Пробуждение Посейдона
Шрифт:
Кану встал из-за стола и взял стакан. Он попробовал местную воду, которая текла из крана. У нее был странный вкус, но, с другой стороны, вода всегда была странной на вкус, когда ты был вдали от дома. Если в ней были микроорганизмы, то рано или поздно ему придется к ним привыкнуть.
– Они всегда чего-то хотели, - сказал он.
– С того момента, как они объявили о заключении договора и отправили Чику, Юнис и Дакоту в космос. Из записи мы знаем, что они привезли их сюда напрямую, без остановок по пути - эта система была единственным смыслом всего упражнения. Хранители чего-то хотели от Троицы, но Чику не сказала, что именно.
– Ты имеешь в виду, что каждый раз, когда она приближалась к разговору о Хранителях, кто-то отключал запись?
– Да, - признался Кану.
– Но не Чику - она бы не стала утаивать полезную информацию.
– Ты очень высокого мнения о ней.
– Я знаю, через что она прошла. Давление на нее, приведшее "Занзибар" к Крусиблу. Это должно было разбить ее душу. Но я думаю, это сделало ее сильнее любого из нас.
– И ты говоришь это не только потому, что она твоя сводная мать, или третьестепенная мать, или что бы это ни было?
– Нет, - сказал Кану после минутного раздумья.
– Я так не думаю.
– Самое странное, что я с тобой согласна.
– Ты никогда ее не знала.
– Но я видела запись, увидела силу в этой женщине - готовность к самопожертвованию. Либо она была хорошей актрисой, либо была полностью готова отдать свою жизнь за слонов. Мне кажется, я знаю, что это было.
– Чику не стала бы скрывать правду.
– Но кто-то добрался до ее записи.
– Могу я добавить пару соображений?
– Свифт внезапно оказался рядом, прислонившись к дверному косяку и откусывая воображаемое яблоко.
– Давайте будем милосердны и не будем предполагать худшего о наших хозяевах. Неужели это окружение вам не по вкусу?
– Не помню, чтобы у меня был большой выбор, - сказала Нисса.
– Я верю, что слоны делают все возможное, чтобы вы чувствовали себя как дома. Любую неловкость с их стороны можно с уверенностью отнести на счет их недостатков в владении суахили. Видит бог, у меня была своя доля трудностей с этим. Почему вы, люди, не могли договориться говорить на чем-нибудь логичном и прямолинейном, например на мандаринском?
– Ты закончил, Свифт?
– спросил Кану.
– Почти. Могу ли я быть настолько смелым, чтобы добавить одну просьбу? Скорее, предложение. Очевидно, что нам придется вернуться в хранилище для спящих, если мы хотим помочь этим спящим. В какой-то момент, не вызывая подозрений, я был бы очень рад еще одному шансу просмотреть эту запись.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это устроить, - сказал Кану.
– Хорошо. И когда такая возможность все-таки представится, Кану, не мог бы ты постараться моргать как можно реже?
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Садалмелик упал на бок, раздавив при этом одну из трубчатых скульптур. Он был так неподвижен, что на первый взгляд Гома подумала, что он мертв. Но он все еще дышал, хотя и в медленном, затрудненном ритме, и на ее глазах кончик его хобота попытался оторваться от земли.
– Нет, - сказал Ру, пробегая мимо Гомы.
Гома присоединилась к нему рядом с поверженным существом. Элдасич и Ахернар стояли по бокам от него, все еще держась на ногах, но хватило одного взгляда, чтобы убедиться, что они тоже больны - их дыхание было тяжелым, глаза покраснели и слезились от белого нагноения. Такая же белизна исходила из уголков их ртов.
– Приведи ее, - сказал Ру, опускаясь на колени, чтобы положить руку на Садалмелика.
– Что это?
– Не знаю. Что-то быстрое - иначе они бы подняли тревогу. Чего ты ждешь? Иди!
Гома ушла. Она побежала обратно по коридору к жилым помещениям лагеря. Юнис была там, где она ее оставила, - сидела за своим столиком, обсуждая приготовления с Васин.
У Гомы перехватило дыхание. Ей пришлось бороться, чтобы выдавить из себя эти слова.
– Вы должны прийти.
– В чем дело?
– Не знаю. Что-то не так с Садалмеликом. Остальные тоже выглядят не очень хорошо.
Юнис уже поднималась из-за своего столика.
– Он болен?
– Все выглядит довольно скверно. Вам лучше поторопиться.
Юнис подошла к шкафу и достала зеленый набор инструментов.
– Извините нас, капитан.
– Нет, я иду с вами. Что это может быть - инфекция? Что-то, что мы привезли с собой?
– Не знаю. Эти танторы никогда не контактировали ни с кем, кроме меня, поэтому их иммунологическая реакция может быть не особенно сильной. Но их предки свободно передвигались по "Занзибару" в тесном общении с сотнями и тысячами человеческих существ. Ничто не должно было так сильно ударить по ним. Были ли у вас какие-либо инфекционные заболевания на Крусибле после отъезда "Занзибара"?
– Ничего такого, что могло бы причинить им вред, - сказала Гома.
– Наши собственные популяции слонов никогда не подвергались серьезному воздействию.
– Внезапное черное отчаяние захлестнуло ее.
– О, боже. Что случилось? Что мы наделали?
– Давай не будем предполагать худшее, - сказала Юнис.
– Однажды у Садалмелика был инфицированный зуб - в то время он выглядел очень плохо, но он выздоровел.
– Я беспокоюсь о двух других.
– Где Ру?
– Все еще там. Можно мне что-нибудь взять с собой?
Юнис подняла зеленую коробку.
– Это мои лекарства. Я редко болею, и они тоже. Если нам понадобится что-нибудь более мощное, это должно быть с вашего корабля, и молитесь, чтобы это подействовало на слонов. Но сначала нам нужно знать, с чем мы имеем дело.
– Мы должны действовать на упреждение, - сказала Васин.
– На посадочном модуле есть портативные медицинские принадлежности, кое-какое аналитическое оборудование. Сатурнин - как ты думаешь, ты смог бы вернуться туда с санями для инструментов? Корабль откроется для любого из нас, при условии, что он распознает наши костюмы.