Призыв
Шрифт:
Девушка побежала. Ее сапоги громко стучали в тишине по деревянному полу; это выдавало ее присутствие в здании, но она ничего не могла с этим поделать – просто пыталась бежать быстрее. Дверь в другом конце коридора выходила на парковку. Если она доберется до нее, то сможет запрыгнуть в свою машину и уехать. Джанин добежала до двери и распахнула ее.
Вампир стоял прямо перед ней.
Она остановилась, чудом не упала, но сумела сохранить равновесие и ухватиться за закрывающуюся дверь. Вампир наклонился над мальчиком, лежавшим без сознания
Он не был похож на вампира. Скорее выглядел как киношный зомби, один из тех халтурных персонажей фильма «Ночь живых мертвецов». Если бы она увидела такое в ужастике, просто посмеялась бы. Но тот факт, что вампир в реальной жизни не был похож на результат изощренных спецэффектов, а выглядел как монстр из второразрядного фильма, в котором сэкономили на работе гримеров, делал его еще страшнее.
Вампир склонился над юношей. Он не прикасался к шее несчастного, а парил над ней в паре сантиметров. Джанин видела, как телесные жидкости всасывались в рот монстра – отвратительная смесь красного, зеленого, коричневого и желтого, то густая, то жидкая; поток этих смешанных жидкостей бил из шеи мальчика, тело которого на глазах съеживалось.
Джанин стояла в двери не более чем три секунды, но сцена, разыгравшаяся перед ней, так впечатляла, что все ее подробности навсегда запечатлелись в ее памяти. Она отпустила дверь, и вампир поднял голову. Она увидела вожделение в запавших глазах зомби… И подумала о плоде, который носила.
Ее ребенке.
Монстр ухмыльнулся.
Джанин, завизжав, бросилась бежать через парковку. Там были и другие визжавшие и кричавшие люди: женщины, дети и, что пугало больше всего, мужчины.
Здесь не один вампир, подумала она. Их много. Целая армия живых мертвецов. Они здесь, они голодны, и они побеждают.
Джанин обернулась и посмотрела назад, но вампир не преследовал ее: он нашел другую жертву.
Впереди она увидела Салли-Мей, отчаянно плакавшую, опершись о капот пикапа. Слезы и сопли текли у нее из носа и по губам. Салли-Мей, похоже, не понимала, где она и что происходит; она глядела на Джанин и не узнавала ее.
Джанин схватила женщину за руку и потащила ее через парковку.
– Пошли! – Она уже вытащила ключи и, когда они добрались до машины, быстро открыла дверцу со стороны водителя. – Садись! – скомандовала она.
Салли-Мей непонимающе посмотрела на нее.
– Садись в машину! – крикнула Джанин.
Она запихнула Салли-Мей на водительское сиденье, протолкнула мимо руля на пассажирское место, сама запрыгнула в машину, захлопнула дверцу и заперла ее. Затем завела мотор, нажала педаль газа и быстро поехала в сторону шоссе.
– Что за дерьмовые коровьи бега там происходят?
Хэл, более приветливый гид, встал и подошел к своему партнеру, глядевшему на ранчо.
– Что?
Трейси вопросительно посмотрела на своего мужа, возившегося у костра. Ральф только пожал плечами.
– Послушай. Разве ты не
Хэл покачал головой.
– Нет… – Потом он удивленно округлил глаза. – Да!
– Что это? – спросила Трейси.
Хэл подошел к костру и подбросил в пламя еще одну ветку.
– Вы двое, оставайтесь здесь, у огня. Мы вернемся быстрее, чем ягненок успеет два раза тряхнуть хвостом.
Ягненок два раза тряхнет хвостом? Они действительно так говорят, подумала Трейси, или делают это специально для туристов?
– Куда вы идете? – спросила она.
– Возвращаемся на ранчо, чтобы посмотреть, что там происходит.
Ральф встал.
– Нам, возможно, тоже стоит вернуться. Становится холодно, и я уверен, что нам будет гораздо комфортнее в наших комнатах, чем здесь, в спальниках.
– Мы решили провести ночь в лагере, – решительно сказала Трейси и строго посмотрела на мужа.
Ральф вздохнул и сел.
– Как хочешь.
– Какой смысл отправляться на ранчо для туристов, если ты воспринимаешь его просто как отель? Зачем мы проделали весь этот путь, если не используем здешние возможности?
– Я сказал, ладно.
– Мы вернемся, – сказал Хэл, кивнув им.
Второй гид уже сел на коня. Хэл последовал его примеру, вставив ногу в стремя и легко запрыгнув в седло. Крикнув «хей» и пришпорив лошадей, два ковбоя растворились в ночной пустыне.
Трейси, облокотившись на спальный мешок, глядела на звезды. Холодный воздух бодрил, и она хорошо себя чувствовала здесь.
– Трейс!
Она повернула голову к Ральфу.
– Да?
– Смотри!
Она села и посмотрела в том направлении, куда показывал пальцем муж.
В воздухе над пустыней, примерно там, где находилось ранчо, парила птица.
– Это феникс, – сказал Ральф тихо и с благоговением.
И это действительно был феникс.
Трейси пристально глядела на птицу. Та была огромной – размером с небольшой самолет – и абсолютно не похожей ни на что виденное ею раньше. Казалось, что она светится изнутри и яркий белый свет позволял необычайно ясно рассмотреть каждое перо, каждый коготь, каждую подробность великолепного тела этого создания. Птица выглядела более чем реальной: трехмерное создание в двухмерном мире. В ее оперении были цвета, которые Трейси никогда не видела раньше; это не были какие-то вариации черного, или белого, или синего, или желтого, или красного – это были цвета из неизвестного спектра.
– У них там какое-то лазерное шоу? – спросил Ральф. – Что это такое? Я не помню, чтобы читал о чем-то подобном в календаре событий.
Она проигнорировала его замечание. Это не было лазерным шоу. Это была птица, настоящая птица.
Видит бог, это феникс. Трейси дотянулась до футляра своей видеокамеры, расстегнула его и вынула камеру. Она не была уверена в том, что света достаточно для съемки, и интуитивно понимала, что такое великолепие невозможно передать в видеозаписи, но все равно решила попытаться.