Процент соответствия
Шрифт:
– А это значит, у нас больше времени, чем мы думали. Намного больше.
– Вот здорово! – без особого восторга отозвалась Ригла. – Можно, я всем расскажу?
– Можно. Но не нужно.
– Почему?
– У нас времени больше. У хищных видов – инфоров, охотников – ничуть не больше, чем раньше. Им есть нечего. Сейчас как бы справедливость. Все думают, что умрут от отравления. А если ты расскажешь, это разделит всех на живых и мертвых. Вегетарианцам как бы и канал незачем рыть. Можно год подождать – уровень сам поднимется, мы спасемся. А хищным одним канал
– Мы, если рыбу поймаем, хищным отдаем.
Алим широко раскрыл и захлопнул жаберные щели.
– Я тоже Икшу подкармливаю. Благодарит, ест. А если сама поймает, подружке Корпена несет... Вот кого надо было назад завернуть... Смотри! Это же водное, пресноводное растение!
– Водное, – улыбнулась Ригла.
– Еще одно! Ничего не понимаю... Тут же суша была! Это невероятно!
– Выкапываешь в одном месте, сажаешь в другом. Чего тут невероятного?
– Это ты их тут посадила?
– И я, и другие девушки. Амбузия придумала рассаживать водные растения по затопленной суше. Она агроном.
Алиму стало стыдно. Он даже не поинтересовался, чем занята освобожденная от работ на канале девушка.
– ...Если они приживутся, – продолжала Ригла, – начнут среду очищать.
Быстрей смогут заменить растения суши. Теперь это, кажется, без надобности...
Глаза Алима загорелись.
– Может, в исторической перспективе и без надобности, но ты подумай о преобразующей силе разума! Необжитые пространства мы своим трудом превращаем в цветущий сад! Там, где было разложение и смерть, насаждаем новую жизнь!
– Ты головой сильно стукнулся?
– Все вы, бабы, такие, – сделал вид, что обиделся, Алим. – Не надо смеяться, не надо смеяться... А сами?
Ригла, которая до этого напряженно думала о чем-то своем, резко развернулась к Алиму.
– Давай организуем семью.
Алим даже поперхнулся.
– Мы же разных видов!
– Но схожих. Как будто вокруг голубых мало?
– А дети?
– Много у нас шансов получить разрешение на детей? Это с нашей-то перенаселенностью? А получим – сдадим мою икру на искусственное оплодотворение.
– А жить где будем?
– У тебя. Я предложила объединиться, значит, место выбираешь ты.
– Я опоздал на распределение в институт генетики. Теперь распределят в какую-нибудь глухомань на периферию.
– Разве я спрашивала, где ты живешь? Я на все согласна.
– Похоже, ты это серьезно...
– Серьезней не бывает, – подтвердила Ригла.
Алим задумался. Брак придавал солидность и вес в обществе. Возможно, удастся получить место получше. С другой стороны, на межвидовые браки до сих пор многие смотрели косо. Хотя таких становилось все больше и больше.
– Не торопись, Алим, – Ригла поняла его сомнения. – Все обдумай, и скажи мне, что решил.
Лучики солнца, пробиваясь сквозь крышу хома, щекотали глаза. Атран чихнул, проснулся, снова чихнул и выскочил из мягких объятий зеленой постели. Постель
Атран описал несколько кругов, вентилируя жабры и разгоняя застоявшуюся кровь, прогнулся, пытаясь достать носом до хвостового плавника, рассмеялся и выскочил из хома. Утро началось великолепно, а день обещал пройти еще лучше. Профессор выделил Атрану собственную тему. Заказчику нужны были светящиеся водоросли для освещения гротов и хомов. Такие уже имелись, но заказчик требовал усилить светимость в четыре-пять раз.
Собственная тема сразу после университета – об этом можно только мечтать! Да какая! С широким выходом в практику! По всему миру! Ради этого стоит жить, честное слово!
Позавтракав в студенческой столовой, Атран поспешил на остановку. Шалот подошел почти пустой. В сторону института генетики в это время мало кто ехал. Атран присосался снизу, сразу за нижней челюстью шалота. Хоть здесь набегающий поток бил в лицо, зато обзор великолепный.
Шалот попался молодой и горячий. Двигался быстро, почти как кул. Наверняка опережал расписание. Атран не имел ничего против. Интересная работа, интересная девушка – а Ардина, без всякого сомнения, интересная девушка... Если пригласить ее после работы на танцы...
Шалот резко повернул, ускорился и издал переливчатую трель. Кого-то из пассажиров сорвало потоком, он выкрикнул неразборчивое ругательство и отстал. Атран напряг присоску и взглянул вперед. Они мчались наперерез шалоту встречного маршрута.
– Внимание! – закричал водитель. – Всем покинуть шалота! Опасность! Всем покинуть шалота!
Пассажиры прыснули в разные стороны. Встречный шалот растерянно остановился, и его пассажиры, расслабив присоски, таращились по сторонам.
– Берегись! – орал водитель, срываясь на визг.
Атран прикинул ситуацию. Можно отделиться, резко уйти вниз и вправо, чтоб не попасть под удар хвоста. Но нижнее пятно шалота всего в полутора метрах сзади и чуть левее. Изо всех сил заработав хвостом, он расслабил присоску и дал потоку снести себя назад, одновременно забирая влево. Вот пятно! Слился грубо, решительно, с ходу перехватив контроль над двигательными центрами шалота, направил того вверх, к поверхности. Жесткими приемами Умбрии пресек все попытки своеволия. Огромный шалот испугался и подчинился. Атран тут же ослабил хватку, прикрыл глаза и прислушался к чувствам гиганта... Самка... Впереди самка... Хочется самку...
Вот в чем дело!
– «Не знаю, кто вы, но вас сама судьба послала», – передал водитель, постепенно успокаиваясь. – «Сейчас бы они спариваться начали, пассажиров подавили. Говорил же в парке – гон у нас, нельзя нам на маршрут выходить!»
– «Все в порядке. Я помогу довести шалота до кольца, а там вы возьмите напарника и гоните зверюгу в парк», – отозвался Атран и сосредоточился на шалоте, успокаивая его ласковыми образами.
– Прошу пассажиров занять свои места, – как ни в чем не бывало объявил водитель. – Через минуту отправляемся!