Пробуждение каменного бога
Шрифт:
Дерево неслось под ними подобно громадному серо-зеленому облаку. Иногда они пролетали над местами, где ветки не пересекались, и тогда он почти различал дно этой гигантской пропасти. Что за колоссальное создание! Мир не знал ничего подобного! За все четыре миллиарда лет своего существования. Или, во всяком случае, за последние двадцать тысяч лет, уточнил он. Это было Дерево. И разве не позорно и не стыдно уничтожать такое существо.
Тут он поймал самого себя. Кто собрался уничтожать его? И как?
То здесь, то там он видел крошечные длиннокрылые фигурки принадлежавшие дулуликам. Они знали, что корабль Каменного Бога и нешгаев летит к их городу.
Он предполагал, что они заранее знали, когда корабли отправятся к их основному городу. У них было вдоволь шпионов и, несомненно, они подкупили рабов, а возможно даже нескольких нешгаев, чтобы те на них работали. Коррупция и предательство, казалось, были присущи всем разумным. И люди здесь не пользовались монополией.
Авина прижалась вновь и он потерял нить своих мыслей.
Шли часы, не занятые командирскими заботами. Внизу медленно сменялись декорации. Разнообразия было мало, лишь слегка изменялись направления веток, варьировалась форма переплетения лиан, уменьшалась или увеличивалась высота стволов и изменялась расцветка птичьих стай: розовых, зеленых, алых, лиловых, оранжевых, желтых, которые проносились между стволами и над ветками.
Солнце достигло своего зенита и Улисс приказал сбавить скорость. В гондоле наступила полная тишина, лишь иногда слышались тихие голоса мелких офицеров, говоривших в радиоящички, шарканье громадных ног нешгаев или сипение воздуха в их хоботах, урчание нешгайских желудков, покашливание людей; доносились и более характерные звуки: поскрипывала жесткая оболочка гондолы.
Солнце клонилось к горизонту и Улисс приказал своему помощнику привести пленного дулулика. Им был Кстуувх, испуганный маленький человечек со связанными за спиной руками и сшитыми вместе крыльями. Немного огня, лизнувшего кожу, отразилось жаром в его глазах.
— Мы должны видеть город, — сказал Улисс. — Покажи его мне.
— Со связанными руками? — усмехнулся Кстуувх.
— Кивни, когда я увижу правильное место, — отозвался Улисс.
Большинство стволов достигало десяти тысяч футов, где, казалось, они взрывались зеленым грибом. Около десяти миль впереди был ствол, достигавший почти тринадцати тысяч футов. На нем, где-то в гуще ветвей, и находился город дулуликов. Отсюда, за исключением Дерева, ничего не было видно. Летучие, конечно, будут скрываться до последнего момента.
— Этот громадный ствол и означает город? — спросил Улисс.
— Я не знаю, — проговорил Кстуувх.
Грушпаз положил пальцы своей гигантской руки на тонкую шею летучего и сжал. Лицо Кстуувха посинело, глаза вылезли из орбит, а язык вывалился наружу.
Нешгай ослабил хватку. Дулулик закашлялся, захрипел и, наконец, произнес:
— Я не знаю.
Улисс восхитился его стойкостью, хотя и знал, на какие муки она его обрекает.
— Если мы не вытянем это из тебя у нас найдется вдосталь твоих приятелей, которые не будут такими строптивыми.
— Попробуй на мне огонь, — сказал Кстуувх.
Улисс улыбнулся. Летучий знал теперь, как воспламеняется водород и сколько предосторожностей было принято в путешествии, чтобы избежать случайной искры или огня.
— Игла будет не хуже, — отозвался Улисс. И больше не уделял внимания маленькому человечку, за
Он издал приказ, где указал всем кораблям точное место при бомбардировке в индейском строю. Они начали снижаться, а потом радиоящички флота облетели приказы — занять боевой порядок. Флагман спустился на десять тысяч футов и достиг громадного ствола. Он все еще находился вне действия дулуликов, которые могли летать не выше десяти тысяч футов, и то без какой либо дополнительной нагрузки.
«Голубой дух» оставил вершину кроны ствола с правого борта. Несколько лилово-красных длиннокрылых маленьких птичек и густошерстных выдр уставились на пролетающий мимо Голиаф.
В нескольких милях от вершины ствола флагман сделал разворот на триста шестьдесят градусов левым бортом и подошел к стволу на высоте девяти тысяч футов над поверхностью земли. Он двигался с относительной скоростью десяти миль в час против ветра, который дул со скоростью пятнадцати миль в час. Внизу до сих пор не было и признаков дулуликов, хотя имелось сколько угодно доказательств другой жизни. Тысячи чернокрылых, зеленотелых, желтоголовых летающих зверюшек поднялись им навстречу, кинулись в сторону и бросились вниз, в чащу листвы в миле от дирижабля.
Город был отлично замаскирован. Наблюдатели ничего не видели, обычные джунгли и потоки воды.
И все же под пыткой дулулики сознались, что там жило около тридцати пяти тысяч человек. Они божились, что с Дерева на защиту города могло вылететь до шести тысяч пятисот летучих.
Флагман продолжал спускаться, подойдя по ветру к стволу, вздымавшемуся над его массивным правым бортом, двинулся в пятистах футах над веткой.
— Бомбардирам приготовиться к огню! — объявил Улисс.
Он глянул в свой иллюминатор. Казалось, ствол мчался на них так стремительно, что вызывал желание отдать приказ повернуть корабль в сторону. Он проделал необходимые вычисления, получалось, что они пройдут в сотне ярдов от ствола, прежде чем ветер отнесет их в сторону, к северу.
Открыли бомбовые люки, а бомбардиры с остальными стали ждать, когда появятся соответственные мишени.
Улисс ждал. За ним переминался Грушпаз. Его желудок урчал, а хобот нервно изгибаясь, то и дело касался раздвоенным кончиком улиссова плеча. Улисс вздрогнул.
— Бомбы сброшены, — доложил бомбардир. Корабль тут же дернулся вверх. Улисс взглянул в боковое окно. Темные капли еще падали. Некоторые промазали мимо ветви и помчались дальше, к нижней. Около десятка бомб взорвалось. Сверкнуло пламя и сквозь огонь и черный дым полетели громадные обломки дерева. Среди них виднелись куски меньших деревьев, росших на Дереве и какие-то темные предметы, которые вполне могли казаться маленькими телами. Но были ли это животные или крылатые человечки, определить было невозможно.
Два корабля за ними также сбросили свой груз и тотчас рванулись вверх. Большинство их бомб взорвалось в том же месте, выбив в ветви громадную дыру, но чтобы сломать ветвь потребовалось бы слишком много времени. Кроме того, даже если бы она оторвалась, то не упала бы. Под ней росло очень много вертикальных веток. Возможно, она осталась бы висеть, даже если оборвать все вертикальные отростки. Тогда бы ее удержали переплетения лиан, связывающих ее с другими ветвями и стволами. Однако вырванные куски открыли путь потокам воды, которые хлынули со всех сторон на ствол и ветку в трех тысячах футах под ними.