Призывающая волну

Вайнир Кира

– Иди, готовься. Я приду в назначенный час.
– Разрешил ей я.

Обычно ночь оплодотворения начинается в полночь, а до неё ещё два часа. Я шёл в свои покои всё ещё немного оглушeнный итогом ритуала. На полпути я развернулся и вернулся обратно.

– Скажи, Хранитель купели, почему именно полночь?
– спросил я у старого мириида, проводившего ритуал.

– Пара-тройка часов, в зависимости от того, как долго длится ритуал, это всё, что есть у девушек, чтобы успокоиться хоть немного. Помню во времена вашего деда девушку пришлось тащить силком. Именно поэтому и появились специальные покои для этой ночи.
– Ответил мне хранитель.

– То есть, на зачатие и ребёнка это никак не влияет?
– переспросил я.

–

Вообще нет. Изначально и вовсе, Повелитель и избранная оставались, а остальные уходили. Это уже позднее, пытаясь смягчить мысли девушек о своей судьбе, правители начали устраивать отдельные покои, давать время чтобы успокоиться... Можно подумать, что-то изменится!
– начал бурчать Хранитель.

– Хорошо, спасибо!
– ответил я и отправился в покои Райнис.

Процедура мне предстояла крайне неприятная. Близость с женщиной, которая тебе отвратительна, то ещё удовольствие. А тут ещё и такой исход. Оба раза я чувствовал себя чудовищем, поэтому и решил закончить всё поскорее. Женщины у меня не было достаточно давно. Какие тут утехи, когда пропал единственный сын? Поэтому думаю закончится всё быстро. Видно от неприятия того, что предстоит сделать, начало накатывать головокружение. Что же, я не мальчик, и нужно просто взять себя в руки. Будущее Мира Морей и рода Саар куда важнее моих личных хотелок.

Безмолвные, замершие вдоль стен, на меня никак не реагировали. Ритуал выбора содержал в себе магию настолько сильную и древнюю, что никто и ничто не могло помешать исполнению предначертанного.

Из-за дверей в покои Райнис доносился горький плач и мольбы. Это было настолько неожиданно, что я замер, так и не открыв дверь.

– Прошу вас, моя госпожа!
– говорила, судя по всему, одна из служанок.

– Хватит скулить! Вас обеих отец помиловал и прислал сюда именно на этот случай. И не забывайте, в чьих руках жизни всех ваших родных!
– голос Райнис разил холодом.
– Амулет ложного облика на тебе действует лучше. Значит, в покои к Повелителю пойдешь ты. И не вздумай рта раскрыть. И хватит мне тут скулить, а как же, а что же! Или за те несколько ночей, что ты была на услужении в казармах, воины тебя ничему не научили? Переживёшь! Или захотела обратно, в казармы?

– А если он поймёт, госпожа?
– скулила служанка.

– Не до этого ему будет. После такой дозы корня калимея, что я всыпала в вино, он часов десять будет думать только о самке. Там разума не останется, только инстинкт и желание. Так что тебя ждёт жаркая ночь!
– засмеялась Райнис.
– А потом ещё трое суток будет отсыпаться, что никто добудиться не сможет, хоть у него тут разлом прямо под дворцом появится!

– И через сколько эта дрянь начнет действовать, Райнис?
– толкнул дверь и вошёл в комнату я.

– Повелитель, - пискнула служанка с незаживающим порезом на щеке и исчезла, словно её здесь и не было.

– Я кажется, спросил!
– рявкнул я.

– Я... К... К полуночи.
– Растерянно и запинаясь ответила она, оглядываясь по сторонам.

– Вот значит, откуда эти странные головокружения... Ты идиотка, Райнис! На что ты надеялась? Сегодня ты бы меня опоила и подсунула бы мне служанку. Но беременность не наступила бы! Без власти ритуала, и связи что он налагает, я могу подарить дитя только своей наири! И что? В следующий раз тебе всё равно пришлось бы идти самой.
– Потeр я переносицу, пытаясь уменьшить боль и немного развеять туман в голове.
– Раздевайся и ложись, пока я ещё в состоянии себя контролировать и не превратился в одержимого желанием спариваться чудовище!

– Нет!
– выдержка изменила Райнис.
– Я не хочу умирать! Нет! Тени!

