Пробудившийся любовник (Пробужденный любовник)
Шрифт:
Рывком Зед вскочил на ноги.
— Как мне добраться до нее?
— Сбежавший мужчина прислал Ви указания. Но…
Зед направился к шкафу.
— Достань мне карту.
— Сейчас полдень, брат мой.
Зед остановился. Внезапно его тело взорвалось порывом холодного ветра, по сравнению с которым, температура в комнате казалось вполне комфортной. Черные глаза, опасные, словно зубья пилы, обратились на Фьюри.
— Так пошлите копа. Пошлите Бутча.
— Тор не позволит ему…
— К черту! Человек пойдет.
— Зейдист — прекрати. Подумай. У Бутча не будет никакого подкрепления,
— Коп может о себе позаботиться.
— Он хорош, но он всего лишь человек. Мы не можем послать его туда.
Зед обнажил клыки.
— Может, Тора больше волнует, что парня могут сцапать, и он разболтает, что знает о нас, на одном из их пыточных столов.
— Да ладно, Зед. Бутч знает. Бутч много знает. Так что да, это одна из причин.
— Но если она помогла бежать гражданскому, как ты думаешь, что сейчас с ней делают лессеры?!
— Если мы пойдем туда после заката, будет больше шансов забрать ее живой. И ты это знаешь. Придется подождать.
Зед замер, обнаженный, тяжело дышащий, глаза — щели, излучающие ненависть. Когда он наконец заговорил, голос его вырывался злобным рычанием:
— Тору лучше взмолится Богу, чтобы она была жива, когда я найду ее сегодня ночью. В противном случае, я снесу ему башку, брат он мне или не брат.
Фьюри скосил глаза на стоявший на полу череп, думая о том, что Зед уже успел доказать, насколько хорошо справляется с обезглавливанием.
— Ты слышал меня, брат? — Резко переспросил он.
Фьюри кивнул. Черт, у него было нехорошее предчувствие относительно того, как все это закончится. Очень нехорошее.
Глава 6
О вел свой Ф-150 по 22-ому шоссе, и лучи заходящего солнца били ему прямо в глаза. Он был словно с похмелья: голова раскалывалась и в теле было ощущение сравни тому, что появлялось у него после пьянки — едва ощутимые толчки под кожей, словно там копошились червяки.
Длинная череда разочарований, которая вечно тащилась за ним, тоже напоминала о тех днях. Как, например, в тот раз, когда он проснулся с уродливой женщиной, которую презирал, но все равно трахнул. Все было точно также… Только намного, намного хуже.
Он подвинул руки, лежавшие на руле. Костяшки его пальцев были разбиты, а на шее были царапины. Приступ тошноты пришел вслед за воспоминаниями о прошедшем дне. Он испытывал отвращение от вещей, которые проделал со своей женщиной.
Ну, это теперь он испытывал отвращение. Творя их… он считал себя правым.
Боже, ему следовало быть осторожнее. В конце концов, она была живым существом. Черт, а что если он зашел слишком далеко? Проклятье… Он не должен был позволять себе, делать с ней все это. Но как только он увидел, что она освободила вампира, он потерял контроль над собой — превратился в шрапнель, разорвавшую ее.
Он отпустил педаль газа. Он хотел вернуться, достать ее из трубы, заверить себя, что она все еще дышит. Но время до начала собрания альф почти не оставалось.
Надавив на акселератор, он сказал себе, что если вернется, уже не сможет покинуть ее, и тогда старший лессер обязательно явится, чтобы узнать, в чем причина его отсутствия. И это станет проблемой. В центре убеждений был полный бардак. Будь оно все проклято…
О притормозил и повернул руль вправо — грузовик свернул с 22-ого шоссе на узкую грунтовую дорогу.
Хижина мистера Икс, по совместительству и штаб-квартира общества Лессинг, находилась в полной изоляции посреди семидесяти пяти акров леса. Это был лишь небольшой домишко с темно-зеленой гонтовой [27] крышей и туалетом, размером в половину хижины, стоящим чуть позади. Остановившись, О увидел семь беспорядочно припаркованных машин и грузовиков: все были отечественного производства, большинству — больше четырех лет.
27
Гонт — деревянный кровельный материал.
Он открыл дверь хижины и понял, что пришел последним. Другие альфа заполняли тесное пространство комнаты: О видел мрачные лица и мощные, мускулистые тела. Это были самые сильные члены Общества, те, кто состоял в нем дольше всего. По срокам службы О был единственным исключением. Со времени его вступления прошло только три года, и он никому не нравился, потому что был новичком.
Но у них не было права голоса. Он был так же силен, как и другие альфы, и доказал это. Завистливые мудаки… Черт, он никогда не будет таким, как они — домашним скотом Омеги. Он не мог поверить, что эти идиоты гордились тем, что вместе с потерей пигментации теряли и собственную индивидуальность. Он же боролся с этим. Он красил волосы, чтобы они оставались такими же коричневыми, какими были всегда, и страшился медленного обесцвечивания глаз. Он не хотел быть похожим на них.
— Ты опоздал, — сказал мистер Икс. Он стоял, прислонившись спиной к холодильнику, выключенному из сети. Его глаза остановились на царапинах, покрывавших шею О. — Дрался?
— Вы же знаете этих Братьев. — О остановился в противоположенном углу. И хотя он и кивнул своему напарнику — Ю, остальных даже не подумал приветствовать.
Старший лессер не сводил с него глаз.
— Кто-нибудь видел мистера М?
«Твою мать», — подумал О. Тот лессер, натолкнувшийся на них с женой, входил в эту группу.
— О? Тебе есть, что сказать?
Слева послушался голос Ю:
— Я видел мистера М перед самым рассветом. Он боролся с одним из братьев в центре города.
Когда взгляд мистера Икс скользнул влево, О застыл, потрясенный ложью своего напарника.
— Ты видел его собственными глазами?
Голос лессера оставался совершенно спокойным:
— Да, видел.
— А не может ли быть так, что ты просто покрываешь О?
Довольно странный вопрос, не так ли? Лессеры беспощадно подставляли друг друга ради более выгодной позиции в Обществе. Даже между партнерами никогда не было особой преданности.