Призыв ведьмы. Часть 3

Торен Эйлин

— То есть её призвали на кровь достопочтенного ферана? — уточнила ведьма и митар согласно склонил голову. — А меня тоже?

— Нет, — отозвался Роар. — Призыв серых свершается на кровь семьи, как бы смесь. У магов знатных домов всегда есть кровь членов дома. А вот ведьмы — нельзя призвать на одну кровь дважды. Поэтому тебя призвали на мою. И если бы Хэла погибла, то другую чёрную ведьму призвали бы уже на кровь Элгора, скорее всего.

Девушка замерла, взгляд её был устремлён куда-то вдаль, она была такой потерянной и Роару стало не по себе. Но врать или переводить разговор смысла не имело.

Она бы всё равно всё это узнала. Просто ему не хотелось ей это говорить, расстраивать этими подробностями, которые мужчине самому были неприятны.

— Пойдём назад, маленькая? — Роар склонился к ней, погладил по спине и слегка прикоснулся губами к виску.

Милена перевела на него взгляд и слабо закивала.

Когда вернулись в Зарну, то внутри тренировочной площадки нашли Рэтара и Тёрка.

— Привычное занятие, — улыбнулась Милена. — Я думала, что тут не тренируются, как в Трите.

— Почему? — Роар улыбнулся в ответ. — Как и в Трите. Это обычное начало дня.

— Просто я всё проспала, — заметила ведьма.

Роар засмеялся и они продвинулись вперёд к ограждению, чтобы было лучше видно ферана и его старшего брата.

В Зарне тренировки обычно сопровождались тем, что собирали целую толпу зевак. В основном это были мальчишки — они прибегали из города каждое утро, чтобы посмотреть, как воины проводят учебные бои. Когда же внутри площадки был кто-то из Горанов, или уж тем более сам феран, это было самое главное событие. И сегодня Тёрк и Рэтар разошлись не на шутку — желающих посмотреть было невероятно много.

— В Трите не было столько людей, — сказала ему Милена, кивая на зевак.

— Это потому что в Трите селение далеко, — ответил митар. — А здесь — вон он город. Мальчишки любят смотреть. Молодняк из корты служения.

— Здесь не только мальчишки, — заметила белая ведьма. Роар усмехнулся, соглашаясь. — Достопочтенного ферана победить нельзя?

— Почему? Можно. Если бы он был непобедим, то на нём не было бы шрамов. Но он человек, — митар пожал плечами, — такой же, как ты и я. Наверное, если бы Тёрк был серьёзен, то мог победить.

— А он сейчас не серьёзен? — с сомнением спросила девушка, хмуря лоб и переводя взгляд на мужчин на площадке.

— Серьёзен, — кивнул Роар и нахмурился.

Было странно смотреть на их бой. Они вроде рисовались, но при этом были действительно очень серьёзны. Обычно такое бывало, когда Рэтар и Тёрк ругались друг с другом, когда были разногласия, или когда кого-то из них переполняли чувства, которые не имели возможности быть выпущенными наружу.

Митару конечно с этой мыслью пришла в голову другая — вчера он вышел из себя, по сути устроил истерику. И Рэтар несомненно был зол. Зол на него, потому что Роар не ребёнок уже, а ведёт себя именно так. С фераном митар не поговорил, да и стыдно было.

Это чувство… что разочаровывает, что не оправдывает надежд.

С детства он был виноват перед Рэтаром постоянно. Потому что тан его всегда защищал. Всегда был на его стороне. Он был для Роара больше, чем просто тан.

Митар отчётливо помнил, что ходить его учил именно Рэтар. И бегать, лазать, драться, владеть мечом… учил всему, что умел сам. Тогда, когда Роар свалился с горячкой именно Рэтар сменял свою мать, дежуря у постели глупого упрямого мальчишки, который не пожелал добежать до охранных башен Трита, чтобы спастись от ледяного дождя.

Ферина любила Роара, она была добра к нему, наравне с Митой, он относился к ней, как к матери, но никогда не посмел бы так назвать, потому что была чёткая граница дозволенного. Хотя не сомневался, что ферина была бы счастлива услышать эти слова от него. Но кажется и тут он по-глупому упрямился…

Рэтар же был для Роара отцом больше, чем отцом был Рейнар. Тот смотрел на сына с сожалением, вспоминая супругу, и никогда кажется не простил того, что рождение мальчика отняло у него любимую женщину.

Тёрк вчера сказал правду — отец был слишком мягким, слишком слабым, особенно сменяя такого ферана, каким был его старший брат — разница поразительная и проигрыш очевиден.

И конечно Роар прекрасно знал, что если бы не Рэтар, то отец развалил бы фернат, потерял бы наследие Эаргана, которое тот накапливал, творил беспощадно, безжалостно уничтожая все преграды на своём пути. Не щадя никого, да и себя. Для Эаргана Горана значение имела только семья, его дом, сила и мощь рода. Он гордился своим именем сам и привил гордость всем им.

Рэтар был другим, он был человечнее, чем отец, но сила, которая была в нём, не подвергалась сомнению. Роар никогда не стал бы таким, как он.

То ли причиной было то, что с одной стороны, Рэтар был ребёнком войны, не знавшим пощады, но с другой пропустившим всю эту боль через себя. То ли это было наследие Эаргана, его кровь, его знание, что вкладывал в сына.

Потому что Роар был действительно слаб, как и его отец.

Он сейчас стоял рядом с Миленой, посреди всей этой толпы зевак, которые с азартом, но молчанием наблюдали за боем двух самых известных воинов Изарии, и понимал, что пучина отчаяния, которая захлестнёт его, если снова выпустит девушку из своих рук, будет невообразимой.

И вот, что было хорошо в Трите — там Нрава была совсем рядом. И можно было пойти и окунуться в реку, не думая ни о чём и надеятся, что от ледяной воды хотя бы немного полегчает.

Роар во всех этих мыслях не заметил как мужчины на тренировочной площадке остановили бой, и примирительно соприкоснулись кулаками.

Дальше площадку заняли воины из отряда ферана. А Роару на глаза попалась Хэла, которая всё это время стояла возле загона с харагами.

— Милена, прости, иди в дом, я догоню, — прошептал он девушке в голову, чтобы слышала только она. — Поедим вместе, если хочешь.

Она улыбнулась и кивнула. Митар проследил за ней, чтобы убедиться, что девушка зашла внутрь, и подошёл к загону хараг.

— Хэла? — позвал Роар, подходя к женщине.

— Достопочтенный митар, — улыбнулась она. — Утречка, тебе, доброго!

Чёрная ведьма почесала сначала голову одного зверя, потом второго. Какие же они всё-таки были огромные. Роар и не заметил, как они подросли и теперь спины их были уже на уровне пояса ведьмы, а ведь совсем недавно были не больше курната.

— Я хотел поговорить, точнее, — нахмурился митар, когда женщина подошла к перекладинам загона, — попросить прощения.