Призраки прошлого
Шрифт:
— И хочешь, чтобы мы всегда были вместе?
— Мой друг Катенька… — Андрей осторожно подошел к ней и не менее осторожно привлек молодую женщину к себе. — Что за сомнения? Разве ты не веришь мне…
— Верю.
— Так что ж ты хочешь? — он поцеловал ее. — Что?
Она вздохнула и не смогла продолжать. Точнее, это он не позволил ей, целуя и крепко сжимая Катеньку в объятиях.
— Мне надо идти… — шепнула она.
— Останься, останься же! — Лопухин в душе изрядно досадовал на то, что она всегда уходила. — Будь со мною… Оставь свою жизнь, доверься мне… Беги от прошлого к новой любви!.. — задыхаясь от неожиданно прихлынувшей страсти, он осыпал поцелуями губы, волосы, нежную тонкую шею, плечи, руки Катерины.
— Нет, я пойду… — вырвалась она.
Хотя и слабо, но она все еще протестовала, понимая, что если потеряет время — не вырвется из объятий. Она оттолкнула молодого человека и побежала. Теперь уже к дому.
16
— Ага! Вот и ты! — Алексей, смеясь, приветствовал однополчанина.
— Что, не ждали? Но не бойся, я проездом, — Николай спешился и ответил на дружеское рукопожатие.
— Что же, проездом так проездом. Однако не думай, что мы с Катенькой скоро тебя отпустим.
— Не получится, дела!.. — вздохнув, Николай возвел очи к небу.
— Но ты же не на один день?
— Дня три прогощу, это уж верно… Но где же Катерина? Почему она меня не встречает? Не знает разве о моем приезде?
— Знает, — Алексей невольно помрачнел.
— Случилось что? — встревожился Николай.
— Да нет, — Долентовский пожал плечами. — Думаю, она у себя, читает.
— Читает? — изумился Дымов. — Да вы что, поссорились?
— Не сказать, чтобы поссорились…
— Только не вздумай сказать, что ты уже разлюбил и все прочее! — Николай остановился и развернулся к приятелю. — Я хотя тебе и друг, но такого скоро не прощу! Да вы и женаты-то всего несколько месяцев, — прибавил он недоуменно.
— Нет-нет, я не разлюбил, — горько улыбнулся Алексей. — Скорее… — он не стал продолжать.
— То есть… — Дымов помолчал. — Не хочешь ли ты сказать, что Катерина… Да вздор! Как такое может быть?
— Возможно, так было всегда, да я не понимал этого, — Алексей обернулся к приятелю. — Вот ты мне скажи, разве не могло такого быть?
Николай не нашелся с ответом.
— Но… — наконец начал он, — разве за то время, что вы женаты… Разве ты не понял любит тебя жена или нет? Мне кажется…
— Женщин поди разбери… Я думал, что любит. Уж по крайней мере, она от меня не шарахалась и желания сбежать не изъявляла, а скорее, даже напротив.
— Так. Я хочу видеть Катерину немедленно, — заявил Дымов. — Где она? Что она там читает?
— Бумаги какие-то, которые от меня старательно прячет.
— Прячет? От своего мужа? — молодые люди взошли на крыльцо и остановились. — Ну, я тут живо наведу порядок, — с угрозой в голосе пробормотал Николай. — Катерина! — крикнул он, входя в дом. — Катерина!
Катенька принялась за найденные записки сразу же, как только нашла свободное время. Честно говоря, их чтение привлекло все ее внимание. Даже мысли об Андрее стали как-то незначительны. До того как она принялась за их чтение, ее мучили кошмары по ночам. Было тяжело дышать, порой Катерине даже казалось, что она сейчас умрет, задохнется. И совершенно некому было ее разбудить, утешить, так как Алексей спал отдельно в кабинете и не знал о ее мучениях, а она не рассказывала.
Несколько раз ночью она видела призрак бледной дамы, который умолял ее о чем-то. И вот, наконец, когда она начала читать, кошмары и видения прекратились.
Вскоре молодая женщина поняла, что перед нею открывается история семейства мужа. То, что она нашла — были записки молодой женщины, ее тезки Катерины, жены Григория Долентовского. И два портрета-миниатюры — это, без сомнения, были супруги Катерина и Григорий.
С каким любопытством Катенька прочла о любви той Катерины, о ее сомнениях и переживаниях. Но читать было довольно сложно, потому что, хотя бумаги и хорошо сохранились, почерк разительно отличался от того, к которому привыкла Катенька. Некоторые места были написаны, по-видимому, в сильном волнении, что еще больше затрудняло разбор.
И в день приезда Николая Катенька занималась чтением найденных бумаг. Она не услышала ни лошадей, ни приветствий, и очнулась только тогда, когда до ее ушей донеслось:
— Катерина! Катерина!
Имя ее произносилось голосом вовсе не дружелюбным, а скорее сердитым. И это звал ее Николай.
— Николай? — пробормотала она и, будто испугавшись, тут же вскочила и выбежала из комнаты навстречу гостю.
— Катерина? — Николай стоял внизу у лестницы и строго смотрел на нее снизу вверх.
Брови его хмурились, и хмурились непритворно. Рядом с ним стоял ее муж, который молча наблюдал за происходящим, будто со стороны.
— Что? Что случилось? — невольно воскликнула она. — Николай, это ты?
— Ну конечно, я. Право, меня весьма удивляет тот факт, что ты не поторопилась меня встретить и будто и не заметила моего приезда.
— Прости, прости, не сердись, я… Я была занята… Я читала…
— Что? Чи-та-ла? — по слогам произнес Николай. — Нет, вы слышали? Читала! — он обернулся к Алексею, безмолвно стоявшему рядом с ним. — Ты был прав… Действительно, Катерина читала. Но что же ты читала? — обернулся он к Катеньке. — Поделись, что же такого интересного ты нашла для чтения, что забыла и мужа, и племянника, который тебе был ближе родного брата?
Катенька улыбнулась. Она решила ни за что на рассказывать о своей находке никому. И не понимала, как губительна подобная скрытность. Она быстро сбежала вниз и кинулась в объятия к Николаю.
— Так-то! — рассмеялся тот, и с него сразу слетела вся его суровость. — Давно бы! А то «чита-аю…» — протянул он с насмешкой.
— Что же, как ты живешь? — решил расспросить Катеньку Николай.
— Хорошо.
— А Алексей? Не обижает ли тебя? — при этих словах Николай обернулся к другу.