Пробуждение Посейдона

Рейнольдс Аластер

– Понятия не имею. Большая змея прошла мимо меня. Я ее совершенно не интересовал - я даже не уверен, почувствовала она меня или нет. Но я хочу сказать, что именно так я чувствую себя сейчас. Я не хочу предпринимать никаких действий, делать что-то, что может привести к катастрофе. Но мы должны действовать.

– Полный вперед, - сказала Нисса.
– Если понадобится, опустошим баки. Выбрось спасательные капсулы, чтобы сэкономить массу. Пожертвуем "Наступлением ночи", если придется. Но уберемся отсюда так быстро, как только сможем.

– Есть другой способ, - тихо сказал Свифт, как будто это было дерзостью.

– Продолжай, - сказал Кану.

– Продолжать что?
– спросила Нисса.

– У Свифта есть идея.
– Но было ощущение, что слова формируются у него в горле, звуки вырываются изо рта.
– Вы должны извинить меня за эту вольность, - сказал он, или, скорее, был вынужден сказать, невидимая рука выдавливала слова из его гортани.
– Будет проще, Нисса, если я обращусь непосредственно к вам обоим. Хранители были убиты, но к их останкам относятся терпимо, им позволено следовать по своим орбитам.

Нисса смотрела на Кану со своего места, не прилагая никаких усилий, чтобы скрыть свое потрясенное отвращение. Но было и очарование клинического толка.

– Что ты с ним сделал?

– С ним ничего не сделали и ничего не будет сделано. Он мой друг. Теперь, может быть, мы поговорим о Хранителях? Хорошо бы нам получить совет убраться отсюда, но мы не осмеливаемся слишком выставлять себя напоказ, делая это. С другой стороны, никто из нас не хочет провести еще восемь часов, полагаясь на свою удачу. Следовательно, необходим компромисс. Если мы сохраним наш нынешний курс, то вскоре пройдем очень близко к одному из этих фрагментов. Он движется медленнее нас, но с помощью короткого, резкого толчка мы можем сравняться по скоростям. Мы паркуемся рядом с фрагментом - на нем или внутри него, если необходимо, - и позволяем ему унести нас за пределы орбиты самой удаленной луны. Когда фрагмент достигает своего апогея, мы уходим - и ставим все, что у нас есть, на удачу.

– Или мы могли бы просто сорваться с места и убежать, - сказала Нисса.

Свифт ослабил свой контроль над гортанью Кану, при этом Кану издал небольшой непроизвольный вздох.
– Я вернулся, - сказал он.
– И мне очень жаль, но мне не нравится идея Свифта. Это все еще слишком рискованно, учитывая, как мало мы знаем.

– Значит, мы ничего не будем делать, таков твой план?

– Я этого не говорил. Продолжать наш нынешний курс действий - все тоже значит что-то делать.

– Ну, если мы будем продолжать говорить об этом достаточно долго, эти восемь часов просто пролетят незаметно, - сказала Нисса, закатывая глаза с тяжелой иронией.

– Мы на пределе, - сказал Кану.
– Это естественно - мы были бы дураками, если бы не были таковыми. И для этой ситуации нет никаких правил, никаких прецедентов. Ни одна из этих идей не является плохой. Но если то, что мы делаем, не причинило нам вреда...

Свифт подошел к Кану, прошел сквозь консоль и опустился в тот же объем пространства, который занимало тело Кану.

– Мне жаль, Кану, но я думаю, что это необходимо.

Кану не мог ни говорить, ни управлять своим телом. Свифт снова управлял им как марионеткой, действуя рычагами внутри его черепа. Однажды он уже сделал это с согласия Кану, но на этот раз не было ни приглашения, ни даже молчаливого разрешения.

Кану поднялся со своего места, отодвинув консоль. Он повернулся лицом к Ниссе, все еще сидевшей в кресле, и опустился на корточки.

– Выбор должен быть за вами, - сказал Свифт.
– Кану прав - прецедентов еще не было. Равным образом, вы не просили, чтобы вас назначали на эту роль, в то время как мы с Кану приступили к нашему предприятию, полностью и определенно зная, что впереди нас ждут серьезные неизвестности. Итак, как я уже сказал, выбор за вами. Что бы вы ни решили, это то, что мы сделаем.

– Почему?
– спросила она, прищурившись, подозревая подвох.

– Потому что я бы очень хотел, чтобы вы начали доверять мне, и, похоже, это отличное место для начала. Что бы вы ни сказали, это то, что мы сделаем. Я выполню ваше решение.

– Тогда... вытащи нас отсюда как можно быстрее.

– Очень хорошо.
– Когда Свифт перенес тело Кану обратно на его место, он добавил: - Обычные структурные меры предосторожности и меры по ускорению будут приостановлены. Это сиденье должно защитить вас, но я бы настоятельно посоветовал приготовиться к нагрузке. Через мгновение я отключу гравитацию, генерируемую вращением, и выровняю панель управления по новому вектору.

– Подожди, - сказала Нисса.

– Да?

– Это рискованно.

– Действительно. Но безрисковых вариантов не существует.

– И все же... нет. Мы не срываемся с места и не убегаем. Ваш вариант - он все еще в силе?

– На данный момент.

– Тогда сделай это. Подведи нас поближе к этому фрагменту, как ты и сказал. Здесь сорок пять лун - я полагаю, они не могут видеть нас все одновременно?

– Если линии обзора имеют значение, то в настоящее время мы находимся в пределах видимости тринадцати лун, хотя их число будет колебаться по мере продолжения нашего курса.

– Ты умен, Свифт? Такой умный, каким тебя считает Кану?

– Сомневаюсь, что кто-то настолько умен.

– Тогда вот тебе тест. Когда включится привод, убедись, что мы настолько невидимы, насколько это возможно. Используй этот фрагмент с максимальной пользой.

– Вы ставите передо мной достаточно сложную проблему N тел.

– Я скажу тебе, что самое сложное, Свифт, - это когда тебя тащат на пятьдесят гребаных световых лет через всю галактику без моего согласия. Так что будь на высоте положения. Ты сказал, что выбор был за мной - это мой выбор.

– И вы не могли бы выразить это более красноречиво, Нисса. Что ж, я действительно ценю вызов и с готовностью возьмусь за это дело. Это займет несколько мгновений... к счастью, мы уже можем использовать детальную модель "Ледокола" для лун, чтобы свести к минимуму нашу видимость.

Когда Свифт вернулся к своему пульту, Кану снова испытал странное ощущение, увидев, как его руки заметались по кнопкам управления, а зрение затуманилось от скорости резких переключений внимания. Ему это показалось странным; должно быть, Ниссе это показалось чудовищным.