Про писателей

Позвольте переиначить пословицу — «Попытка— пытка!». Позвольте привести пример. Первая писательская попытка, проба пера Петра Петровича Покобатько потерпела полное поражение.

Помучившись, пографоманив, Пётр Петрович писать перестал, предварительно подразделив писателей «по параграфам». Прелюбопытно получилось.

Правильный постмодернист пытается переплюнуть Пушкина, перекричать Пелевина, перечеркнуть прошлое, переиначить правила правописания, поймать противного Пегаса, подрезать пёрышки, проскакать, поднимая пыль перед писателем патриотом.

Постмодернист подросток, — пэтэушник, пустобрёх, — патлат, прыщав, парадоксален, постоянно полупьян. Предпочитает «Портвейн». После первой — пошло пародирует попсу, почёсывается, просматривая «Плейбой». Пишет, пишет, пишет… Пользуется простодушием полногрудых первокурсниц, подаренным парфюмом, поддельным проездным.

Пинается предками. Полмесяца подрабатывает посудомойщиком, полгода — паразитирует.

Периодически привлекается.

Пишет, пишет, пишет.

Породистый постмодернист по-своему привлекателен: пальцы пианиста, пепельный пиджак, приталенное пальто, полёт полупонятных полуфраз, питерская прописка. Презирает прозу, противоположный пол, провинцию, пунктуацию.

Пружинистой походкой пантеры прогуливается по проспекту, прохлаждается, потягивая пивко. Публикуется под псевдонимами.

Попадаются поразительные пижоны, перехватившие пальму первенства поп-арта.

Постепенно по-любому приходит паранойя, парадигма, призрак Пушкина, полный привет.

Попсовый писатель — полная противоположность постмодернисту. По первоначальной профессии— программист. Политехничен, политкорректен, педантичен, предприимчив (попутно перепродаёт «Пентуимы»).

По пристрастиям — полиглот. По прозвищу— Поликарп.

Почему пользуется популярностью? Принцип прост: правильно понадерганный плагиат переписывает простыми предложениями, пересыпает пастельными подробностями, погонями, перестрелками. Побольше перца! Пороха! Посвиста пуль! Прочтём: «Полночь. Пустырь. Полнолуние. Полицейский Пол Петерсон подстерегал прекрасную преступницу Пиранью. Поднял пистолет, прицелился, пальнул. «Попал!» — подумал Пол. Присмотрелся — промазал! Пока прицеливался повторно, Пиранья подтащила пулемёт.» Пипл прётся!

Повестушки приносят приличную прибыль. Пора покупать «Пежо»!

Писатель патриот (принципиальный партиец) перед перестройкой поднаторел писать производственные поэмы, пьесы про Политбюро, пламенные первомайские прокламации. Печатался. Получал престижные премии. По пятницам председательствовал. Появлялся при полном параде перед подрастающим поколением (подавал пример). Подтянув пузо, притворялся простым пахарем, плотником, печником.

Прикармливал посредственных писак, прищучивал первых постмодернистов.

Поджидал персональную пенсию. Предвкушал прижизненный памятник — присматривал пьедестал.

После перестроечного плюрализма пришлось приспосабливаться — похудеть, продать приусадебный.

«Палачи, предатели, продажные политиканы, псы парламентские!» — плевался писатель патриот. Потом поутих, постарел, поседел.

Пока позволяет печень, пьёт «Пшеничную». Плачет, припоминая прошлый почёт — полный пятизвёздочный пансион, путёвки, Переделкино, преданную повариху Прасковью, пленумы, первый партийный поцелуй… Поёт пионерские песни. Пробует писать по-новому — правду. Поздно!

По привычке перечитывает Пришвина.

Писатель пахарь (почвенник) пашет по-настоящему. Проживает — посёлок Поганкино. Приземист, плечист. Правой поднимает пятипудовый плуг. Почти первобытен. Потомственный пловец по-собачьи. Приятно после потной пахоты переплывать, пуская пузыри, плесневеющий пруд, полный пиявок.

Пацаном пытался подковать Пегаса — папаша помешал. После пятидесяти потянуло писать — про поля, перелески, птиц печальных перелётных, пчёл пушистых полосатых, поганкинскую пшеницу, поросячьи пяточки.

Пишет пачками. Прочтёт, прослезится, потом— писаниной протапливает печь.

Пропагандирует правильное питание. Постится. Печёт пироги. По праздникам пьёт первач, пыхтит папироскою.

Путает педиатрию, педикулёз, педикюр.

Просто поэт, пилигрим, перекати-поле, при помощи поэзии познаёт пространство. Путешествует (про плацкарты, поезда, перроны, про попутчиков — потом).

Попадается поэт-пророк. Печатается преимущественно посмертно.

Продолжение последует.