Призванная быть любимой
Шрифт:
– Не хотела афишировать пока моя сестра в тягости. Не могу оставить ее одну, а торжество необходимо тщательно подготовить, но раз Вы настаиваете, - проговорила я, оголяя запястье и произнеся формулу проверки аина. Метка послушно засветилась неярким серебристым сиянием, что означает незавершенную связь.
Вина удивленно рассматривала мою руку. Лессард смотрел на свою метку, не скрывая изумления, что не ускользнуло от цепкого взгляда женщины.
– Дорогой, ты как ребенок, смотришь так, как будто видишь ее впервые, - намекнула я Лессу, что он рушит нашу легенду.
– Вам повезло Повелительница, не каждый день Пресветлая дарует счастье обретения. Но я бы поторопилась на Вашем месте заявить права на этого парня. Слишком сильно искушение
Некоторое время мы оба упорно молчали. Конечно, теперь я догадалась, что парень блефовал, не зная как отделаться от навязчивой поклонницы, но я то нет.
– Давно Вы знаете? – обижено спросил Лесс.
– Лессард, я, кажется, просила называть меня на ты, или по имени, - попыталась увести разговор в более безопасное русло, но конечно парень никак на мою просьбу не отреагировал, продолжая обижено сопеть. Ну, как маленький, честное слово!
– Как давно ты узнала?! – рявкнул маг.
– Почти сразу, как нас познакомили, - честно ответила я, с опаской поглядывая на реакцию парня.
– И когда ты собиралась сообщить мне об этом незначительном факте? – спросил Лесс.
– Когда смог бы меня полюбить. Ты ведь знаешь, что для эльфов означает аин. У ваших народов, даже после обретения могут быть и другие партнеры, а для нас, обретенный становиться единственным до конца жизни. Думаешь, мне стоило поторопиться сообщить тебе о метке, когда ты играешь со мной как с девочкой? – теперь уже я разозлилась.
– Я играю с тобой? Да я не знаю, что еще мне сделать, лишь бы прекрасная Повелительница Вириэль, посмотрела на меня как на мужчину, а не назойливого ребенка, который мешает ей строить отношения с правителями! – уже перешел на крик, теряя терпение Лессард.
– Быть может, не стоило вести себя как обидчивый ребенок, которого в детстве мало воспитывали? – ответила я парню не менее громким возражением. Какое-то время он молчал, яростно сверля меня своими большими серыми глазами, а потом резко притянул и грубо впился в губы поцелуем. О да… Это мой мужчина: его губы то грубые, то дразнящие мягкой сладостью сводили меня с ума. Я забыла о стыде и приличиях вбитых, в прямом смысле, с детства. Единственным желанием стало обладать этим несносным мальчишкой – моим аином.
– Так воспитай ты меня, моя госпожа, - хриплым голосом, с трудом восстанавливая дыхание, попросил Лесс, заглядывая мне глаза.
Через час в ближайшей обители Лиры мы произнесли клятву единения и верности. Не было никаких поздравлений и официальных признаний, все это мы оставили на потом, а сейчас мы упивались друг другом. Наконец я познала счастье быть единой со СВОИМ мужчиной. Никогда раньше я не испытывала такого удовольствия и счастья. Лесс именно такой как я мечтала, с ним я получила все чего хотела, и чего даже не успела еще захотеть, если бы не полог тишины, поставленный Лессардом, то о нашем обретении услышала бы не только Усадьба Виндор, но и ближайший городок.
Юлия Морозова.
Уже третью неделю у нас гостит «кузина Вири». Никогда не думала, что буду рада ее визиту. Нет, мы не стали подругами, скорее союзницами в деле избавления меня от Лессарда. Парень оказался на редкость упрямым. Поскольку аин – дело тонкое, Вириэль не торопится соблазнять мага, а ломает голову над познанием его непростого характера. Ну да Боги ей в помощь! Как выяснилось повелительница эльфов на самом деле сильнейший целитель среди эльфов, и действительно собирается следить за моими родами, чему я несказанно рада. Чем ближе подходил срок, тем сильнее я нервничала. И вообще меня разрывала двойственность чувств: с одной стороны – хочется поскорее родить, обнять моих малышек и избавиться от тягости, с другой, боялась этого дня как любая женщина.
