Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию. Междукнижие
Шрифт:
— Ну твою же... — не успев чиркнуть зажигалкой, простонал Антон, испытывая необъяснимый позор за Антона Андреевича.
К нему женщина торопится, а этот тютя...
Костеря горе-кавалера последними словами, призрак юркнул за дерево и исчез, чтобы вскоре вернуться с букетом шикарнейших роз, приобретённых дальше по улице, в цветочном магазине.
Заплатил честно, нервно сглотнув от стоимости, однако ни капельки не сомневался в правильности поступка.
Обогнув по дуге всё ещё лавирующую между луж продавщицу пирожков, Швец влетел в холл,
Выписанный спускался по лестнице.
— Держи! —в руки недоумевающего Антона Андреевича с силой ткнулся букет. — Женщине подаришь!
— А вы, собственно, кто?
— Никто! — Антон уже бежал по лестнице вверх, прыгая через ступеньку и решительно отказываясь что-либо объяснять. — Иди, тебя ждут!
Поражённый мужчина осмотрел букет, перевёл взгляд на опустевший лестничный пролёт, вновь вернулся к розам, оторопело шепча: «Ничего не понимаю».
Постоял, надеясь, что неизвестный парень вернётся и объявит случившееся розыгрышем, дотронулся до зелёных листков.
За его спиной прозвучал знакомый голос:
— Антон Андреевич! А мне доктор сказал, что вас сегодня, перед обедом, выписывают. И я... вот. Пришла встретить.
Едва не подпрыгнув на месте от неожиданности, артефактор обернулся, растерянно выставив перед собой букет.
— Здравствуйте, Евгения Вячеславовна. Я... Вы представляете, спускался, и тут незнакомец с цветами. Сказал, отдать женщине, — со скрипом, но до Антона Андреевича дошло, что дама перед ним как раз и есть женщина. — Наверное, вам.
— Мне?
Удивление стало обоюдным, а выписанный артефактор нерешительно протянул розы по назначению.
— Вам.
— Спасибо.
— Не мне! Парню! — Антон Андреевич ненавидел себя за приступ честности и порядочности, однако молчать не мог. Рот сам нёс невообразимую околесицу. — Не представляю, кто он. Появился из ниоткуда, исчез в никуда. Я его и не рассмотрел без очков. Так, молодое пятно.
Он бормотал что-то ещё, какие-то пояснения, оправдания, за что-то извинялся, но разрумянившаяся продавщица не слушала сбивчивые речи, нежно прижимая цветы к груди.
— Наверное, это был ангел... Пойдёмте отсюда. Будем пить чай. Я печенья напекла.
(*) Упоминание рыбака — отсылка к финалу истории «Бездушная» из первой книги про Иванова и Швеца.
Глава 12 Контент
Пискнувший сообщением смартфон и тут же последовавший звонок от абонента «Руководство» порадовали инспектора в три часа после полуночи, когда самый сон.
Прошипев нечто недовольное, Иванов не с первого раза смог взять аппарат с тумбочки, мазнул пальцем по прыгающей иконке ответа, и шмякнул его на ухо, ленясь держать рукой.
— Алло.
— Запоминай! — повелительно забасил Фрол Карпович, по привычке, не обращая внимания ни на состояние подчинённого, ни на время суток. — Тебе след прибыть на улицу Воскресенскую к семнадцатому нумеру. Там войдёшь в арку, после прямо, пока в дом заброшенный не упрёшься. Оглядись по нашему ведомству на предмет... разберёшься, не маленький.
Идти Серёге никуда не хотелось. Вообще. Тёплое одеяло притягивало лучше самого дорогого поискового магнита, а темнота за окном придавала термину «оглядись» несколько иные краски, чем рассчитывал суровый боярин.
Оглядись — это спокойно прибудь на место, походи, посмотри, вдумчиво прикинь, что к чему. Обязательно ясным днём, чтобы не ничего упустить.
А октябрьской, тёмной ночью, что он увидит? Только ногу поранит о гвоздь, десятилетия торчащий из какой-нибудь трухлявой доски. Работать ведь предстоит в заброшке, а там таких подарков — не сосчитать.
Но шеф думал иначе:
— Иванов! Я тебя загоню домовых по губернии переписывать, коль уснёшь. С анкетами, поквартальным планом переучёта да рапортами о благомыслии каждого!
— Понял!
Угроза имела под собой все основания и то, что любимое начальство обошлось без привычных «запорю на конюшне» или «ты у меня крепче воды в рот ничего не примешь» — изрядно напрягало.
Фрол Карпович редко заходил с таких козырей, как служебная идиотия в приказном порядке. Видать, случилось что-то очень серьёзное, не терпящее отлагательств.
— Что искать? — моментально избавившись от дремоты, деловым голосом поинтересовался Сергей, отбрасывая край одеяла и перемещаясь вместе со звонилкой в ванную комнату.
— В телефоне своём рапорт почитаешь. Я переслал. В общих чертах: в том домишке, пустом, баба голосила, будто убивают. Громко. Вокруг, по соседству, народ попросыпался. Бабу не нашли. А нашли кровавые следы на зеркале, в комнате на втором этаже. Совсем свежие. Более ничего. Потому и велю разобраться... Швеца не дёргай. У него своя работа.
— Выезжаю, — отрапортовал инспектор, отключаясь.
Наскоро привёл себя в порядок холодной водой из-под крана, и принялся одеваться, попутно размышляя, какая обувь из его гардероба подойдёт для столь экзотичной прогулки. Остановился на привычных ботинках с толстой подошвой. Не забыл и фонарь.
Меньше, чем через час, он стоял у семнадцатого дома по улице Воскресенской.
Самый городской центр. Строения прошлого и позапрошлого веков отреставрированы, ухожены, первые этажи — сплошь бутики, рестораны и адвокатские конторы. Тротуары освещены неяркими фонарями, много скамеек.
Несмотря на предутренний сумрак, кое-где встречаются люди, торопливо спешащие по своим ранним делам. Туманно.
С неба капает мелкий, промозглый дождик.
Лучше бы спал.
Войдя в упомянутую арку, Сергей уверенно пошёл прямо, к заброшке. Прочитанный в пути рапорт неизвестного полицейского полностью соответствовал краткому пересказу шефа, не привнеся никаких новых подробностей или прочих уточнений, на которые стоило бы обратить внимание.