Пробужденный
Шрифт:
Улыбашка бросился в атаку, несокрушимая машина смерти обрушилась на непокорную девочку-подростка. Двигаясь с удивительной скоростью, Лина увернулась от первого удара когтей Улыбашки, яростно ударив его в спину своей самодельной дубинкой и отпрыгнув с его пути. Тяжелый приклад винтовки отскочил от плеча белуа без видимого эффекта. Улыбашка развернулся, на этот раз слишком быстро, чтобы она успела увернуться, и нацелился ей в горло.
Майкл потянулся за каменной песней, но затем рычащая белая фурия врезалась в белуа сзади.
– Что-то забыл, Набал?
– спросил Диггс, обхватывая рукой
– После того, как Лина расправилась с моей охраной, возможно, тебе следовало выяснить, что случилось с ключом от моих кандалов.
– Я заставлю... заставлю... тебя сожрать свое сердце, предатель, - поперхнулся Улыбашка.
– Твое и девчонки.
– Сожри-ка это, пушистик, - сказала Лина, ударяя винтовкой Улыбашку в колено. Белуа взвыл и потянулся к ней, но она с неестественной ловкостью отскочила за пределы досягаемости.
– Майк, останови Эквинокса, или мы все покойники!
Эквинокс был у края пропасти. Немного истекая кровью, он добрался до упавших путеводных камней.
– Нет, ты этого не сделаешь, - сказал Майкл, посылая резкий импульс каменной песни в пол. Земля вздыбилась, и путеводные камни отскочили от вытянутых пальцев Эквинокса и упали в пропасть.
– Нет!
– Эквинокс резко повернулся к Майклу, его серебристые глаза горели, как крошечные солнца.
– Ты понимаешь, что ты наделал? Та музыка... а-а-а... это как буря у меня в голове!
– Толстые серебряные разряды вылетали из его рук, превращая в пыль все, к чему прикасались. Пещера вздыбилась, и звон разбитого хрусталя эхом разнесся по лесу кукольных человечков. Эквинокс сделал шаг, и земля вздыбилась, как проснувшийся великан.
– Твой камень, отдай его мне!
Майкл отшатнулся назад, зацепившись за клетку с кукольными человечками. Темная Песнь схватил его за руку сквозь каменные прутья, удерживая на ногах.
– Что ты наделал, Пробужденный?
– воскликнул старейшина.
– Сила Предателя уничтожит нас всех!
– Камень старейшин!
– взревел Эквинокс. С потолка дождем посыпались булыжники размером с дом.
– Отдай!
Майкл сорвал камень со своей шеи. Кулон был единственной вещью, которая не позволяла тому, что происходило с Эквиноксом, случиться с ним самим. Но ученый был просто слишком силен. Через несколько мгновений он просто забрал бы древний камень силой. И если бы это произошло, Эквинокса было бы невозможно остановить. У Майкла не было выбора.
– Иди и возьми.
– Он бросил кулон в пропасть.
Глаза Эквинокса расширились.
– Ты дурак!
– закричал он. Земля вокруг него разлетелась вдребезги, и стена серебристого огня вырвалась из его рук в сторону Майкла.
– Я убью вас всех!
В мозгу Майкла раздался вулканический рев - рев боли. Боль и сила. Подняв руку, он встретил пылающую каменную песню Эквинокса своей. Два огня встретились с оглушительным взрывом, осыпав пещеру серебристыми искрами и обломками.
Эквинокс стряхнул искры с пальто.
– Ты думаешь, что сможешь остановить меня?
– Он рассмеялся, и это был смех безумия.
– Я - эволюция в действии, и судьба мира находится в моих руках. Ты действительно думал, что я когда-нибудь приму неудачу как вариант? Никогда. Я получу земную кость, даже если мне придется вырвать ее из основания земли!
Земля раскололась. Сразу за воротами образовалась расщелина шириной в двадцать футов, которая вела к городу кукольных человечков. Кровь была обжигающей кислотой в его венах, Майкл вливал себя в камень, желая, чтобы ускоряющаяся трещина закрылась прежде, чем она доберется до города. Эквинокс взмахнул рукой, и молот из серебряного огня и камня сбил Майкла с ног. Земля провалилась за ним, когда он падал, погребая его под тоннами камней. Мир внезапно стал черным и удушающим, давя на него отовсюду, выжимая из него жизнь, как гигантский кулак.
С диким криком Майкл разрушил свою каменную тюрьму дикой волной каменной песни. Хватая ртом воздух, он выполз из-под гравия.
– Я не могу остановить его, Темная Песнь, - прохрипел он.
– Он слишком силен!
Расщелина пронеслась по лесу, взрывая хрустальные деревья и распугивая стаи странных птиц. Через несколько мгновений он будет у городской стены.
– Я возьму земную кость, - безумно каркнул Эквинокс.
– Я получу все это!
– Разум Предателя потерян в каменной песне, Пробужденный, - сказал Темная Песнь.
– Земная кость будет подпитывать его силу, пока она не поглотит его. Уходи отсюда, пока еще можешь!
Майкл покачал головой.
– Город, женщины и дети...
Темная Песнь опустил глаза.
– Уже слишком поздно. Ты должен бежать, Пробужденный. Уходи, пока земная кость не убила и тебя тоже.
– Нет!
– Стиснув зубы, Майкл закрыл глаза и попытался мыслить сквозь гудящий ад в своем сознании. Должен же быть какой-то способ!
– Я получу все это!
– Эквинокс взвизгнул, выплевывая красные и серебряные брызги с губ.
– Земная кость моя!
Земная кость. Конечно!
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Майкл послал серебряный огонь в содрогающуюся землю. Музыка взывала к нему. Он слился с гулом так, как никогда прежде. Пробираясь вниз по толстым каменным прожилкам, он невидимыми руками искал одну мелодию, которую так хорошо знал.
– Иди ко мне, - настаивал он.
– Иди ко мне.
Глубоко под землей музыка отозвалась.
Майкл широко развел пылающие руки.
– Эквинокс!
– Ты все еще здесь, мальчик?
– спросил Эквинокс. Его лицо пылало серебряным огнем, а из носа и рта капала кровь.
– Я думал, что уже убил тебя!
– Ты так сильно хочешь получить земную кость, Эквинокс, - сказал Майкл.
– Возьми!
– Он хлопнул в ладоши, и из него вырвалась каменная песня.
– Забирай все!
Земля позади Эквинокса разверзлась, и фонтан жидкой земной кости вырвался из пола, накрыв его серебряной стихией.
Бессвязный вопль отрицания Эквинокса потряс горы, разбив прутья клетки кукольных человечков и расколов пол. Майкл тоже закричал, боль пронзила каждую его клеточку, пока он продолжал поднимать с пола сырую земную кость. Он чувствовал неуклюжие попытки Эквинокса остановить его, но ученый, казалось, почти полностью потерял контроль над своей силой. Массивные щупальца серебристого огня отрывали от пола и потолка валуны размером с автомобиль, камень то разжижался, то разлетался вдребезги.