– Бесполезно. Они не будут выполнять приказ, противодействуя ритуалу. Магия выбора не позволит. Смотри сама!
– я обернулся, показывая на видимых в дверном проёме Безмолвных, которые даже не шевельнулись в ответ на призыв своей хозяйки.

А когда я повернулся к Райнис, в лицо мне полетела

чаша с живым огнём, который всегда горел в покоях Райнис. Кожа тут же покрылась чешуёй, чтобы защитить. Отмахиваясь от горячих щепок, я не успел поймать стерву, метнувшуюся в дверь и убежавшую из покоев. Как оказалось, коридоры и тропинки дворцового сада она знала на отлично. И умело пряталась. В какой-то момент я даже потерял её. Но меня потянул на её след инстинкт. Что было плохим знаком, означавшим, что скоро дрянь, которую она же мне и подлила, начнёт действовать. Я бежал со всей возможной для меня скоростью, пытаясь выиграть для нас хотя бы десять минут! Чтобы хоть как-то исправить то, что натворила эта идиотка.

По бокам мелькали здания столицы, улицы становились всё темнее... Я замер перед одной из арок прохода. Она совсем спятила? За пределами воздушного купола мирииды принимают истинный облик. Припомнил Райнис с хвостом... Да я втрое больше неё, на что она надеется? К несчастью, её след для меня сверкал ярче лунной дорожки на поверхности, разум сдавал последние позиции. Последнее, что я ещё помнил, это удивительно грациозное тело со сверкающей чешуёй. Она забилась, попыталась вырваться. Но острые когти моего истинного облика вцепились в её бедро словно крюки, срывая чешую вместе с кожей.

– "Вот и конец твоему совершенству. Шрамы от моих когтей не заживают. Будут полосы-проплешины на хвосте".- Почему-то подумал я, уплывающим в темноту сознанием.

Глава 4.

Почти наши дни.

– Райка! Давай быстрее, где ты там копаешься! Скоро уже покупашки проснуться и за жрачкой потянутся!
– Лариса Васильевна, в простонародье Ларка-рыба, была в своём репертуаре.

С незапамятных времён держала Лариса Васильевна точку на рынке, где торговала рыбой. Свежемороженая, соленая, копчёная, икра и прочие рыбные полуфабрикаты. Раскладной столик и несколько вёдер с разной селёдкой и килькой давно сменились на приличный прилавок с двумя витринами, уже лет двадцать, как она взяла себе помощницу или второго продавца, то есть меня, а методы работы у неё были всё те же.

– Не нае@eшь, не проживёшь! Но тут с головой надо. Учись пока я жива!
– ворчала она, промывая помутневшую икру и заливая её свежим маслом с солью.

Чтобы соль растворилась, масло сначала нагревали, постоянно помешивая соль и опуская в него ненадолго вымоченный лавровый лист, чтобы придать легкой горчинки и отбить запах. Потом это масло нужно было остудить, и уже холодным заливать промытую икру, тщательно перетряхивая. Мешать было нельзя, икра сминалась.

Таким же образом "оживляли" залежавшуюся рыбу, под каждый товар у неё был свой способ реанимации. Правда, продавать такой "реанимированный" товар нужно было сразу. По началу, когда только пришла сюда работать от безденежья и безвыходности, я боялась и переживала. А сейчас, почти двадцать лет спустя, продавала и нахваливала. А если пытались принести и вернуть, могла ещё и поскандалить. От тихой и скромной маминой дочки за столько лет работы на рынке не осталось и следа. Я тяжело вздохнула, чем привлекла внимание Ларки.

– О, ты гля, стоит она тут, вздыхает! Ты тут всю скорбь еврейского народу не изображай! Иди вон, мойву копчeную у Санька прими.
– Разогнулась Лариса Васильевна.

– Санхeн он, - по привычке поправила я.

– Да хоть сунь-хунь-чай! Он и на Санька вполне откликается. Иди давай, рыба сама себя не принесёт.
– Отмахнулась Ларка.

– Я сам донесу, Раиса. Не надо женщине тяжести таскать!
– как всегда вызвался помочь местный кореец.

Появился он на рынке лет десять назад. Торговали с братом и его женой специями, корейскими закусками, курицей гриль и шаурмой. Несколько мелких точек приносили приличный доход. А кроме этого у сноровистого корейца очень быстро появилась своя коптильня, где за небольшую плату мариновались и коптились подошедшие куры, сало и рыба с рынка. Обретя вторую жизнь, всё это возвращалось обратно на прилавок.