Пробуждение
Шрифт:
Герцог встал и помог Жози одеться.
– Отведите ее наверх, Сезар, – сказала Жози, выходя из спальни. – Вскоре мне снова понадобится эта кровать.
Допив вино, Маргарита встала с постели.
– Я прикажу служанке отнести вашу одежду наверх, – промолвил герцог, заключая ее в объятия. – Вы были восхитительны, дорогая, и вели себя совершенно естественно и свободно. Думаю, что из вас получится отличная ученица. Я научу вас искусству любви. А теперь вам необходимо отдохнуть. Я скажу мадам Рене, что начало обучению положено. В следующий раз я намереваюсь провести с вами всю
– Дайте мою нижнюю юбку, месье. Не могу же я расхаживать по дому голой, – промолвила Маргарита.
– А что вас, собственно, смущает? – пожав плечами, спросил Сезар.
– Дело в том, что моя горничная и ее муж тоже живут на четвертом этаже и мне не хотелось бы смущать Луи своим видом.
– Вы настоящая леди, Маргарита. Не знаю, удастся ли нам сделать из вас хорошую шлюху, – промолвил герцог, подавая Маргарите нижнюю юбку.
– Вы считаетесь превосходным наставником, месье. Думаю, вам удалось сделать почти невозможное. Что касается меня, то мне теперь хочется переспать с другими гостями, посещающими наш дом, и приобрести бесценный опыт.
Герцог усмехнулся.
– Я рад за вас, мадемуазель.
– Спокойной ночи, месье, – промолвила Маргарита и вышла из спальни.
Поднявшись в свою комнату, Маргарита увидела, что Клэрис спит, сидя в кресле. Разбудив служанку, Маргарита приказала ей приготовить горячую ванну.
Клэрис вышла, чтобы нагреть воды, и Маргарита, ожидая ее, прилегла на кровать. Вскоре горничная вернулась и сообщила, что Луи и два лакея сейчас принесут воду для сидячей фарфоровой ванны, стоявшей в спальне.
– Укройтесь одеялом, миледи, – сказала служанка. – Вам нет никакой необходимости показывать своп прелести этим мужчинам: ведь они все равно не смогут ничего заплатить вам.
Маргарита едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, но все же натянула одеяло до подбородка.
Вскоре в ее комнату вошли трое мужчин с полными ведрами и вылили горячую воду в фарфоровую ванну. Клэрис поспешно выпроводила их за порог и закрыла дверь на щеколду.
– Ванна готова, мадам, – сказала горничная. – Садитесь в воду и постарайтесь смыть отвратительный запах этого герцога.
– Откуда ты знаешь, что со мной был герцог? – удивленно спросила Маргарита, вставая с кровати.
– Ни для кого не секрет, что он хотел быть вашим первым клиентом, – ответила Клэрис. – О Боже, какой позор! Дочь благородного графа де Тьерри так низко пала! Если бы ваша жизнь сложилась по-иному, герцог де Каравиль мог бы стать вашим законным мужем.
– Нет, Клэрис, я, конечно, происхожу из знатного рода, но в жилах герцога течет кровь французских королей. И потом я не уверена, что он нравится мне. А теперь дай мне мыло и приготовь теплый халат.
Лежа в чистой уютной постели, Маргарита размышляла о своих отношениях с герцогом. Сезар д'Обер обладал безупречными манерами, был красив, но несколько высокомерен. Маргарита понимала, что его интересует только ее тело и право первым обладать им. Он стремился только к одному – совратить честную, добропорядочную вдову. Больше ему ничего не нужно было от Маргариты. Маргарита почувствовала, что в ее душе закипает гнев, но тут же заставила себя улыбнуться. Разве может куртизанка обижаться на своего клиента за то, что он не любит ее? Женщина, находящаяся в ее положении, вступает в связь с мужчиной не по любви, а за деньги. Или в крайнем случае для того, чтобы получить удовольствие. Только теперь Маргарита до конца поняла, какую жертву принесла Рене ради нее, своей племянницы.
Маргарита тоже пожертвовала собой. Она хотела обеспечить счастливое будущее своей дочери.
Маргарите не спалось. Ворочаясь с боку на бок, она спрашивала себя, сможет ли выносить унижения, которые выпадают на долю куртизанки. Шлюха не имеет права выражать свои эмоции. Клиента интересует ее тело, а не душа. Ей волей-неволей придется иметь дело с разными мужчинами. Пока еще ремесло куртизанки было для нее новым и необычным, общение с клиентами будет доставлять ей удовольствие. А что потом?
На следующий день Маргариту разбудила тетя Рене.
– Просыпайся, моя крошка, – сказала она, присаживаясь на краешек ее кровати. – Оказывается, ты настоящая распутница. Во всяком случае, так утверждают Жози и герцог. Что заставило тебя передумать и подняться в спальню Жози?
– Жози заманила меня в свою комнату и предложила мне заняться любовью в ее присутствии. Она сказала, что так мне будет легче преодолеть свою стыдливость. И Жози была права, тетушка.
Рене кивнула.
– Прекрасно, дорогая. Ты правильно поступила. Герцог сказал, что ты подаешь большие надежды. Он обещал снова приехать сегодня вечером, чтобы увидеться с тобой.
– Хорошо, сегодня я посвящу ему все свое время. Нос завтрашнего дня я хочу приступить к работе и обслуживать клиентов так, как это делают другие твои девушки. Я не желаю быть собственностью герцога де Каравиля.
– А что, если Сезар захочет взять тебя на содержание и сделать своей любовницей? – спросила Рене.
– Нет, тетушка, я решила пойти по твоим стопам, чтобы не находиться во власти одного мужчины. Я знаю, что Чарлз любил меня. Он думал, что обеспечил мне и нашей дочери будущее, но в конце концов мы остались без средств к существованию. Правда, я сама во многом виновата. Я слепо доверяла нашему деревенскому нотариусу и оставила у него единственный экземпляр завещания мужа. Мой пасынок подкупил нотариуса и уничтожил завещание Чарлза. Отныне я решила никому больше не доверять и надеяться лишь на саму себя. У меня нет пути назад. Вчера вечером я лежала в объятиях куртизанки и чужой мужчина занимался со мной любовью. Отныне я пойду не оглядываясь по избранному мной пути.
– Хорошо, дорогая, – сказала Рене. – А теперь вставай, я хочу показать тебе твою новую спальню.
Маргарита поднялась с постели и последовала за тетей на третий этаж. Комната располагалась в конце коридора, ее окна выходили в сад. На полу лежал золотистый ковер с растительным орнаментом. Стены были обиты панелями из орехового дерева с росписью. Здесь были изображены сюжеты античной мифологии, в основном эротические сцены. Лепнину потолка покрывала позолота. Комната была обставлена мебелью из орехового дерева. В центре стояла большая кровать с резными спинками, под балдахином.