Пробуждение Посейдона
Шрифт:
– Вы были одним из них!
– сказала Гома.
– Я предположил, что нам следует, по крайней мере, рассмотреть этот вариант. Только не говорите мне, что у вас не было подобных мыслей?
Гома была молчалива. Она не могла отрицать, что испугалась перед лицом инопланетной машины.
– Но когда угроза со стороны Хранителя исчезла, - продолжил Грейв, встретившись с ней взглядом с понимающим кивком, - я был рад, что мы продолжим. Помните, я тоже посвятил свою жизнь этой экспедиции - я не покинул бы Крусибл, ожидая, что мы повернем вспять. По сути, я хотел, чтобы мы преуспели, но не в том случае, если это означало бы идти на неприемлемый риск.
– Но кто-то хотел уничтожить экспедицию!
– сказала Гома.
– Я говорил вам, что существует вероятность вторичной угрозы. Кроме этого, мне нечего было предложить. Моей единственной надеждой было то, что убийца Мпоси будет разоблачен благодаря сочетанию повышенной бдительности и человеческой ошибки со стороны диверсанта. Это то, что произошло?
– Не раньше, чем умерли два тантора, - сказала Гома.
– Танторы?
– спросил он, колеблясь между осторожностью и возбуждением.
– Вы связывались с ними?
Она кивнула.
– С несколькими. Но есть и другие - много других - и мы надеемся встретиться и с ними. Но все не так просто. Мпоси доверял вам, Питер - могу ли я тоже доверять вам?
– Странно спрашивать об этом человека, которого обвинили в убийстве и заморозили до конца поездки.
– Это так, но вы знали моего дядю. Если он был о вас хорошего мнения, это делает вас стоящим человеком для меня. Гандхари говорит, что она счастлива восстановить вас в качестве члена экипажа с полными извинениями и снятием обвинений. Но я хочу большего.
Впервые на его губах появилась тень прежнего веселья.
– Теперь хотите?
– Мы посылаем небольшой корабль навстречу другим танторам - всего лишь посадочный модуль, но с достаточным количеством топлива и припасов, чтобы пережить все непредвиденные обстоятельства, которые мы можем предсказать. В состав экипажа войдет Маслин Караян. Я также была бы благодарна вам за ваше присутствие. Но я должна спросить - вы действительно сторонник "Второго шанса"?
– То, во что я верю и что я думаю, невозможно выразить в одном предложении. Но верю ли я, что в прошлом были допущены ужасные ошибки и что было бы очень неразумно не извлечь из них уроки? Совершенно определенно. Я причисляю к числу этих ошибок танторов - они не должны были появиться на свет. Но теперь, когда они здесь, мы должны принять этот факт с достоинством.
Вспомнив его слова в одном из их первых разговоров, Гома сказала: - Вы ненавидите грех, который их сотворил.
– Да. Грех интеллектуальной гордыни. Грех думать, что мы достаточно хорошо понимаем свою собственную природу, чтобы вмешиваться в природу других.
– Но вы не испытываете ненависти к самому факту их существования.
– Они такие, какие есть, - мыслящие существа, столь же способные на грех или доброту, как и все мы. Им никогда не давали выбора быть теми, кто они есть. Большим грехом было бы желать им зла за грехи других. Кроме того, наша миссия заключается в том, чтобы докопаться до истины. Правда - это редко то, чего стоит бояться.
– Думаю, нам предстоит еще кое-что выяснить. Вы достаточно сильны, чтобы присоединиться к нам?
– Это не мне решать.
– Я буду внимательно наблюдать за ним в течение следующих нескольких часов, - сказала доктор Андиса, - но пока признаки обнадеживающие. Думаю, он встанет на ноги так же быстро, как и все мы.
– Мы причинили вам зло, Питер, - сказала Гома, - и я беру на себя свою долю ответственности за это. Мпоси был бы разочарован во мне из-за того, что я не вступилась за вас. Но я стараюсь делать лучше.
– И, судя по всему, преуспеваете.
– Мне еще предстоит пройти кое-какой путь.
– Как и всем нам, - сказал Грейв.
– Но это и называется жизнью.
Они смотрели на "Занзибар", спроецированный на одну из стен каюты Васин. Он медленно вращался, открывая взору все свои грани. Это было лучшее 3D-изображение, которое они скомпоновали на данный момент, собранное с множества ракурсов и диапазонов датчиков, на расстоянии многих световых минут, с использованием всех мыслимых алгоритмов повышения резкости изображения.
– Не то чтобы мы сомневались в вас, Юнис, - говорила Васин, - но вы поймете, что у нас были причины для скептицизма.
– А теперь?
– спросила Юнис, скрестив руки на груди, не в силах полностью скрыть свое торжество.
– Форма говорит сама за себя - она очень убедительно вписывается в увеличенный профиль первоначального "Занзибара", а ее масса примерно равна той, которой, как полагают, не хватало в кольцевой системе вокруг Крусибла. Конечно, немногие из этих элементов искусственной поверхности соответствуют оригинальному голокораблю - но вы уже говорили нам, что после события перевода произошла борьба за выживание. Вы видите много признаков изменений с тех пор, как в последний раз были на борту?
– Ничего радикального, - сказала Юнис. Она провела пальцем по размытым деталям.
– Несколько воздушных шлюзов тут и там, кое-какие изменения в энергосистеме, но я не ожидала многого. Восставшие могут работать снаружи, если им нужно - у них также есть скафандры и средства для самостоятельного передвижения, - но это не их естественная среда обитания, и они нелегко адаптируются к ней.
– Менее легко, чем мы?
– спросила Гома.
– Мы из древесных обезьян. Нам нравится находиться высоко, и в глубине души мы чувствуем себя в большей безопасности. Слоны проводят свою жизнь приклеенными к земле, пустив там корни, как деревья. Пребывание в космосе никогда не будет казаться им таким естественным, как для нас.
– Значит, у нас есть преимущество перед ними, - сказала Васин.
– Только небольшое. Они так же решительны, как и мы, и достаточная решимость победит любое естественное нежелание. Обезьяны не любят воду, но мы достаточно хорошо преодолели этот инстинкт.
– Но все же, - отметила Гома, - если им не нравится находиться снаружи, может быть, мы сможем использовать это в своих интересах.
Юнис нетерпеливо наклонилась к ней, словно собираясь внести конструктивное предложение.
– Вступить с ними в ближний бой? Кинжалы между зубами, пощады не будет?