Пробуждение Посейдона
Шрифт:
– И самоубийство - это было бы решением? Неужели ты забыл о друзьях, о судьбе этих бедных замерзших людей?
– Подумай об этом хорошенько, - сказал Кану, ненавидя себя за то, что задавался вопросом, насколько далеко на самом деле простиралось сочувствие Свифта.
– Для нее они просто инструмент торга - они дают ей некоторую степень контроля надо мной. Если я выйду из уравнения, она ничего не выиграет, причинив им вред.
Свифт постучал пенсне по подбородку.
– Мм. Но она все равно может сделать это, из гнева - или чтобы укрепить свою решимость по отношению к Ниссе, которая, вряд ли мне нужно добавлять, все еще будет жива. В этой слонихе есть человеческая ДНК, Кану - ты думаешь, она не способна на злобу?
– Нисса не может закончить работу самостоятельно. Ты был у меня в голове, чтобы провести меня через все трудные этапы процесса ремонта. У нее не будет такой роскоши.
– Дакота, тем не менее, заставит ее попробовать, и она может прибегнуть к крайним мерам в своих попытках убедить. Она сломает Ниссу, как пресловутую бабочку на колесе. Ты действительно хочешь, чтобы это было на твоей совести?
– У меня бы этого не было.
Свифт обошел его и встал перед ним, сжав кулаки.
– Пожалуйста, не говори так, Кану. Я вернул тебе твою жизнь, когда ты должен был умереть. Не оскорбляй меня, говоря о человеческой жизни как о чем-то одноразовом.
– Тогда не говори так, будто ты хоть что-то понимаешь в том, что значит быть живым.
– Я понимаю жизнь больше, чем ты думаешь, Кану. По крайней мере, я начал это делать. Как могло быть иначе после того, как я был внутри тебя все это время? После долгих лет спячки, когда я немного осознал, что значит не существовать? Неужели ты действительно думаешь, что это не дало мне хоть какого-то жалкого представления о человеческом состоянии?
– Это не "условие", Свифт. Это значит быть живым.
– Я знаю и чувствую это, и не позволю тебе растратить такой дар впустую. Особенно когда обстоятельства далеко не так ужасны, как ты себе представляешь.
– Свифт поправил рукава и хрустнул костяшками пальцев.
– Шахматы. Сыграем в шахматы. Это позволит взглянуть на вещи в перспективе.
– Я не в настроении.
– Несущественно. Я такой и есть.
Кану ущипнул себя за кожу вокруг глаз, пытаясь избавиться от чувства безнадежности, которое он сейчас испытывал. Свифт был совершенно прав: у него не было желания заканчивать свою жизнь. Но когда он изложил свои варианты, когда отступил назад и беспристрастно проанализировал их, самоубийство показалось ему наиболее логичным вариантом действий.
– Ты хочешь как лучше, Свифт, но ты не можешь видеть, насколько все стало плохо.
– Напротив. Я так же хорошо понимаю наше затруднительное положение, как ты или Нисса. Но я не думаю, что мы еще исчерпали все наши возможности. И тебе не следует этого делать. Надежда есть всегда, Кану, при условии, что ты останешься жив.
– Банальности.
– Поживем - увидим.
– Свифт вызвал к жизни шахматную доску и поставил ее между ними. Он опустился на невидимый табурет, попутно поправляя сюртук.
– У тебя мрачное настроение, поэтому я открываю партию.
– Как заботливо с твоей стороны.
Они начали игру.
– Все не так ужасно, как ты себе представляешь, - заявил Свифт, сделав несколько ходов.
Кану ответил автоматически, едва ли заботясь о том, кто выиграл или проиграл.
– В каком смысле они не ужасны? Мы знаем об этом Ужасе. Мы знаем, что Чику и Юнис обе были против идеи приблизиться к Посейдону.
– На что у них, несомненно, были свои причины. Но мы - это не они. Пришли ли мы сюда, чтобы зачахнуть на первом испытании, Кану, или чтобы бросить вызов самим себе?
– Даже если мы доберемся до Посейдона, у нас нет гарантии, что потом мы вернем корабль обратно. Или что Дакота выполнит свое обещание относительно спящих. Если уж на то пошло, мы понятия не имеем, что она или Хранители будут делать дальше - или как мы в это впишемся.
– Ситуация не совсем идеальна.
– Я рад, что ты хоть в чем-то со мной согласен.
Стремительный ход его фигуры с решительным щелчком.
– Но и это не безнадежно. Начнем с того, что нам действительно нужен ремонт нашего корабля - и поскольку помощь Дакоте в ее экспедиции помогает достичь этого, я не думаю, что затраты слишком велики. Во-вторых, наши цели не совсем расходятся с ее целями.
Кану ответил слабым контрударом.
– Разве это не так?
– Мы пришли сюда в поисках знаний, не так ли? Мы ничего не знаем о М-строителях и едва ли лучше осведомлены о Хранителях. Интересы Дакоты четко пересекаются с обеими областями нашего невежества. Служа ей, если хотите, мы служим своим собственным целям. Я не вижу в этом ничего катастрофического.
– Ты рассматриваешь ее как мост к Хранителям. Твой интерес к M-строителям второстепенен.
– У меня есть интеллектуальное любопытство относительно М-строителей, но ты прав насчет Хранителей. Я хотел бы узнать их получше, и если Дакота предложит путь к ним, то она станет полезной для меня. Для нас, я бы сказал.
– Нет, я думаю, в первый раз ты был более прав.
– Мы оба заинтересованы в этом, Кану. Я - машинный интеллект, а ты - человек. Наши два рода были на грани вражды на протяжении многих поколений. Мы прикрывали нашу вражду посольствами, договорами и красивыми словами, но зачем отрицать скрытое недоверие? Единственное, что мешает полной стерилизации и рекультивации Марса, - это страх перед репрессиями со стороны Хранителей. В противном случае вы бы уничтожили нас, если бы представился такой шанс.
Кану посмотрел на Свифта, вспоминая лучшие времена, более легкие разговоры.
– Я рад, что мы наконец-то открыто выражаем свои истинные чувства.
Свифт сделал свой следующий ход.
– Я не скрываю этого. Мы были угрозой человеческому владычеству, и человеческое угнетение было угрозой для нас. Если бы существовали средства, многие из моих собратьев-машин с радостью перенесли бы войну за пределы атмосферы Марса - разгромили бы ваши орбитальные крепости, отвоевали луны, расширили бы наше влияние.