Призрак
Шрифт:
— Одной оболочки недостаточно, — сказала Беата. — Но с внутренней стороны некоторых фрагментов оболочки остались частицы таблетки. Это метадон.
Нина принесла кофе и пиво. Харри поблагодарил, и она исчезла.
— Я думал, что метадон жидкий и продается в пузырьках.
— Метадон, используемый при так называемой медикаментозной реабилитации наркоманов, разливают по пузырькам. Я позвонила в больницу Святого Улава. Там занимаются исследованиями опиоидов и опиатов. Они сказали, что таблетки метадона используются
— А в «скрипке»?
— По их словам, вполне вероятно, что какой-то модифицированный вариант метадона может использоваться в ее производстве.
— Это означает только, что «скрипку» делают не с нуля, но как это нам поможет?
— Это может нам помочь, — сказала Беата, обхватив бокал с пивом. — Потому что существует мизерное количество компаний, производящих метадон в таблетках. И одна из них находится здесь, в Осло.
— «АВ»? «Никомед»?
— Онкологический центр. У них есть собственный исследовательский отдел, производивший метадон в таблетках, его применяли против очень сильных болей.
— Рак.
Беата кивнула. Одной рукой она поднесла ко рту бокал, а второй достала что-то и положила на стол перед Харри.
— Из Онкологического центра?
Беата снова кивнула.
Харри взял таблетку в руки. Она была круглая, маленькая, с выдавленной на коричневой оболочке буквой О.
— Знаешь, что я думаю, Беата?
— Нет.
— Я думаю, у Норвегии появилась новая экспортная статья.
— Ты хочешь сказать, что кто-то производит «скрипку» в Норвегии и экспортирует ее? — спросила Ракель.
Сложив на груди руки, она прислонилась к косяку двери в комнате Олега.
— На это указывают несколько факторов, — сказал Харри, набирая в поисковике очередное имя из списка Туркильсена. — Во-первых, Осло находится в эпицентре, из которого по миру расходятся круги. Никто в Интерполе не видел «скрипку» и не слышал о ней, пока она не появилась в Осло, и только теперь ее стало можно купить на улицах Швеции и Дании. Во-вторых, в наркотике содержатся измельченные таблетки метадона, которые, готов поспорить, производятся в Норвегии. — Харри нажал кнопку поиска. — В-третьих, недавно в аэропорту Осло задержали пилота с веществом, которое могло быть «скрипкой», но которое позже подменили.
— Подменили?
— Для таких случаев в системе есть сжигатель. Дело в том, что этот пилот собирался покинуть Норвегию, он должен был лететь в Бангкок.
Харри почувствовал запах ее духов и понял, что она переместилась от дверей к нему за спину и склонилась над его плечом. Монитор был единственным источником света в темной мальчишеской комнате.
— Какая сексуальная. Кто это? — Ее голос звучал прямо у его уха.
— Исабелла Скёйен. Секретарь члена городского совета. Одна из тех, кому звонил Густо.
— Футболочка донора ей ведь на размер маловата?
—
— А разве ты можешь считаться политиком, если работаешь всего-навсего секретарем у члена городского совета?
— Как бы то ни было, эта дамочка утверждает, что у нее четвертая группа крови и отрицательный резус-фактор, а с такой кровью ты просто обязан быть донором.
— Да, редкая кровь. Ты потому так долго разглядываешь эту фотографию?
Харри улыбнулся:
— На нее много ссылок. Разведение лошадей. «Уборщица улиц»?
— Говорят, что именно она отправила за решетку все наркобанды.
— Как видно, не все. Вот интересно, о чем она могла разговаривать с таким типом, как Густо?
— Н-да. Она руководила работой городского совета по противодействию наркотикам, может, использовала его для сбора информации общего характера?
— В полвторого ночи?
— Ух ты!
— Придется задать ей вопрос.
— Ну да, заметно, что тебе этого очень хочется.
Он повернулся к ней. Лицо Ракели было так близко, что черты его расплывались у него перед глазами.
— Это то, о чем я думаю, дорогая?
Она тихо засмеялась:
— О нет. Уж слишком у нее дешевый вид.
Харри сделал глубокий вдох. Она не отодвинулась.
— А что заставляет тебя думать, что мне не нравятся дешевки? — спросил он.
— А почему ты разговариваешь шепотом?
Ее губы почти касались его, и он ощущал, как из них льются слова.
На протяжении двух долгих секунд в комнате был слышен только шум компьютерного вентилятора. Внезапно Ракель резко выпрямилась. Посмотрела на Харри отрешенным взглядом, как будто переместилась на тысячу метров от него, и схватилась за щеки, словно пытаясь остудить их. Потом развернулась и вышла из комнаты.
Харри откинул голову назад, закрыл глаза и тихо выругался. Услышал, как она возится на кухне. Два раза глубоко вдохнул. Решил для себя: того, что только что произошло, не было. Попытался собраться с мыслями. И продолжил.
Он прогуглил остальные имена. Некоторые из них всплыли в списках победителей лыжных гонок десятилетней давности или в отчетах о семейных встречах, на другие вообще ничего не было. Эти люди больше не существовали, исключенные из почти вездесущего света прожекторов современного общества, не способного высветить темные углы, забившись в которые они ждали новой дозы, и все.
Харри сидел и смотрел на стену, на мужика с перьями на голове. На плакате было написано: «Йонси». У Харри появилось слабое предположение, что мужик имеет какое-то отношение к исландской группе «Sigur Ros». «Неземное» звучание и пение фальцетом. Совсем не похоже на «Megadeath» или «Slayer». Но у Олега, конечно, мог измениться вкус. Возможно, под чьим-то влиянием. Харри заложил руки за голову.