Последний месяц мне дался очень тяжело. Ходить мне было все труднее - отекали ноги, а из-за огромного живота ничего не видно, поясницу ломит и как говориться в том мультике «… и хвост отваливается…», но мысль, что скоро я прижму к сердцу моих кровиночек, окупала все неудобства. Алекс и Ворс не оставляли меня больше ни на минуту, за исключением тех моментов, когда их меняли другие мужья.
Вчера прибыли порталом обескураженные Делана и Вина. За день до этого в деревне отмечали летний Праздник даров, когда ирлинги подносили на алтарь Богини ягоды и мед. В ходе праздничной церемонии им было дано новое пророчество. Оно звучит так: «Когда жизнью окупят смерть на светлом камне, то разрушенное станет целым. И будет дарован редкий дар тому, кто правит сейчас и тому, кто когда-нибудь будет править». У Деланы была версия того, о чем эти строки. Поскольку алтарный камень раскололся после жертвоприношения на нем человеческой девушки и нагини, то появление на свет их на камне в храме, дарует прощение Лиры, а поскольку только я жду такую двойню, то моим родильным залом станет Разрушенный храм. Да уж. Даже разрешиться спокойно у меня не получится, но ведь я сама просила Богиню о милости открыть храм для всех, так что улыбаемся и делаем вид, что так и планировалось.
Сегодня утром Вириэль, наконец, поговорила с Лессардом. Они решили свои разногласия и прошли обряд единства аинов. Повелительница сообщила о неожиданном обретении, своим венценосным женихам, пригласив их в Усадьбу, на нейтральную территорию. Виарон был даже рад. Как выяснила «кузина» его постоянная любовница Миринисель забеременела от неверного величества, и он сам не знал, как аннулировать скоропостижную помолвку с повелительницей, не опасаясь мести ему и его возлюбленной. А вот с нагом возникли серьезные проблемы. Шиарашш успел влюбиться в Вириэль, и теперь ничего не могло спасти его от бездетности и одиночества, что неприемлемо для главы княжества. Взять его вторым мужем, даже при согласии Лессарда тоже невозможно, ведь у Вири теперь может быть близость лишь с Лессом. У меня дома разгорался политический скандал, но мне резко стало не до него – отошли воды.
Началась жуткая суматоха, маги срочно открывали портал. Делана, Вина и Вириэль, успокаивали меня сидящую на руках у Шиарашша! Гигант схватил меня и категорически отказывался отдать мужьям, чем невероятно нервировал их. На шум прибежали отсутствующий Ададжи и Инсиниэль, с которым они рыбачили неподалеку. В этой кутерьме замерцал проем портала и всей галдящей толпой на руках князя меня несли к алтарю Разрушенного храма. Делана успела отправить вестник и в храме нас ждали ирлингицы. Алтарь был накрыт простынями, а неподалеку чернокрылые мужчины наполняли большие емкости горячей и холодной водой.
Схватки становились все сильнее и чаще, но, несмотря на многочисленные просьбы, ни князь, ни мертвенно бледные мужья с Инси храм не покинули. Мне было не до них. Боль буквально разрывала меня, она была то яркой вспышкой, то тихим огоньком, но не прекращалась уже несколько часов. Я не знала, как все должно быть, но, судя по встревоженным лицам Деланы и Вириэль, что-то шло не так. У Вири на висках выступил пот, и всегда идеальная прическа растрепалась, но она водила над животом руками и пела что-то на незнакомом мелодичном языке, руки матери Ададжи были в моей крови. Она помогала мне, проводя какие-то болезненные манипуляции внутри. Я почувствовала, что силы на исходе и молила Богиню спасти моих девочек и не забирать жизнь Инсиниэля, связанного со мной ритуалом, вдруг мои малышки перевернулись внутри меня, и я увидела как моя змейка выталкивает своим гибким хвостом дочь Ворса. Над алтарем раздался первый обиженный писк моей сероглазой девочки, а спустя минут десять на свет появилась чернохвостая малышка нагиня. Алтарь подо мной засиял и немного нагрелся. Ададжи аккуратно поднял меня и переложил на чистую кровать, принесенную ирлингами из деревни. Женщины убрали окровавленные простыни с алтаря. Белый камень стал целым, без единой трещинки. Крылатые мужчины стали опускаться на колени перед моими дочерьми.