Призван, чтобы умереть?
Шрифт:
– Ох, вы очнулись! Наконец-то!
– ласково произнесла медсестра, подбегая ко мне и садясь на стульчик рядом.
– Мы все так волновались, вы не приходили в себя больше десяти дней! Помните, как вас зовут?
– Эм, Нико?
Нахмурившись, девушка сказала:
– Полностью не помните?
– Николай Виноградов!
Хмурое выражение сменилось на лучезарную улыбку.
– Просто отлично! Что-нибудь еще помните?
Я замялся. Как-то я ошарашен. Вроде бы помню, но это как-то не стыкуется с тем, что происходит. Осмотрев себя, я понял, что тело у меня самое обычное, не такое накачанное, каким оно стало после применения моделей. Быть может, и впрямь? Но, начав рассказ, я увидел, как медсестра чуть ли не плачет.
– Ох, что вам только не привиделось! Неужели совсем не помните, мост, авария?
Почесав лоб, я рассказал ей о том дне.
Хлопнув в ладоши, девушка радостно засмеялась, обнажив белоснежные зубки.
– Вот видите, вы ведь герой! Спасли стольких людей, а сами чуть не погибли! Да про вас и в новостях говорили, и не только в местных.
Не зная, как на такое ответить, я лишь пожал плечами.
– А, прошу прощения, меня ведь Таня зовут. Я за вами ухаживала все это время. Давайте, я позову врача, а там, может, и на выписку. Классно ведь?
Кивнув, я посмотрел, как девушка уходит. Осторожно приподнявшись, чтобы не зацепить тянущиеся от меня трубки и провода, я попытался найти свои вещи, но, похоже, их спрятали далеко. В итоге, я лишь тупо лежал на спине, пока не пришел врач вместе с Таней.
Осмотрев меня, решили, что меня можно выписать. Отсоединили от аппаратуры, вручили высушенную и постиранную одежду, в которой я был в момент аварии, и моим вещи тоже.
– Ох, ну, спасибо за все, - неуверенно сказал я провожающей меня Тане, но девушка вдруг переменилась в лице и подбежала ко мне.
– Знаете, вы такой смелый. Я просто восхищена. Ведь никто, даже из тех, кто был на мосту, не стал помогать, лишь снимали на телефоны, спеша выложить в интернет. Только поняв, что кто-то мог остаться, вас достали, но вы уже изрядно набрали воды, и все это время мы боролись за вашу жизнь.
Хотелось мне спросить, за какие это шиши, учитывая, что я в России, но Таня продолжила сама:
– Женщина из детдома приходила и отдала деньги, сказала, что вам нужнее. Думаю, вам стоит с ней связаться.
Девушка быстро сунула мне конверт, и, развернувшись, скрылась в палате.
– Хм, спасибо. Удачи, - сказал я в воздух, отправившись к выходу. В конверте оказались мои лекарства. Черт...
О, еще бумажечка. Номер телефона и надпись «Таня». Подумав, я решил пока что не выбрасывать, думаю, она понимала, что я скоро умру.
Жаль, что сон остался лишь сном.
Чтобы еще раз удостовериться, я прищурился, но, конечно, списка Связи передо мной не возникло.
В городе все еще весна, только вот теплого солнышка не видно за пасмурными тучами. Люблю грозу, как говорится.
Включив телефон, я увидел смску с оповещением о голосовом сообщении. Жмакнув прослушивание, я через некоторое время услышал знакомый голос. Мария Васильевна, как же, воспитательница.
– Коленька, насколько поняла, ты уже должен будешь выписаться! Поздравляю! Детки все за тебя очень переживали, а уж я тем более! Не пугай нас так больше, прошу, не ставь на себе крест!
Дослушав до конца наставления и усмехнувшись детским голосам на фоне, я накинул капюшон и медленно пошел по дороге. Вспомнив, я достал плеер. Надо же, еще работает! Засунув наушники, я включил воспроизведение.
«Словно куклой и в час ночной. Теперь он может управлять тобой!»
Задумавшись, я сел в микроавтобус и поехал домой. Появилось неприятное предчувствие, но, когда проехал мост, немного отлегло.
Без проблем добравшись домой, я завалился к себе. Перекусив хлопьями и ополоснувшись под душем, я уселся на диван и стал смотреть в одну точку. Как так вообще, неужели все это - глюк?
И я больше никогда их не увижу? Сжавшись, я постарался отогнать мысли, от которых становилось лишь хуже. Просто помнить об этом, как о приятной сказке, да и все.
Потянувшись к пульту, я ощутил, как меня пронзила боль. Согнувшись, я не удержался и упал на пол. Добравшись до ветровки и раскрыв конверт, я закинул в рот пару пилюль, после чего пополз в сторону ванной.
Несмотря на все попытки, я не смог добраться до крана, поэтому просто хлебнул затхлой воды, подготовленной для полива цветов.
Кафель неприятно охлаждал тело, но я уже был не в силах куда-то двигаться. Свернувшись, я попытался согреться, стараясь унять слезы от пронзающей меня боли, от которых было еще холоднее.
Промучавшись час, я осторожно поднялся и, достав телефон, набрал врачу.
– Игорь, здравствуйте. Это Николай Виноградов, может, помните.
После нескольких секунд молчания, прозвучал бодрый голос:
– О, Коля, конечно. Так ты еще жив?
Отличный врач, просто 10 из 10.
– Ага, и вам не хворать.
– Ну-ну, не стоит. Если не ошибаюсь, то тебе стоит сейчас радоваться жизни, что толку уходить в печали?
– Может, я приеду? Мне бы хотелось сроки поточнее, знаете.
Назначив встречу, Игорь бросил трубку. Херовый доктор, ничего не скажешь, но с моим диагнозом уже было без разницы, поэтому дали такого.
Прислушавшись к ощущениям, я быстро оделся и вышел из квартиры. Не так уж и далеко ехать, но меня это уже стало напрягать. Неужели эти умники не могли меня сразу обследовать? Смысл был вообще восстанавливать смертельно больного, из-за денег воспитательницы?
Сдав анализы, я дождался результатов. Если все верно, то экономить уже не к чему, будем быстрыми.