Призрак в машине
Шрифт:
— Жуткие штуковины.
— Дорис Крудж говорила, что там есть железная клетка. Для поджаривания людей.
Все дружно ахнули.
— Похоже, он получил по заслугам, — сказал человек, говоривший про ленту.
Мэллори закрыл дверь за двумя полицейскими и прислонился к ней спиной. Его не держали ноги. Побелевшее лицо заливал холодный пот. Его уже вырвало, но тошнота так и не прошла.
— Сэр, вы в порядке? — спросил его молодой полицейский. — Думаю, вам лучше присесть…
— Мы имеем дело с роковым несчастным случаем, — прервал его сержант Грешэм, — который
— Да… то есть нет. — Мэллори, спотыкаясь, прошел в гостиную и сел в кресло. — Я только позвонил. Обнаружил это… его… другой человек.
— Кто именно?
— Ее зовут Бенни Фрейл. Но у нее сильнейший шок. Ее отвезли в больницу.
— В Сток-Мандевилл?
— Понятия не имею.
— Ладно. А сейчас… если вы покажете мне…
— Я больше туда не пойду. — При одном воспоминании об арсенале его затошнило снова. Внезапно сержант очутился рядом, а потом исчез. На шею Мэллори легла рука и заставила его наклониться к коленям.
— Не перестарайся, Палмер. Иначе тебе придется мыть его в ванне.
— Сержант…
— И попытайся связаться с врачом, который лечил этого парня.
Грешэм ушел. Он проверил кухню и крохотную спальню. Потом открыл дверь в конце коридора и остановился на пороге огромного помещения, разинув рот от изумления.
Сержант не питал к истории ни малейшего интереса. Он ни разу в жизни не был в музее и, впервые столкнувшись с древними орудиями уничтожения, не имел представления, что это такое. Сначала он подумал, что это какие-то странные произведения современного искусства, вроде статуй. Но потом заметил огромный арбалет. Стало быть, этот псих был помешан на оружии. Извращенец. Эти сюрвивалисты [69] способны на все.
69
Игра слов. Сержант имеет в виду сюрреалистов, но образует это слово от глагола survive — «пережить, уцелеть, остаться в живых».
Скрюченное тело лежало лицом вниз, у механизма, напоминавшего гигантскую катапульту. На нем был мужской твидовый костюм, по мнению сержанта, слишком плотный для такой погоды. «Чтобы удостовериться, мужчина это или нет, придется осматривать тело, потому что головы у него не осталось. Точнее, она разлетелась по всему помещению», — подумал Грешэм. Красные потеки, часть которых еще не успела засохнуть, серые потеки, белые потеки и осколки кости.
Но сержанта это не смутило. Он — ветеран. За его плечами тридцать лет осмотра жертв убийств. Или самоубийств. Не говоря о жертвах массовых автокатастроф. Грешэм всюду был. И все видел.
Потом он заметил в нескольких метрах от трупа лужу блевотины и обрадовался, что не привел сюда Палмера. Достаточно и одного человека со слабым желудком.
Сержант осторожно обошел машину. Понять, что случилось, было нетрудно. Вдоль катапульты тянулась деревянная подставка, достигавшая высотой примерно три с половиной метра. На ней лежали шесть
Грешэм позвонил в участок и попросил прислать фотографа. Все выглядело как несчастный случай, но его учили, что фотография места происшествия делу не повредит. Потом он вернулся в гостиную. Малый, который позвонил им, выглядел не таким зеленым и пил чай. Палмер уже достал блокнот.
— Ну что, Палмер, разобрался с врачом?
— Да. Его зовут доктор Корнуэлл. Сейчас он на вызове.
— Это врач моей тети, — выдавил Мэллори. — Он будет…
— Мистер Лоусон, вы можете рассказать мне, как мисс Фрейл обнаружила тело?
— Он… Деннис… должен был прийти на обед в Эпплби-хаус. Так называется дом, в котором я живу. И Бенни тоже. Но не пришел.
— Значит, вы были хорошо знакомы?
— Он был другом нашей семьи, — тихо ответил Мэллори. — Я знал его всю свою жизнь.
— Его фамилия?
— Бринкли.
— Он жил здесь один?
— Да.
— Вы знаете его ближайших родственников?
— Увы, нет. Слава богу, его родители умерли. Кажется, где-то в Уэльсе у него был двоюродный брат, но они не общались много лет.
— Ладно, — продолжал сержант Грешэм. — Как, вы сказали, зовут женщину, которая обнаружила тело?
— Бенни Фрейл, — напомнил Палмер.
— Кстати говоря, похоже, что ее вырвало…
— Это мое. Извините.
— Она что, позвонила вам отсюда?
— Нет. Просто вернулась… как-то… в Эпплби-хаус.
— Как именно?
У Мэллори не нашлось слов, чтобы описать, в каком виде вернулась Бенни. Ее ничего не видящий взгляд и деревянную походку. Перекошенные глаза и открытый рот.
— Вы помните, что сказала мисс Фрейл, когда пришла?
— Нет. — Он не стал говорить, что Бенни несколько раз повторила слово «жулик»; в этом не было смысла. — Она была… ну, казалось, она не соображала, что происходит.
— Это можно понять, — сказал Грешэм. — После этого вы направились прямо сюда?
— Да.
— Как вы вошли?
— Дверь кухни была не заперта.
Внезапно голоса, звучавшие снаружи, стали громче. Кто-то постучал в переднюю дверь. Палмер исчез, тут же вернулся и пробормотал:
— Фотограф.
— Как ты его впустил?
— Сержант, ключ в замке.
Грешэм продолжил задавать вопросы; Мэллори казалось, что ни один из них не имел отношения к делу. Так, его спросили, почему он сразу позвонил в полицию.
— Не понимаю.
— Большинство людей в таких обстоятельствах набирает три девятки и вызывает «скорую помощь».
— Господи, зачем?
— Таков порядок, мистер Лоусон. Смерть должен засвидетельствовать врач. Без этого увезти тело нельзя.
— Вы же не думаете… Я был не в себе. О боже, вы ведь были в той комнате. Что вы там почувствовали?
«Ничего он не почувствовал. Остался холодным, как стручок фасоли», — подумал Палмер, давая отдохнуть натруженной руке. Он надеялся со временем стать таким же невозмутимым и бесстрастным, как сержант. Иногда ему казалось, что это возможно. Но чаще — что нет.