку свойственно влюбляться. На работе случается всякое. Если сослуживцы не вступают в слишком близкие отношения, чаще всего эти романы умирают естественной смертью. Но полицейский участок — это совсем другое дело; тут эмоциональная и физическая близость становится особенно опасной. Барнеби никогда не изменял жене, но пару раз был недалек от этого. Особенно во второй. Дело кончилось рапортом с просьбой о переводе.
Трой подошел к телефону. Барнеби звонили по прямому проводу. Главный инспектор протянул руку, и Трой отдал ему трубку.
— Лео Форчун, сэр.
— Мистер Форчун?
Барнеби слушал. Трой следил за лицом шефа, пытаясь понять его реакцию. Лицо было очень серьезным и даже хмурым. Наконец он взялся за карандаш.
— Поразительно. Вы продолжите?.. А что с другими файлами?.. Вспомните, что я вам советовал… Да, я знаю, что завтра суббота…
Последовало еще несколько реплик, и разговор закончился.
Положив трубку, Барнеби сказал:
— Девчонка практически опустошила счет Лоусонов.
— Мать честная… И что они теперь будут делать?
— Форчун не знает. Она ничего не взломала, не причинила никому вреда. Взяла деньги, которые принадлежали только ей самой и родителям.
— Если это выйдет наружу, фирме несдобровать. Данные недостаточно защищены.
— Вот именно. Его изумляет, что она потратила деньги на покупку акций, не имевших никакой цены. Это было известно всем.
Трой, занявший место за столом шефа, довольно хмыкнул.
— Вот что случается с теми, кто считает себя умнее всех. — Он устроился в кресле поудобнее. — Кстати, как она сумела забраться в счет? Разве у них нет системы паролей?
— Все они были на старофранцузском. Бринкли считал, что их не сможет понять никто, кроме специалиста, и хранил диск в незапертом ящике стола. Остальное было делом техники…
— С других счетов она что-нибудь украла?
— Не знаю. И не узнаю до понедельника, пока эти чертовы лодыри не вернутся на работу.
— Шеф, имейте совесть. Даже финансисты вынуждены время от времени делать перерыв.
Барнеби выходил из себя от нетерпения. Дела о двух убийствах были объединены в одно. Первым убили человека, который так тепло относился к служащим, что
— Не расстраивайтесь, шеф, — как всегда радуясь чужой беде, сказал Трой. — Это не так уж срочно.
Во время утренней службы в церкви Святого Ансельма Бенни сидела, опускалась на колени, вставала, снова садилась, но не могла отвлечься от мрачных мыслей. Ее одолевали противоречивые чувства. Особенно острым было ощущение одиночества. Бенни попыталась бороться с ним, вспомнив что-нибудь хорошее. Пока викарий монотонно читал проповедь, она вспоминала свою последнюю встречу с Деннисом. Палтуса, которого он так чудесно приготовил, таявший во рту шоколадный пудинг. Их разговор об участии в издательстве «Чистотел» и о том, как это будет интересно.
Сейчас все осталось в прошлом. Гнев на того, кто погубил хорошего человека, никому не причинявшего вреда, всегда жил в глубине души Бенни, дожидаясь момента, когда он сможет вырваться наружу. Как христианка, она пыталась бороться с этим чувством, но простая и не задающая вопросов вера, которая поддерживала Бенни всю ее жизнь, дала трещину. Мысль о том, что Господь позаботится о тебе, если ты будешь честным, добрым и безобидным, оказалась ложью. Теперь молитвы, которые были ее последним утешением в тяжелые времена, оставляли во рту вкус полыни.
Пропев последние бессмысленные слова псалма, она поднялась с места и, спотыкаясь, пошла по проходу. Вяло пожала руку викарию и, не обратив внимания на его сочувственный взгляд, направилась к могиле Денниса. Теперь, когда венки убрали, могила казалась голой. И заброшенной. Нужно было позаботиться о памятнике. Чувствуя, что люди наблюдают за ней и делают неуклюжие попытки утешить, Бенни медлить не стала.
Но идти было некуда. В первый раз в жизни дом ее не манил. В Эпплби-хаусе что-то случилось. Что-то плохое. Даже ужасное. Это началось тогда, когда Мэллори сломя голову умчался в Лондон и вернулся с Полли. Когда на следующий день она, Бенни, срезала люпины, приехал главный инспектор Барнеби. Он забрал Полли, держа ее за руку так, словно она могла убежать. Кейт и Мэллори уехали тоже.
Расстроенная и сбитая с толку, Бенни наблюдала за их возвращением, инстинктивно стараясь держаться подальше. В тот вечер она оставалась в квартире с Кройдоном. И весь следующий день тоже. Сделала лишь один короткий звонок, чтобы никого не беспокоить. Притворилась, что у нее начинается простуда и она никого не хочет заразить.
Помедлив в воротах кладбища и внезапно услышав мирное журчание воды, Бенни повернулась спиной к дому и пошла к ручью. Села под плакучую иву, сложила руки на коленях и ждала до тех пор, пока неразбериха в мыслях не перешла в простую скорбь. А потом начала составлять планы на будущее.