Призраки по контракту
Шрифт:
Сказать, что Сергею спалось беспокойно — ничего не сказать.
Утром, стоя возле запечатанной ночлежки, дядька отдавал последние указания:
— …не промахнитесь. Они обе прямо у тропы, и выглядят, как эта. Купола, в общем. Вторая будет такая же засранная, дальше серая ива кончится. Открываются на любую человеческую руку. Аккумуляторы и патроны можете оттуда брать, только совсем уж всё не уносите. И еще: когда глушители успокоятся, дайте знать, как добрались.
Сергей проводил егеря долгим взглядом. Внутри организма чего-то такое неприятно копошилось, ноги
— Тропу хорошо различаешь? А то она пропадает иногда.
— Полностью не пропадает, хоть чуть-чуть да видно, — спокойно отозвался напарник.
— Карта, которую дядька нарисовал, у тебя далеко?
— В кармане.
— Ружье заряжено?
— Расслабься, Сереж, прорвемся, — мягко сказал Валера. Но потом не удержался и съязвил:
— Конечно, если кое-кого не будет с завидной регулярностью тянуть на подвиги.
— Лучше помолчи! — окрысился Сергей. — Ты уже столько желтых карточек за эти дни заработал! Поперся к ящерицам на случку, разбудил динозавра, нае…л меня с трескунчиком!.. Да еще и дядьке назвездел, что я мутант.
— А чего, разве не мутант? — ухмыльнулся напарник.
…Да сам ты, бля, чья бы корова мычала! Ядовитая мокрая сова, случаем, не твоя родственница? Или этот, белый червь? Не удивлюсь, если ты и дохлый фонить будешь. Совсем как Элькин юзер Кирюша — недаром у вас столько общего…
Двигаясь за напарником, Сергей проговорил эту мантру один раз вслух и еще трижды — про себя. Подействовало: злость улеглась.
На самом-то деле действительно все давно прошло. Конечно, быть мутантом… простите, оборотнем в некоторых случаях может оказаться кстати. Но в мирной жизни это качество не слишком удобное, мягко скажем. Да и не получилось бы его сохранить, даже если бы очень хотелось. Для этого нужно постоянно жрать мутагенные растения долины Алекто, а их (удивительное дело!) в земных магазинах не продают.
— Жаль, — сокрушенно заявил Лерыч.
— Чего жаль?
— Что ты не оборотень. Превратился бы в лошадь, я бы тогда ехал верхом.
Глаз, что ли, выбить?..
Шли долго, шли сколько-то, не наблюдая вокруг себя ничего кроме зарослей серой ивы. Если из этих зарослей и наблюдали в свою очередь за путешественниками чьи-нибудь модифицированные глаза, то делали это молча. Безобидные кусачие трескунчики остались позади, в розовой чаще — тоже, видать, полагали, что в дерьме спокойнее. Треск, к которому Сергей успел привыкнуть за вчерашний день, больше не повторялся. В отсутствие дождя и ветра царящая в лесу тишина была в лучших готических традициях зловещей.
Между осклизлыми силуэтами ив показались стародавние деревянные дома. Ага, та разрушенная деревня, которую дядька на карте крестиком отметил. Еще предупреждал, чтобы в «избы» не совались — там бородавчатые пузыри гнездятся. Сейчас они, правда, в спячке, но береженого бог бережет.
Дома производили странное впечатление. Гниль, провалившиеся крыши, мох по стенам, пустые окна без стекол — и в то же время что-то такое неуловимо волшебное, будто пришедшее из народных сказок: резное оформление окон и крылечек, притулившиеся во дворах доисторические колодцы и игрушечные флигели, торчащие кое-где из разрушенных крыш кирпичные (!) трубы — кажется, в древности их делали не для вентиляции,
После деревни — заросшее серой ивой древнее кладбище. Изгороди едва угадываются под толщей слизи, лишь торчащие здесь и там кресты указывают на последние пристанища допотопных людей.
На кладбище Валера почему-то застрял. Остановился между могилами, стоял и вертел головой туда сюда. То ли прислушивался, то ли принюхивался к чему-то. Ружье, которое он не выпускал из рук всю дорогу, теперь сиротливо ковыряло прикладом землю.
— Лерыч, мы идем или где? — окликнул Сергей.
Напарник обернулся. На физиономии витало растерянное выражение.
— Сереж, я подумал… Может, это все только кажется?
— Чего кажется?
— У меня чувство, будто мы на сеансе экзорцизма. Док Волков рядом и те, другие. А дикая зона, дядя Лёша — это все изменёнка.
Сергей натянуто рассмеялся:
— Щас проверим. Док, вы здесь? Выручайте срочно, у нас тут точка сборки поехала. Ну, док! Трудно вам, что ли?.. Не, не слышит. Облом.
— Сереж, я не шучу.
— А чего Малыш думает по этому поводу?
— Говорит, что мы на полпути к «Галактике».
— Ты пытался ему объяснить, где мы находимся?
— Пытался. Не верит.
Упрямый, гад, весь в хозяина…
— Ну и хрен с ним. Нормально все. Мы ведь удалились от начального пункта? А начальным пунктом Малыш считал дом с привидениями. Вот тебе и полпути.
— Есть и другой вариант. Мы действительно движемся к «Галактике». Но продолжаем видеть иную реальность.
…О-ох, как хотелось бы верить, что мы действительно движемся к «Галактике». Независимо от вариантов и реальностей…
— Лерка, пойдем уже.
— Погоди. Нам нужно очень твердо для себя решить, что считать истиной. И опираться в дальнейшем только на это. Или мы с тобой реальны, или окружающий мир. Определиться, а дальше уже действовать без размышлений и колебаний.
Ой, ё… Где-то внутри Сережиного организма шевельнулось нечто совершенно непривычное и не свойственное. А именно — приступ самокритики. Наверно, не стоило подсовывать напарнику груду эзотерической литературы. Можно было найти какое-нибудь безобидное занятие… Блин, но кто бы мог подумать, что Лерыча — Лерыча! — пропрет на мистику? Вот уж точно — знал бы, где упадешь. Не, ну какой придурок! Дядька же общедоступным языком объяснил: расшибитесь, но к ночи будьте на заимке. Не успеете — звездец тогда. А этот пенёк встал как столб посреди могил, и рассуждает, блин, об основах бытия, принц, ё-моё, датский!..
От избытка самокритики мы не лопнем никогда. Был бы иммунитет, а громоотвод всегда найдется.
(Между нами, девочками: а может, зря Сергей не принял всерьез предложение напарника? Может, это как раз и была пресловутая кастанедская опция crtl+z? Может, удалось бы не только переметнуться обратно в Москву, но и escape еще пару-тройку проблем, нажитых непосильным трудом за последнее время? Я, конечно, ничего не утверждаю. Не возьмусь утверждать и после десятой рюмки. Но — мало ли…)
Сергей посмотрел на друга в упор и тихо, отчетливо проговорил: